Майкл кивнул, а Шеклтон сказал:

– У вас есть кто-то, работающий на вас в Лондоне?

– У меня мои личные глаза, уши и мозг. Этого вполне достаточно.

– Сэр? – Хьюмс-Тельбот, стоявший почти навытяжку, теперь позво– лил себе расслабить спину и сделать шаг.– Можно нам… хотя бы вкрат– це информировать вас о том, в чем заключается задание?

– Вы бы даром потратили ваше время и время майора. Я уже сказал, что я в отставке.

– В отставке? И это – всего лишь после одного паршивого задания в Северной Африке? – Шеклтон издал губами презрительный звук.– Ведь вы стали героем в сражении за Эль-Элемейн, правильно? – он прочел по– служной список Галатина по пути из Вашингтона.– Вы проникли на коман– дный пункт нацистов и стащили фронтовые карты? Чертовски громкая кра– жа! Если вы не отстали от жизни, война все еще идет. И если мы не ступим ногой в Европу летом сорок четвертого, наши задницы окажутся капитально выполосканными в море, прежде чем мы сможем предпринять новую попытку.

– Майор Шеклтон? – Майкл обернулся к нему, и напряжение в его взгляде заставило майора подумать, что он видит сквозь защищенные зе– леными стеклами очки топку домны.– Вы больше не станете упоминать Се– верную Африку,– спокойно, но с угрозой сказал он.– Я там потерял… друга,– он моргнул, пылающая домна на миг притухла, потом опять на– брала полную силу.– Северная Африка – это закрытая тема.

Что за проклятый человек! – подумал Шеклтон. Если бы можно было, он бы припечатал Галатина к полу.

– Я просто имел в виду…

– Мне все равно, что вы имели в виду,– Майкл посмотрел на Хьюмс– Тельбота. Капитан рвался начать изложение, и тут Майкл вздохнул и сказал:

– Хорошо. Послушаем.

– Да, сэр. Я могу?..– он запнулся и жестом показал желание сбро– сить шинель.

Майкл кивком разрешил ему сделать это, и когда оба офицера сняли шинели, он прошел к кожаному креслу с высокой спинкой и сел лицом к огню.

– Это дело службы безопасности, конечно же,– сказал Хьюмс-Тель– бот, подойдя так, чтобы видеть выражение лица майора Галатина. Оно было совершенно лишено интереса.– Конечно, вы правы, оно действитель– но связано с планом вторжения. Мы и американцы пытаемся до первого июня вытащить обратно тех агентов, чье положение ненадежно. Возвраща– ем из Франции и Голландии агентов, чья безопасность может оказаться под вопросом. В Париже есть американский агент…

– По кличке Адам,– вмешался Шеклтон.

– Париж теперь уже не райские сады Эдема,– сказал Майкл, сплетая пальцы,– из-за нацистских змеев, ползающих там повсюду.

– Точно,– продолжил майор, беря бразды беседы,– как бы там ни было, парни из вашей разведки чуть больше двух недель назад получили шифровку от Адама. В ней он сообщил про какие-то перемены в обстанов– ке, что-то такое, о чем он еще не во всех подробностях разобрался. Но он сообщил, что, чем бы это ни было, оно сильнейшим образом засекре– чено. Он получил наводку от берлинского художника, парня по имени Тео фон Франкевиц.

– Погодите-ка,– Майкл подался вперед, и Хьюмс-Тельбот увидел в его глазах блеск заинтересованности, похожий на сверкание клинка.– От художника? Почему от художника?

– Не знаю. Мы не смогли раскопать никаких сведений о Франкевице. Итак, как бы то ни было, восемь дней назад Адам передал вторую шиф– ровку. В ней была только пара строчек. Он сообщил, что находится под колпаком и у него есть сведения, которые нужно доставить из Франции через курьера. Ему пришлось оборвать передачу до того, как он смог дать подробности.

– Гестапо? – Майкл глянул на Хьюмс-Тельбота.

– Наши осведомители обнаружили, что Адам не в гестапо,– сказал молодой человек.– Мы предполагаем, что они знают, что Адам наш чело– век, и держат его под постоянным наблюдением. Они, вероятно, надеют– ся, что он выведет их на других агентов.

