— У вас есть нож? Но вы не сможете его достать.

— И я так думаю. Вам придется изловчиться и помочь единственному сыну моей матери.

— Одну минуточку, посмотрим, что тут можно сделать.

Я хотел было подкатиться к нему, но полог, заменявший дверь, распахнулся, и в пещеру вошел Паранох в сопровождении нескольких свирепого вида индейцев. В руке он держал горящий факел. Я не стал притворяться, изображая человека, лежащего без чувств, но и не посмотрел на Параноха.

— Наконец-то и ты попался! — голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он. — Никаких платежей в рассрочку, сполна и собственной шкурой. Ты узнаешь это? — И он поднес к моему лицу скальп, до сих пор висевший у пояса Виннету.

Итак, Тим Финетти знал, что именно я нанес ему роковой удар ножом, из-за которого ему пришлось расстаться со скальпом. Я не сомневался, что Виннету не мог ему сообщить об этом, и на все вопросы отвечал гордым молчанием. Значит, он запомнил меня еще во время той схватки при луне вблизи железной дороги.

— Вы все узнаете, что чувствует человек, когда у него с головы снимают кожу, придется только подождать до рассвета.

— Ну уж от меня особенного удовольствия вам нс видать, — не удержался Сэм Хокенс. — Хотелось бы только узнать, что вы сделаете с моей головой? Снять с нее скальп вам уже не удастся, он и так в ваших руках. Как вам понравилась работа великого мастера? Я выложил за нее три связки бобровых шкур!

— Можешь смеяться, но только до рассвета. Мы найдем, откуда спустить тебе кожу, — ответил Паранох, проверяя ремни у нас на ногах и руках. — Вам небось и в голову не пришло, что Тиму Финетти известно про вашу «крепость»? Но я бывал в этих краях еще до того, как Олд Файерхэнд — чтоб он вечно горел в аду! — поселился здесь. Кроме того, у меня был проводник, знающий все тропинки.

Он вытащил из-за пояса нож и поднес костяную рукоятку к глазам Сэма, который, увидев вырезанные там буквы, воскликнул:

— Фред Овинс? Он всегда был негодяем, и я от души желаю ему испробовать на себе лезвие этого ножа.

— Поздно ругаться и поздно желать! Он наивно думал, что, если выдаст нам тайну, мы оставим ему жизнь, ха-ха-ха! Как он ошибался! Мы отняли у него и жизнь и скальп, но с вами поступим иначе: сначала скальп, потом жизнь.

— Воля ваша, завещание Сэма Хокенса давно готово. Лично вам я оставляю в наследство парик, может быть, он вам пригодится, хи-хи-хи!

Паранох в ярости пнул Сэма ногой и вышел вместе со свитой краснокожих.

Какое-то время мы молчали, ничего не предпринимая, боясь, что он вернется. Затем осмелели и, поворачиваясь с боку на бок, покатились навстречу друг другу. Хотя мои руки были стянуты до боли ремнем в запястьях, мне удалось вытащить из рукава Сэма нож и освободить его от пут. Спустя несколько минут мы оба растирали онемевшие конечности.

— Ты еще не совсем выжил из ума, Сэм Хокенс, мозги у тебя пока не высохли, — расхваливал сам себя хитрый маленький вестмен. — Ты бывал в разных переделках, но так близко к тому свету тебя еще не заносило. Любопытно, чем кончится вся эта история?

— Прежде всего надо посмотреть, что происходит снаружи, — бесцеремонно прервал его я, так как пора было действовать.

— Не спорю, сэр, посмотреть надо.

— Кроме того, необходимо раздобыть оружие. У вас есть нож, а у меня — голые руки.

— Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.

Мы осторожно выглянули из-за кожаного полога, закрывавшего вход в пещеру. Светало. Индейцы сидели у костра — одни зализывали раны, другие заунывно оплакивали смерть товарищей, третьи вкапывали в землю столбы пыток. У входа из долины Сволоу ссорился с гнедым скакуном, украденным Биллом Паркером у самого Параноха. Рядом щипал траву высокий мосластый жеребец Виннету, внешне ничем не примечательный, но в выносливости не уступавший моему красавцу. Если бы нам посчастливилось добыть оружие и добраться до лошадей, побег наверняка удался бы.

