— Сломался деревянный подвесной мост, и мы потеряли динамит и всех остальных своих товарищей.

— Я не могу в это поверить! Нет, я просто не могу в это поверить! — Капитан покачал головой и обернулся, чтобы уйти, но Рейнольдс окликнул его. — Что еще?

— Мой друг, — Рейнольдс показал на Гроувса, — очень плох.

Ему нужна медицинская помощь.

— Позже, — капитан повернулся к солдату, который находился в открытой радиорубке. — Какие новости с юга?

— Они приступили к переходу через Неретвинский мост, герр капитан.

Эти слова достигли ушей Меллори, который в это время был еще недалеко от Миллера. Он довел свой цилиндр до стены и собирался присоединиться к Миллеру, но в этот момент увидел вспышку света. Он затих и посмотрел вверх и направо.

На вершине стены, у парапета, стоял охранник и светил фонарем вниз, как раз туда, где они находились. «Мы обнаружены», — подумал Меллори. Они оба вместе с их малой флотилией должны быть видны как на ладони. Не спеша, придерживаясь за цилиндр, Меллори расстегнул молнию своего водолазного костюма и достал из кармана «парабеллум».

Луч света прошелся вдоль подножья стены и застыл, осветив похожий па торпеду предмет, прикрепленный присоской к стене плотины, и человека в водолазном костюме с револьвером в руке.

И этот револьвер — был виден даже прикрепленный к дулу глушитель — направлялся прямо на охранника. Тот уже открыл рот, чтобы поднять тревогу, но ни один звук не успел вылететь из его горла. Пробитая пулей голова дернулась, и он навалился на парапет животом, перегнувшись через него и раскинув руки.

Фонарь полетел вниз и упал в воду. Всплеск получился довольно звучным. «В той тишине, которая висела теперь над плотиной, его наверняка услышат наверху», — подумал Меллори. Он подождал секунд двадцать, но реакции не последовало, и Меллори решил больше не ждать. Он посмотрел на Миллера. Миллер смотрел на него. Он, конечно, слышал всплеск и видел пистолет в руках Меллори, но вряд ли понимал, что произошло. Меллори показал ему на тело охранника, висящее на парапете. Миллер понимающе кивнул. В это время луна скрылась за тучей.

Андреа прижав кровоточащую левую руку, правой помогал Марии идти по камням. Девушка совсем не могла наступить на раненую ногу. Наконец они подошли к подножью железной лестницы.

Ступени, зигзагом уходящие вверх, показались им нескончаемыми.

С раненой девушкой и бездействующей левой рукой задача, подумал Андреа, почти невыполнимая. И одному Богу известно, когда взлетит на воздух эта стена. Он посмотрел на часы. Если все идет по плану, это должно случиться с минуты на минуту. Андреа молился, чтобы Меллори с его обычной пунктуальностью на этот раз хоть немного выбился из графика. Девушка посмотрела на него и все поняла.

— Оставьте меня, — произнесла она. — Пожалуйста, оставьте меня.

— Исключено, — мягко сказал Андреа. — Мария никогда не простит мне этого.

— Мария?

— Другая Мария. — Андреа взвалил девушку на спину и обвил ее руками свою шею. — Моя жена. Я думаю, она мне задаст жару. — Он ухватился здоровой рукой за лестницу и начал карабкаться вверх.

Чтобы непосредственно следить за передвижением своих войск, генерал Циммерман приказал доставить его на мост. Машины остановились прямо на середине, прижавшись к правому краю. Мимо нескончаемой вереницей проходили танки, самоходные орудия и грузовики с орудийными расчетами. Когда последние достигли северной оконечности моста, орудия и танки рассредоточились вдоль берега, подготовленные к началу атаки.

