– Столетие назад этот дом был лютеранской церковью. Ее построили спасшиеся от кораблекрушения; подводные скалы всего лишь в сотне яр– дов отсюда. Они выстроили здесь поселок, но через восемь лет после этого их скосила бубонная чума.

– О,– сказал Шеклтон и вытер руки о штаны.

– Развалины до сих пор прочные. Я решил попробовать восстановить их. У меня ушло на это целых четыре года, и мне еще много нужно сде– лать. Если вам интересно, у меня за домом есть генератор, который ра– ботает на бензине.

– Я сразу так и подумал, что к вам не могли провести линию элек– тропередачи в такую даль.

– Конечно же. Слишком далеко. Вы будете спать в башенном помеще– нии, где когда-то жил пастор. Это не очень большое помещение, но для двоих места там достаточно.

Открылась и закрылась дверь, и Майкл оглянулся на Хьюмс-Тельбота и шофера. Майкл несколько секунд смотрел, не мигая, как шофер снимал шляпу и куртку.

– Вы можете спать здесь,– сказал он, указывая рукой на раскла– душку.– Кухня за той дверью, если хотите кофе и чего-нибудь поесть,– сказал он всем троим.– Я бодрствую во время, которое вам может пока– заться необычным. Если среди ночи услышите, что я на ногах… не вы– ходите из вашей комнаты,– сказал он, глянув так, что у Шеклтона по затылку пробежали мурашки.

– Я иду отдыхать,– Майкл направился к лестнице. Он остановился и выбрал книгу.– Да… ванная и душ за домом. Надеюсь, вы не будете в претензии, что вода только холодная. Спокойной ночи, джентльмены.

Он поднялся по ступенькам, и скоро они услышали, как мягко за– творилась дверь.

– Проклятый колдун,– пробормотал Шеклтон и поплелся в кухню, чтобы чем-нибудь перекусить.

Майкл сел на постели и зажег керосиновую лампу. Он не спал, а ждал. Он взял с маленькой тумбочки наручные часы, хотя его чувство времени уже сказало ему, что было три часа. Часы показали три часа семь минут.

Он потянул носом воздух, и глаза его сузились. Запах табачного дыма. «Беркли и Латакия», дорогой сорт. Он знал этот аромат и отклик– нулся на него.

Он был еще в одежде, в брюках цвета хаки и черном свитере. Он влез в мокасины, взял лампу и, следуя за ее желтым светом, спустился по винтовой лестнице.

В очаге прибавилась пара дополнительных поленьев, и мягкий огонь потрескивал в нем. Майкл увидел поднимающийся вверх табачный дым из трубки, которую держал человек, сидевший в кожаном кресле, повернутом к огню. Раскладушка пустовала.

– Поговорим, Майкл,– сказал человек, называвшийся Мэллори.

– Да, сэр,– он пододвинул стул и сел, поставив лампу на столик между ними.

Мэллори – не настоящее его имя, а одно из многих – рассмеялся, кончик трубки был зажат у него в зубах. Пламя камина отражалось в его глазах, и сейчас он ничем не напоминал того пожилого и слабого джент– льмена, который недавно вошел в этот дом.

– Не выходите из вашей комнаты,– сказал он и опять засмеялся. Его настоящий голос, неизмененный, обладал явной жесткостью.– Это бы– ло здорово, Майкл. Ты запудрил мозги этому бедному янки.

– А они у него есть?

– О, он весьма способный офицер. Не обманывайся его простотой и болтовней: майор Шеклтон свое дело знает,– проницательный взгляд Мэл– лори скользнул по собеседнику.– И ты тоже.

Майкл не ответил. Мэллори с минуту в молчании курил трубку, по– том сказал:

– В том, что случилось в Египте с Маргерит Филипп, твоей вины нет, Майкл. Она знала, чем рискует, и делала свою работу храбро и хо– рошо. Ты убил ее убийцу и разоблачил Гарри Сэндлера, агента нацистов. Ты тоже сделал свою работу храбро и хорошо.

– Не совсем хорошо,– эта старая история все еще вызывала болез– ненное чувство скорби, грызшее его изнутри.– Если бы я той ночью был настороже, я мог бы спасти жизнь Маргерит.

