— В обмен на товар или желаете получить деньги?

— Лучше деньги.

— Тогда вам повезло: тот, кто вам нужен, действительно находится поблизости. Другие торговцы только меняют, а у этого всегда при себе деньги или, на худой случай, золотой песок. Он настоящий купец, а не нищий коробейник с мешком за спиной.

— Он честный человек?

— Что вы называете честностью? Купить подешевле да продать подороже — это и есть торговля. Вашего купца зовут Бартон, он не дурак и своего не упустит, так что лучше держать с ним ухо востро, но дело свое он знает и ездит всегда с тремя, а то и с четырьмя помощниками.

— А где он сейчас?

— Узнаете сегодня же вечером. Его приказчик, некий Роллинс, заехал вчера ко мне, чтобы взять заказ, а потом отправился вверх по реке к другим поселенцам и сегодня же вернется, чтобы заночевать у меня. Честно говоря, Бартону в последнее время не везло.

— Почему?

— Как-то так случается в последнее время, что к кому он ни приедет с товаром — а там уже и дом сожжен, и все хозяйство растащено индейцами. А для него это пустая трата времени и убытки. Да и краснокожим лишний раз на глаза лучше не попадаться, даже если ты и торговец.

— Где-нибудь поблизости индейцы нападали на белых?

— Что такое «поблизости» для наших мест? До моего ближайшего соседа — девять миль.

— Это плохо! В случае нападения они не успеют к вам на помощь.

— Я не боюсь краснокожих и не советую им заходить в гости к старому Корнеру. Уж будьте уверены, мы с ними справимся.

— Но ведь вас всего четыре человека…

— Четыре? Мою жену тоже можете считать человеком, да еще каким! Стреляет она не хуже меня и перед краснокожими не спасует.

— Охотно верю, но если индейцев много, то всякое может случиться и неизвестно, чья возьмет.

— Если уж решился жить здесь — бояться нельзя. Я не такой знаменитый вестмен, как вы, и у меня нет штуцера мастера Генри, но стрелять я тоже умею. Наши ружья бьют далеко, и если мы закроем дверь на засов, в дом не попадет ни один краснокожий. Думаю, мы бы и сотню погнали вон со двора… А вот и Роллинс!

Снаружи донесся цокот копыт, и Корнер вышел за дверь встретить гостя. Через минуту он вернулся в сопровождении мужчины средних лет.

— Мистер Роллинс, помощник торговца Бартона, — представил нам хозяин новоприбывшего. — А вот и приятный сюрприз, о котором я вам говорил, мистер Роллинс. Без преувеличения можно сказать, что перед вами сидят два самых известных человека на Западе: Виннету, вождь апачей, и Олд Шеттерхэнд. Они ищут мистера Бартона, чтобы продать ему бобровые шкурки.

В Роллинсе не было ничего запоминающегося — ни плохого, ни хорошего. Его наружность даже располагала бы к себе, если бы не выражение глаз, равнодушное и по-рыбьи холодное. Если мы действительно были людьми знаменитыми, то Роллинс должен был бы обрадоваться встрече с нами; но он казался недовольным, и это меня насторожило.

Ему предложили ужин, но Роллинс отказался, сославшись на недомогание, и вышел расседлать лошадь и задать ей корму. У меня не было причин не доверять приказчику, но непонятное чувство беспокойства заставило меня встать и последовать за ним. Его конь, уже расседланный, стоял у коновязи, а сам Роллинс исчез. Я обошел двор вдоль частокола, но никого не увидел. Зачем понадобилось ему уходить в прерию ночью?

Через четверть часа Роллинс быстрым шагом вошел в ворота. Заметив меня, он вдруг остановился, но сразу же пришел в себя и с непринужденным видом направился ко мне.

— Вы любите гулять при луне, мистер Роллинс? — словно в шутку спросил я.

— Я не столь романтичен, — ответил он серьезно и настороженно.

— А мне показалось, что вы питаете слабость к ночным прогулкам, — настаивал я.

— Я не гуляю, — быстро нашелся он. — У меня с утра расстроился желудок, к тому же пришлось отмахать сегодня миль двадцать пять. Надо было немного размять ноги перед сном.