— Вы только посмотрите, сэр! — взволнованно зашептал мне в ухо Сэм Хокенс. — Взгляните вот на того старого дуралея, растянувшегося на траве! Видите?

— Вижу.

— А что это он прислонил к скале? Видите?

— Тоже вижу.

— Хи-хи-хи! Сама судьба возвращает старику его Лидди! Ущипните меня, не сплю ли я? Если я действительно Сэм Хокенс, то передо мной лежит Лидди, а у краснокожего болвана небось у пояса и мешочек с пулями висит. Хи-хи-хи!

Внезапно Сэм умолк: из соседней пещеры вышел Паранох, за ним два краснокожих гиганта тащили связанных пленников. С искаженным злобой лицом он обратился к Виннету:

— Готовься, пимо! Столб уже вкопали в землю. А ты, — он повернулся к Гарри, — ты будешь жариться на медленном огне рядом с ним!

Он подал своим людям знак, чтобы те оттащили Виннету и Гарри в лагерь, а сам быстро зашагал к ярко горевшему костру, где краснокожие уже занимали места, чтобы насладиться страданиями пленников.

Теперь наша жизнь висела на волоске. В любое мгновение Паранох мог послать воинов за мною и Сэмом, а если Гарри и Виннету привяжут к столбам, освободить их будет не под силу никому. Надо было действовать, не теряя ни минуты.

— Могу я на вас положиться, Сэм? — спросил я.

— Откуда мне знать, можете или нет, если вы сами того не знаете? — не удержался от шутки старый балагур. — Попытайтесь, другого выхода у вас все равно нет.

— Возьмите на себя того, что справа, а я возьму того, что слева. И сразу же режем ремни.

— А потом бежим выручать мою Лидди?

— Боюсь, что времени на Лидди у нас не останется. Вы готовы?

Он кивнул мне головой с выражением озорной радости на лице, словно собирался посмеяться удачной шутке.

Краснокожие, тащившие на спине пленников, двигались медленно и тяжело, поэтому нам удалось быстро и незаметно приблизиться к ним. Сэм ловко вонзил свой нож в сердце индейцу, мне же пришлось потрудиться: сначала выхватить у моей жертвы томагавк, торчавший у нее за поясом, а затем нанести удар. Через мгновение разрезанные путы упали на землю, наши друзья были свободны. Сидящие у костра краснокожие, к счастью, ничего не заметили.

В минуты смертельной опасности, когда надо не рассуждать, а действовать, тело опережает мысль. Ноги сами понесли нас не к выходу из долины, а напрямик к костру, вокруг которого восседали враги, хотя мы и не сговаривались. Инстинктивно мы все увидели единственный путь к спасению.

Выхватив у застигнутых врасплох индейцев оружие, мы устремились дальше.

— Сволоу! — позвал я коня, и мой верный друг помчался мне навстречу. Вскакивая на него, я краем глаза заметил, что Виннету уже сидит на спине своего скакуна, а Сэм Хокенс ловит первую попавшуюся индейскую лошадь.

— Ко мне, Гарри! — позвал я мальчика, который тщетно пытался вскарабкаться на отчаянно брыкающегося гнедого коня Тима Финетти.

Раздался дикий вой индейцев, прогремели первые выстрелы, засвистели стрелы, и я, дав шпоры Сволоу, подскакал к мальчику, ухватил его за руку, вскинул на коня перед собой и помчался вслед за Виннету и Сэмом Хокенсом, уже скрывавшимися в узком тоннеле.

Мне трудно объяснить, почему в бешеной скачке по каменному коридору мы не расшиблись насмерть, почему краснокожие не догнали нас и почему ни одна стрела или пуля не задела меня, последним покидавшего долину, которая из «крепости» превратилась в тюрьму.

Сволоу галопом вынес нас из ущелья. Сэма Хокенса уже и след простыл, а Виннету скакал направо, в сторону прерии, по которой мы несколько дней назад ехали сюда. Апач уже приближался к скалам, за которыми пули индейцев были бы нам не страшны, и оглядывался назад, готовый прийти к нам на помощь.