воспитательница. Сейчас же под неудержимым напором весны чувства Михаила возбудились. Свинцовая тяжесть зимы сползла с земли, по крайней мере на время, и мир, окружавший Михаила, одевался в красивый зеленый наряд.

Они каждый год в мае выезжали на пикник – ритуал, возвращавший их к петербургской жизни. А этом году Дмитрий нашел для них красивое местечко на берегу озера, в часе неторопливой езды от дома Галатино– вых.

Озеро было голубым и покрытым рябью от ветра, и когда Дмитрий подогнал экипаж к поляне, Михаил услышал карканье воронов на верхушке громадного кряжистого дуба. Озеро окружал лес, изумрудное запустение, на сотни верст не нарушаемое ни деревьями, ни поселениями. Дмитрий остановил экипаж, подложил камни под колеса, пока Галатиновы выгружа– ли корзинки и расстилали одеяло так, чтобы была видна голубая поверх– ность, потом повел выпряженных лошадей испить озерной воды.

Они ели копченую ветчину, печеный картофель, ржаной хлеб и им– бирные пряники. Одна из лошадей вдруг заржала и нервно забила копыта– ми, но Дмитрий успокоил кобылу, а Федор повернулся лицом к лесу.

– Она чувствует какого-то зверя,– сказал он Елене, наливая ей и себе в стаканы красное вино.– Дети! – предупредил он.– Не уходите от нас слишком далеко!

– Ладно, папа,– сказала Лиза, но уже сбросила туфли и подобрала подол розового платья, чтобы пройтись по воде.

Михаил спустился к ней к озеру и стал выискивать красивые камеш– ки, пока она бродила по отмели. Дмитрий был рядом, он сидел на упав– шем дереве и наблюдал, как плывут облака; сбоку от него лежало ружье.

Чарующий полдень продолжался. С карманами, полными камешков, он разлегся на солнечной полянке и наблюдал за отцом и матерью, сидевши– ми вместе на одеяле и разговаривавшими. Лиза лежала рядом с отцом и спала, и время от времени его рука тянулась, чтобы дотронуться до ее руки или плеча. Михаил совершенно неожиданно понял, что рука отца ни– когда не дотрагивалась до него. Он не знал, почему, и совсем не пони– мал, почему в глазах отца светился январский холод, когда они сходи– лись с его взглядом. Иногда он ощущал себя маленьким камешком, лежа– щим у подножия скалы, в другое время его это не трогало, но сегодня в его душе затаилась обида.

Немного погодя мать положила голову на плечо отца, и они задре– мали на солнце. Михаил наблюдал за вороном, кружившим над головами, крылья его отблескивали иссиня-черным, затем встал и пошел к экипа– жу – вынуть змея. Он бегал взад-вперед, отпуская нить, пропуская ее между пальцами, и ветерок попал в шелк, надул его, змей медленно по– плыл в воздухе.

Он стал звать родителей, но оба они спали. Лиза тоже спала, при– жавшись спиной к боку отца. Дмитрий сидел на упавшем дереве, глубоко задумавшись, ружье лежало у него на коленях.

Змей поднимался выше. Нить продолжала разматываться. Михаил пе– ременил пальцы, чтобы ухватить покрепче. Над верхушками деревьев ве– тер неистовствовал. Он подхватил змея, заводя его то вправо, то вле– во, и нить звенела, как струна мандолины. Змей все еще поднимался – слишком высоко, в какой-то миг решил мальчик.

Он начал сматывать нить. И вдруг ветер налетел, непонятно отку– да, вскинул и в то же мгновение вывернул змея, и нить натянулась, вы– тянулась и лопнула в нескольких метрах от перекрестья планок.

О, нет! – чуть не выкрикнул он. Змей был подарком матери к его восьмому дню рождения, на седьмое марта. А сейчас он уплывал по мило– сти ветра, уносясь над верхушками деревьев в глушь леса. Он посмотрел на Дмитрия и позвал его на помощь. Но Дмитрий сидел, спрятав лицо в руки, как будто погрузившись в невеселые думы. Остальная семья про– должала дремать, и Михаил подумал про то, как отца раздражает, когда его будят от дремы. Еще через минуту змей скроется за лесом, и реше– ние нужно было принимать сейчас же: стоять так и наблюдать, как он улетает, или бежать за ним в надежде, что он упадет, если ветер ос– лабнет.

«Дети!» – вспомнилось ему, как сказал отец.– «Не уходите слишком далеко от нас».