– Итак, нет никого другого, чтобы выяснить, что представляют со– бой эти сведения, и доставить их оттуда.

– Нет, сэр. Туда должен проникнуть кто-то извне.

– И, конечно, они пеленгуют его радиопередатчик. Или, может, они нашли его и вывели из строя,– Майкл нахмурился, глядя, как горят ду– бовые поленья.– Почему художник? – спросил он опять.– Что мог узнать художник о военных секретах?

– Не имеем ни малейшего представления,– сказал Хьюмс-Тельбот.– Вы понимаете наше затруднительное положение?

– Мы должны выяснить, что же, черт возьми, происходит,– выска– зался Шеклтон.– Первая волна вторжения должна включать почти двести тысяч солдат. К девяностому дню после даты начала операции мы плани– руем ввести туда больше миллиона парней, чтобы надрать Гитлеру задни– цу. Мы рискуем в один прекрасный день стать просто мишенью для стрельбы, словно бы просто произойдет поворот карты, и нам бы лучше наверняка знать, что на уме у нацистов.

– Конечно же, смерть,– сказал Майкл, и никто из присутствующих не сказал ни слова.

Костер трескнул и выплюнул сноп искр. Майкл ждал окончания рас– сказа.

– Вас самолетом доставят во Францию и выбросят с парашютом около деревни Безанкур, примерно в шести милях от Парижа,– сказал Хьюмс– Тельбот.– Один из наших будет в месте приземления, чтобы встретить вас. Оттуда вас доставят в Париж и окажут любую помощь, какая вам по– требуется, чтобы попасть к Адаму. Это в высшей степени ответственное задание, майор Галатин. Чтобы вторжение имело какой-то шанс, мы долж– ны знать, чего нам ожидать.

Майкл понаблюдал, как горел огонь. Затем сказал:

– Я сожалею. Найдите кого-нибудь другого.

– Но, сэр… пожалуйста, не принимайте поспешного…

– Я сказал, что я в отставке. На этом и закончим.

– Ну, это просто глупо! – взорвался Шеклтон.– Мы разбивали свои задницы, добираясь сюда, потому что некоторые ослы указали на вас как на лучшего в своем деле, а вы говорите, что вы в «отставке»,– он про– шипел это слово.– Там, откуда я, по-другому говорят о человеке, у ко– торого изнеженные нервы.

Майкл слегка улыбнулся, что привело Шеклтона в еще большую ярость, но он ничего не ответил.

– Майор Галатин,– попытался опять Хьюмс-Тельбот.– Пожалуйста, не говорите сейчас последнего слова. Хотя бы обдумайте наше предложение, а? Может, мы бы остались на ночь, а затем снова обсудили это утром?

Майкл вслушивался в падание мокрого снега, стучавшего по окнам. Шеклтон подумал о долгом пути домой, и его копчик заныл.

– Можете оставаться на ночь,– согласился Майкл.– Но в Париж я не отправлюсь.

Хьюмс-Тельбот хотел было опять заговорить, но решил дать всему этому устояться. Шеклтон проворчал:

– Какого черта, мы что, напрасно перлись в такую даль?

Но Майкл только пошуровал в камине.

– С нами еще водитель,– сказал Хьюмс-Тельбот.– Не найдете ли вы и для него место?

– Я поставлю раскладушку у камина,– он встал и пошел в чулан за раскладушкой, а Хьюмс-Тельбот вышел наружу, чтобы позвать Мэллори.

Когда двое мужчин вышли, Шеклтон стал осматриваться в зале. Он увидел антикварный патефон из розового дерева фирмы «Виктрола», на его диске лежала пластинка. Название пластинки было «Весна священная» какого-то Стравинского. Ну, с русским водиться – значит любить рус– скую музыку. Наверное, всякая славянская чепуха. В такую ночь, как эта, ему бы послушать бодрую вещь Бинга Кросби. Галатин любил читать, в этом нельзя было сомневаться. Тома вроде «О происхождении челове– ка», «Плотоядные», «История григорианской поэзии», «Мир Шекспира» и другие книги с русскими, немецкими и французскими названиями заполня– ли полки книжных шкафов.

– Вам нравится мой дом?

Шеклтон чуть не подпрыгнул. Майкл подошел сзади тихо, как туман. Он принес раскладную кровать, развернул и поместил около камина.