Что-то раскаленное. Он пробежал еще три шага и упал, по инерции пролетев по мостовой на животе и вре– завшись в свалку мусорных баков и сломанных ящиков. Голова вся в ог– не, подумал он. Где винтовка? Исчезла, вывернутая из его рук. Он при– жал рукой правый висок, ощутил мокрое тепло. Мозг его как будто раз– бух, от падения будто бы разжижился. Нужно встать, приказал он себе. Нужно бежать. Нужно…

Пока он вставал на колени, вторая пуля звякнула о бак в несколь– ких футах от него. Он встал, в голове стучали молотки жестокой боли, и двинулся, шатаясь, по аллее туда, где, по его мнению, должна была быть ограда. Ограда… Нужно подлезть под нее. Он завернул за угол и чуть не попал прямо под колеса несущегося на него грузовика. Взвизг– нули тормоза, но Майкл отшатнулся к стене и опять побежал, в ноздрях у него остался запах жженой резины. Он повернул еще за один угол, по– терял равновесие и ударился о стену, упал, сознание стало затумани– ваться, он вполз в узкий дверной проем и лег там, корчась от боли.

Его ранили. Это он понимал. Пуля задела голову и вырвала клок кожи с волосами. Где Чесна? Где Олеся и Рената? Нет, нет; то был дру– гой, лучший мир. Где Лазарев? Русский в безопасности, с Виктором? Он затряс головой, мозг его был в тумане, храня от него все в тайне. По– езд отстает! Я обгоню его, Никита! Следи за мной!

Кожу у него кололо, она зудела. В воздухе неприятно пахло. Что это за острая вонь? Его кожа… что происходит с его кожей? Он глянул на свои руки. Они изменялись, ладони его превращались в лапы. Бинт соскользнул и свалился. Кости позвоночника хрустели и перемещались. Суставы пронзила новая боль, но по сравнению с болью в голове эта боль была почти удовольствием.

Чесна! – чуть не закричал он. Где она? Он не может бросить ее. Нет, нет! Виктор! Виктор позаботится о Чесне. Позаботится ли?

Его тело запуталось в странных предметах, которые мешали его но– гам. Что-то ударилось о его покрытую черной шерстью спину, и он сбро– сил это. Предметы, свалившиеся в сторону, обладали ужасным запахом. Человеческим. Мышцы его ныли, кости похрустывали. Он должен убраться из этого проклятого места, прежде чем чудовища найдут его. Он был в чуждом ему мире, и оставаться в нем не имело смысла. Ограда. За ней была свобода, а это было именно тем, чего он страстно желал.

Но что-то оставалось позади него. Нет, не одно. Двое. Имя пришло к нему, и он раскрыл пасть, чтобы выкрикнуть его, но вышедший крик был груб и свиреп и не имел смысла. Он отряхнул тяжести, привязанные проволокой к его задним лапам, и побежал искать отсюда дорогу.

Он нашел свой собственный след. Трое чудовищ с бледными страшны– ми лицами увидели его, и одно из них завопило от страха – даже волку была понятна эта эмоция. Другая фигура подняла палку, и из нее выско– чил огонь. Майкл увернулся, горячий воздух поднял шерсть на его за– гривке, и побежал.

Собственный запах привел к дыре под оградой. Почему здесь есть другой человеческий запах? – недоумевал он. Запах этот тоже был ему знаком: кому он принадлежал? Но лес манил его, обещая безопасность. Он был тяжело ранен. Ему нужен отдых. Место, чтобы свернуться и зали– зывать раны.

Он прополз под оградой и, не оглядываясь на мир, с которым рас– ставался, нырнул в объятья леса.

Рыжая волчица подошла обнюхать его, в то время как он лежал, свернувшись, в каменной нише. Он вылизывал свою раненую лапу. Череп его разламывался от ужасной боли, которая то прибывала, то убывала, и зрение его время от времени затуманивалось. Но он увидел ее, даже в голубоватом свете сумерек. Она стояла на камне в семидесяти футах над ним и смотрела, как он страдал. Через некоторое время к ней присоеди– нился темно-бурый волк, а затем седой, одноглазый. Эти другие два волка пришли и ушли, но рыжая самка оставалась наблюдать.

Спустя какое-то время, но сколько именно – он не знал, потому что время превратилось в сон, он почуял человеческую вонь. Их четве– ро, подумалось ему. Может быть, больше. Проходили мимо его укрытия. Через мгновение он услышал, как они шаркали сапогами по камням. Они ходили, выискивая…

Выискивая что? – спросил он себя. Пищу? Кров? Он не знал, но лю– ди, белотелые чудовища, испугали его, и он решил держаться от них по– дальше.