– Пришел ее черед,– безжизненно произнес Мэллори, профессионал в области жизни и смерти,– а твое время скорби по Маргерит должно же когда-то закончиться.

– Когда найду Сэндлера,– лицо Майкла напряглось, на щеках появи– лась краска.– Я понял, что он немецкий агент, как только Маргерит по– казала мне волка, про которого он сказал, что прислал ей из Канады. Мне было совершенно ясно, что это был балканский волк, а не канад– ский. И единственным способом для Сэндлера иметь возможность убить балканского волка было поехать на охоту с его друзьями- нацистами.

Гарри Сэндлер, американский охотник на крупную дичь, о котором писал журнал «Лайф», после убийства Маргерит исчез, не оставив сле– дов.

– Я должен был заставить Маргерит покинуть дом той ночью. Неза– медлительно. Вместо этого я…– он сдавил подлокотник пальцами.– Она доверилась мне,– придушенным голосом проговорил он.

– Майкл,– сказал Мэллори,– я хочу, чтобы ты поехал в Париж.

– Это настолько важно, что и тебя в это впутали?

– Да. Настолько важно,– он пыхнул дымом и вынул трубку изо рта.– У нас будет только один шанс, один-единственный, чтобы вторжение ока– залось удачным. Крайний срок, по теперешним данным, первая неделя июня. Он может измениться, в зависимости от погоды и течения. Но мы должны достоверно знать все потенциальные опасности, с которыми при– дется столкнуться, и могу сказать тебе, что разгадка этих сложных го– ловоломок оставляет массу возможностей для самых сволочных ошибок, какие только можно себе представить,– он фыркнул и слегка улыбнулся.– Мы должны сделать свою часть работы, чтобы дом был чистым, когда они будут въезжать. Если гестапо так тщательно следит за Адамом, можно быть уверенным, что у него есть данные, которые им нельзя упустить наружу. Мы должны узнать, что они собой представляют. С твоими… э… особыми способностями есть возможность войти и выйти под носом у гестапо.

Майкл смотрел в огонь. Человек, сидевший в кресле рядом, был од– ним из тех трех человек во всем мире, которые знали, что он ликант– роп.

>

– Есть и другая сторона, которую тебе нужно учесть,– сказал Мэл– лори.– Четыре дня назад мы получили шифровку от нашего агента в Бер– лине, Эхо. Она видела Гарри Сэндлера.

Майкл глянул в лицо собеседника.

– Сэндлер был в компании нацистского полковника по имени Эрих Блок, офицера СС, который был начальником концлагеря Фалькенхаузен под Берлином. Итак, Сэндлер вращается в каких-то высших сферах.

– Сэндлер еще в Берлине?

– У нас нет ни одного слова от Эхо, говорящего об обратном. По нашему заданию она следит за ним.

Майкл тихо заворчал. Он не имел представления, кто такая Эхо, но вспомнил краснощекое лицо Сэндлера с фотографии журнала «Лайф», тот улыбался, поставив одну ногу на убитого льва на зеленой равнине Ке– нии.

– Конечно, мы можем достать для тебя досье на Сэндлера и Блока,– отважился продолжить Мэллори.– Мы не знаем, какая между ними связь. Эхо свяжется с тобой в Берлине. Что ты станешь делать там – это на твое усмотрение.

Мое усмотрение,– подумал Майкл. Очень вежливо сказано, что, если он решит убить Сэндлера, то это его личное дело.

– Однако первое твое задание – узнать, что известно Адаму.– Мэл– лори выпустил изо рта струйку дыма.– Это приказ. Ты можешь передать эти сведения через своего французского связника.

– А как насчет Адама? Разве вы не хотите вызволить его из Пари– жа?

– Если это возможно.

Майкл задумался. Человек, называвшийся сейчас Мэллори, имел ре– путацию очень опасного, как потому, что он много не договаривал, так и потому, что многое говорил.

– Мы хотим подтянуть все ослабшие концы,– после минутного молча– ния сказал Мэллори.– Меня беспокоит то же, что и тебя, Майкл: почему здесь замешался художник? Фон Франкевиц – это никто, он