Видит: дева тихо дремлет В оловянных украшеньях, На лужайке безыменной, На краю полей медовых; На бедре трава златая, Из сребра трава на чреслах. Пчелка медом мажет крылья, Погружает перья в сладость На верху прекрасных злаков, В золотых цветочных чашках И приносит в руки Капо И кладет меж пальцев девы. Капо мед бросает в брагу, Осмотар кидает в пиво: Наконец-то пиво бродит, Молодой напиток всходит Там, на новом дне сосуда, Там, в березовом ушате. Пиво пенится до ручек, Через край оно стекает, Убежать на землю хочет И утечь стремится на пол. Мало времени проходит, Протекло едва мгновенье, Вот бегут к питью герои, Раньше прочих Лемминкяйнен Опьянел Каукомъели, Весельчак напился пьяным Этим пивом дочки Осмо, Брагой девы Калевалы. Осмотар, что варит пиво, Капо, что готовит брагу, Говорит слова такие: 'Горе мне с моею жизнью! Ведь я дурно поместила, Не как надо, это пиво, И течет оно из кадки И на землю вытекает'. Дрозд на дереве высоком Распевает краснохвостый: 'Не дурной напиток пиво, А напиток превосходный: Надо бочки им наполнить, Отнести его на погреб, Поместить в дубовых бочках, Что кругом обиты медью'. Вот как пиво появилось, Пиво Калевы хмельное, Оттого и имя славно, Хорошо прозванье пива, Что оно возникло дивно, Что мужам оно приятно, Что на смех наводит женщин. А мужам дает веселье, Храбрым радость доставляет, А глупцов на драку гонит. Тут хозяйка Сариолы, Услыхав начало пива, Собрала воды в кадушку, Налила до половины, Ячменя туда наклала, ' Хмелевых головок много, Начала готовить пиво И кругом мешает воду, Там, на новом дне сосуда, Средь березовой кадушки. Целый месяц греют камни, Кипятят все лето воду, На дрова деревья рубят, Из колодцев воду носят; И леса все поредели, В родниках вода иссякла: В пиво все употребили, Положили все для браги На богатую пирушку, На веселье в Сариоле. Дым на острове поднялся, Запылал огонь на мысе; Дым густым выходит клубом, Он густой поднялся тучей, Там, где был огонь ужасный, Там, где пламя распростерлось, Дым пол-Похъёлы наполнил, Всю Карелию окутал. Весь народ на небо смотрит, Боязливо смотрит в выси: 'Дым откуда мог подняться, Протянуться мог до неба? На войне бывает больше, Пастухи сжигают меньше'. Лемминкяйнена старушка К роднику выходит утром Зачерпнуть себе водицы, Увидала тучу дыма Там, над Похъёлой туманной, Говорит слова такие: 'Это — дым войны, конечно, От огня вражды ужасной'. Ахти, тот Островитянин,