От лихорадочного сна его пробудил взрыв. Он с тоскою в глазах уставился на пламя, поднимавшееся в темноте. Лодка, подумал он. Они нашли ее внизу, в бухте. Но затем эта догадка, проскользнувшая в его сознании, озадачила его. Как он мог знать об этом? – недоумевал он. Как он мог знать, что там была лодка, и какой мог быть прок волку от той лодки?

Любопытство заставило его встать и медленно, пересиливая боль, спуститься по камням в бухту. Рыжая волчица последовала за ним сбоку, а с другой стороны был небольшой светло-бурый волк, который нервно тявкал всю дорогу вниз, к деревне. Волчий город, подумал он, когда посмотрел на дома. Хорошее название для места, потому что он чуял здесь что-то свое. За волнорезом трещал костер, сквозь дым прошли фи– гуры людей. Он встал возле угла каменного дома, следя за тем, как чу– довища бродили по земле. Один из них окликнул другого.

– Есть какие-нибудь его следы, Тиссен?

– Нет, сержант,– ответил ему другой.– Никаких следов! Зато мы нашли группу диверсантов и очень большую женщину. Вон там,– показал он.

– Ну, если он попытается спрятаться здесь, проклятые волки сами с ним разберутся! – Сержант с группой людей зашагал в одну сторону, Тиссен – в другую.

О ком они разговаривают? – подумал он, в то время как пламя по– рождало отблески в его зеленых глазах. И… почему он понимает их язык? Это была загадка, которую нужно разгадать, но потом, когда пре– кратится пульсирующая боль в голове. Сейчас ему нужна была вода и ме– сто для сна. Он полакал из лужицы натаявшей из снега воды, потом вы– брал наугад дом и вошел в него через открытую дверь. Он улегся в уг– лу, свернувшись, чтобы было теплее, положил морду на лапы и закрыл глаза.

Через некоторое время его разбудил скрип половицы. Он поглядел на мерцание фонаря и услышал, как голос сказал:

– Господи, ну и изодрали же его в драке!

Он встал, хвостом к стене, и оскалил клыки на пришельцев, сердце у него от страха бешено колотилось.

– Спокойно, спокойно,– прошептало ему чудовище.

– Пусти в него пулю, Лангер! – сказало второе.

– Нет, не стоит. Я не хочу, чтобы раненый волк вцепился мне в глотку.– Лангер попятился, и через несколько секунд то же сделал и человек с фонарем.– Его здесь нет! – крикнул Лангер кому-то еще сна– ружи.– И, по-моему, здесь вокруг слишком много волков. Я ухожу.

Черный волк с запекшейся на голове кровью снова свернулся в углу и заснул.

Он увидел странный сон. Тело у него изменялось, становилось бе– лым и чудовищным. Его лапы, клыки и шкура из гладкой черной шерсти исчезали. Голый, он уползал в мир ужасов. И был готов вот-вот встать на свои толстые белые ноги – бездумное действие. Этот кошмар потряс его чувства.

Серый рассвет и голод. Они соединились воедино. Он поднялся и двинулся на поиски пищи. Голова у него все еще болела, но теперь уже не так сильно. Мышцы его сильно ныли, шаги были неуверенные. Но он будет жить, если найдет мясо. Он ощутил запах смерти; поблизости были убитые, где-то прямо в волчьем городе.

Запах привел его в другой дом, и там он нашел их.

Трупы четырех человек. Один принадлежал очень крупной женщине с рыжими волосами. Остальные трое были мужчинами в черной одежде, лица залиты кровью. Он сел на задние лапы и стал рассматривать их. Женщи– на, тело которой было пробито не менее чем десятком пуль, руками сти– скивала горло одного из мужчин. Другой мужчина валялся в углу, как поломанная кукла, рот его был открыт в последнем вздохе. Третий лежал на спине около перевернутого ножками вверх стола, в его сердце был воткнут нож с ручкой из резной кости.

Черный волк уставился на этот нож. Он где-то видел его раньше. Где-то. Он видел, как в кино, человеческую руку на столе и лезвие этого ножа, воткнувшееся между ее пальцев. Это была тайна, слишком глубокая для него, и он решил ее не тревожить.

Он начал с мужчины, свернувшегося в углу. Лицевые мышцы были мягкими, язык тоже. Он пировал, когда учуял запах другого волка, а затем раздалось низкое предупреждающее рычание. Он развернулся,