Не желая продолжать неприятный разговор, он занялся своей лошадью, перевел ее в кораль, напоил, задал овса и направился в дом.

И ответ его прозвучал естественно, и доводы казались вполне убедительными, а все же беспокойство не оставляло меня — так что я в конце концов даже рассердился на себя. Какое мне дело до гостей Корнера? Вестмен должен быть осторожен, но ведь нельзя подозревать всех и вся!

Роллинс вел себя непринужденно, а в торговле пушниной показал такое знание дела, что даже обычно молчавший Виннету стал задавать ему вопросы. Сделка представлялась выгодной и нам, и Роллинсу, но, к сожалению, все цены назначал сам Бартон.

— Я не знаю, где сейчас мой хозяин и где он будет завтра или послезавтра, — говорил Роллинс. — Я всего лишь собираю заказы на товары и по определенным дням передаю их Бартону в условленном месте. Сколько времени займет дорога в крепость Олд Файерхэнда?

— Три дня.

— Что же, через шесть дней я должен встретиться с хозяином на Рифли-Фок. Я успею съездить с вами, посмотреть товары и вернуться. Если мы сойдемся в цене, Бартон возьмет у вас всю партию. Были ли у вас другие предложения?

— Пока нет, но продавать меха за полцены мы не собираемся. Товар мы вам охотно покажем, но нам хотелось бы заранее встретиться с мистером Бартоном.

— К сожалению, это невозможно. Даже будь он здесь в эту минуту, неизвестно, смог бы он отправиться с вами в путь завтра же. Мы ведем дела с размахом, и у хозяина нет времени на трехдневные поездки, если он не уверен в том, что сойдется в цене и получит прибыль. Сам он в любом случае не поедет с вами, а пошлет кого-то из приказчиков. Так что решайте — берете меня с собой в вашу «крепость» или нет.

Как ни старался, я не нашел подвоха в его предложении, поэтому мы в конце концов согласились.

— Можете ли вы выехать с нами на рассвете?

— Ну конечно! Мы, торговцы, дорожим каждым часом. Поэтому сейчас я предлагаю идти на отдых, чтобы завтра тронуться в путь пораньше.

Возразить было нечего: приказчик Бартона был прав. Хозяин предложил нам устроиться в доме на постелях из шкур и одеял, но мы с Виннету наотрез отказались и, как выяснилось позже, были совершенно правы.

— Спасибо, — сказал я, — но в помещении душно и дымно от очага.

— Однако, мистер Шеттерхэнд, — вмешался Роллинс, проявляя неожиданную заботу о нас, — сейчас полнолуние, и яркий свет луны помешает вам заснуть. К тому же ночи прохладные.

— Не беспокойтесь за нас, сэр, мы привыкли и к холоду и к лунному свету. Позвольте нам устроиться на ночлег, как нам хочется.

Однако Роллинс и не думал сдаваться, продолжая нас уговаривать заночевать в доме, чем снова возбудил во мне подозрения. Исчерпав все доводы, он вынужден был отступить, так как чем больше он настаивал, тем больше мы укрепились в мысли, что следует сделать по-своему.

Мы с Виннету уже направились к. двери, когда хозяин сказал:

— Обычно я запираю дверь на засов. Может быть, сегодня нс делать этого, как вы считаете?

— Но почему?

— Вдруг вам что-нибудь понадобится, а вы не сможете войти?

— Вы очень любезны, мистер Корнер, но дверь лучше все-таки запереть, тем более что места у вас неспокойные. Если же нам что-нибудь понадобится, мы позовем вас в окно.

Покидая дом, мы слышали, как хозяин гремел железными запорами. Луна стояла низко в небе, заливая все молочным, холодным светом. Мы пошли в кораль к тому месту, где лежали на траве Сволоу и жеребец Виннету. Завернувшись в одеяла, я улегся рядом с моим конем и пристроил голову ему на шею.

Внезапно среди ночи я проснулся от того, что Сволоу приподнял голову, с шумом втягивая ноздрями воздух. Мгновенно вскочив на ноги, я бросился к частоколу и выглянул в щель между бревнами. Виннету,