Но ведь это был его змей, и если он потеряется, сердце у матери не выдержит. Он опять глянул на Дмитрия, тот не шевельнулся. Драго– ценные секунды уходили.

Михаил решился. Он перебежал через полянку и углубился в лес.

Глядя вверх, он видел змея сквозь зеленую листву и переплетение ветвей. Следя за его беспорядочным полетом, он выгреб из кармана при– горшню гладких камней и стал бросать их под ноги, чтобы помечать до– рогу обратно. Змей продолжал двигаться, и мальчик тоже.

Спустя две минуты после того, как Михаил покинул поляну, с ос– новной дороги прискакали на лошадях трое. На всех была грязная, за– платанная крестьянская одежда. У одного из них на плече было ружье, а двое других имели револьверы и патронные обоймы на поясах. Они подъ– ехали к месту, где спала семья Галатиновых, и когда одна из лошадей фыркнула и заржала, Дмитрий оглянулся и встал. На лице его выступили капельки пота.

Федор Галатинов проснулся, когда на него упали три тени. Он мор– гал, увидев лошадей и всадников, и, когда он сел, Елена тоже просну– лась. Лиза глядела вверх, протирая глаза.

– Добрый день, генерал Галатинов,– сказал главный из всадников, мужчина с длинным худым лицом и кустистыми бровями.– Не видел вас по– сле Ковеля.

– Ковель? Кто… кто вы?

– Я был лейтенантом, Щедрин Сергей. Гвардеец. Меня вы можете не вспомнить, но Ковель вы помните наверняка.

– Конечно, помню. Каждый день вспоминаю.– Галатинов с трудом поднялся на ноги, опираясь на трость. Лицо его стали покрывать крас– ные пятна гнева.– Что все это значит, лейтенант Щедрин?

– Ну, нет,– человек вытянул палец и покачал им из стороны в сто– рону.– Я теперь просто товарищ Щедрин. Мои друзья, Антон и Данилов, тоже были в Ковеле.

Взгляд Галатинова обежал лица этих двоих: у Антона оно было ши– рокое и с тяжелой челюстью, а у Данилова от левой брови к волосам шел штыковой шрам. Глаза его были холодны и лишь чуть любопытны, как буд– то рассматривали насекомое под увеличительным стеклом.

– А также с нами и вся остальная рота,– сказал Щедрин.

– Остальная рота?– Галатинов, не понимая, потряс головой.

– Послушайте,– Щедрин вытянул шею, в то время как по лесу пробе– жал ветер.– Вот они, шепчутся. Послушайте, о чем они говорят. «Спра– ведливости. Справедливости». Вы их слышите, генерал?

– У нас пикник,– жестко сказал Галатинов.– Я бы хотел, чтобы вы, господа, покинули нас.

– Да. Но, пожалуй, именно вы будете тем, кто покинет этот пик– ник. Что за прекрасная семья.

– Дмитрий! – крикнул генерал.– Дмитрий, сделай предупредительный выстрел над их…

Он повернулся в сторону Дмитрия, и от того, что он увидел, серд– це его схватило, как железными когтями.

Дмитрий стоял от них в пятнадцати метрах и даже не вскинул ружье. Он смотрел в землю, опустив плечи.

– Дмитрий! – опять крикнул Галатинов, но уже знал, что ему не ответят. В горле у него пересохло, и он стиснул похолодевшую руку Елены.

– Спасибо за то, что привез их сюда, товарищ Дмитрий,– сказал ему Щедрин.– Твоя услуга будет отмечена и вознаграждена.

Михаилу, пробиравшемуся через лес за змеем, показалось, что он услышал, как крикнул отец. Сердце у него забилось: наверно, отец про– снулся и позвал его. Ему наверняка попадет. Но змей уже падал, нитка зацепилась за сучковатую верхушку дуба. Потом ветер потянул ее, и змей опять взмыл. Михаил пробился сквозь густую поросль, по мягкой губчатой массе из опавших листьев и мха, и продолжал следить за зме– ем. Еще десять метров, и еще двадцать, тридцать. В волосы вцепились колючки, он вырвался, пригнул голову под колючие ветки и бросил еще камешек пометить дорогу назад.

Змей снизился, попал в ветви ели и, дразня, взлетел опять. Потом стал резко подниматься к голубому небу, и когда Михаил смотрел, как он улетает, на лице его были пятна света и тени.

Кто-то шевельнулся в поросли, ближе чем в десятке метров слева от него.

Он стоял очень спокойно, когда змей набирал скорость и поплыл прочь. Тот, кто пошевелился, сейчас