Время от времени Циммерман поднимал бинокль и внимательно изучал небо на западе. Десятки раз ему казалось, что слышен звук приближающейся воздушной армады, и десятки раз он обманывался. Каждый раз генерал ругал себя последними словами, доказывая самому себе безосновательность своих опасений. Он считал, что эти опасения недостойны генерала вермахта. И все же какое-то внутреннее чувство не давало ему покоя. Он снова и снова поднимал бинокль, смотрел в сторону запада. Но ему ни разу не пришло в голову, что он смотрит в неверном направлении.

Менее чем в полумиле к северу генерал Вукалович опустил свой бинокль и повернулся к полковнику Янци.

— Все, — голос генерала звучал невыразимо устало и обреченно. — Ждем еще пять минут и начинаем контрнаступление.

— И начинаем контрнаступление, — в тон ему повторил Янци. — За пятнадцать минут, мы потеряем тысячу человек.

— Мы хотели невозможного. Пришла пора расплачиваться за свои ошибки.

Меллори, волоча за собой длинный шнур, присоединился к Миллеру.

— Готово?

— Готово. — У Миллера тоже был в руке шнур. — Теперь соединим эти концы с гидростатическим взрывателем и смываемся.

— В нашем распоряжении будет только три минуты. Ты знаешь, что с нами произойдет, если мы не вылезем из воды в течение трех минут?

— Лучше не говори об этом, — взмолился Миллер.

Внезапно он весь напрягся и взглянул на Меллори. Меллори тоже услышал наверху топот бегущих людей и кивнул Миллеру. Оба нырнули.

Капитан охраны, в соответствии с воспитанными в нем понятиями чести солдатского мундира и нормы поведения командира, конечно, не бежал, но очень быстро шел вдоль стены плотины, когда увидел фигуру в форме, не подобающим для солдата образом свесившуюся через парапет. Но потом он вдруг понял, что человек, который с какой-то целью хочет посмотреть вниз, будет держаться руками, а рук солдата на парапете видно не было. Он вспомнил пропавших Маурера и Шмидта и тогда уже бросился бежать.

Охранник не слышал его шагов. Капитан схватил его за шиворот и потянул на себя, но тут же отскочил, так как тело охранника безжизненно рухнуло у его ног лицом кверху. Во лбу солдата зияла черная дыра. Капитан схватился сразу за фонарь и автомат и, понимая, что рискует жизнью, перегнулся через парапет.

Но ничего не было видно. Вернее, никого, кто мог бы за последнюю минуту-полторы убить солдата. Зато было ясно видно, что кто-то уже почти выполнил свою задачу: два темных предмета цилиндрической формы прилепились к плотине на уровне воды.

Непонимающим взглядом капитан уставился на них, и вдруг до него дошло, что эти непонятные предметы несут смерть. Он выпрямился и пулей помчался на другой конец плотины, выкрикивая не своим голосом:

— Радист! Срочно на связь!

Меллори и Миллер вынырнули. Крики, скорее даже вопли капитана, ясно были слышны в ночной тишине. "Меллори выругался:

— Проклятье, проклятье и еще раз проклятье! — голос его дрожал от глубокого разочарования. — Он предупредит Циммермана.

У того будет семь-восемь минут, чтобы отвести танки.

— Что же теперь?

— Теперь мы дергаем за эти чертовы шнуры и даем деру.

Капитан подбежал к сторожке, у которой сидели Рейнольдс, Петар и лежал Гроувс.

— Генерал Циммерман! — прокричал капитан. — Немедленно свяжитесь с генералом Циммерманом. Передайте ему, чтобы он срочно отвел танки подальше от моста. Эти чертовы англичане заминировали плотину!

— Ну вот и хорошо, — голос Петара был едва слышен. — Все хорошо, что хорошо кончается.

Рейнольдс уставился на него в полном изумлении. Почти механически он принял от Петара протянутые им темные очки и, затаив дыхание, смотрел, как Петар нажал на какую-то кнопку на задней стенке гитары. Стенка открылась, и гитара мгновенно превратилась в автомат, хорошо смазанный, в полной боевой готовности.