сих пор они принимали участие в боях.
Я объяснил им, что мы собираемся наступать, и теперь все пойдет не так гладко и просто. А пока вражеское нападение нас совершенно истощило.
Моим планом было направить два отряда прямой фронтальной атакой на склад, откуда нас в основном обстреливали, в то время как два другие отряда отойдут назад, обойдут склад широким полукольцом слева и справа, потом соединятся и ударят по нему одновременно с двух сторон. Энди заметил, что это не бог весть какой план, но признался, что лучшего предложить не может.
Смовия занялся быстрым осмотром наших солдат, которые послушно построились и подчинялись его постукиванию и похлопыванию. Он обнаружил двоих на ранних стадиях Погибели и после прививки отправил их на карантин в один из концов длинного барака.
Когда уже нельзя было оттягивать дальше, я построил свой отряд, и мы вышли цепочкой по одному, потому что иначе не позволяла узкая дверь. Потом мы построились в колонну, остановились и повернули налево.
Со стороны склада по нам дали несколько беспорядочных неприцельных выстрелов. Мы их проигнорировали и отправились в путь, наверстывая время, придерживая свой ответный огонь до тех пор, пока не увидели четкие мишени в открытых дверях склада и около него. Нам отвечали стрельбой, но не слишком сильной. Двухзаконники, казалось, утратили последний энтузиазм.
Добравшись до склада, мы не замедлили движения, а вбежали в него сквозь широко открытые двери и врезались в толпившуюся в центре большого зала массу йлокков. Они все поспешили сдаться. Нашим ребятам пришлось кое-кому разбить там голову, а кое-кого они слегка покусали, но оружия никто из них не применил.
Прибытие двух фланговых отрядов разрядило обстановку окончательно. Бой закончился до их прихода. У Лета состоялся серьезный разговор с обладателем розовых полосок капитаном Блфом, отвечавшим за этот гарнизон, после чего он доложил, что все это подразделение готово, даже стремится, атаковать «истинных» двухзаконников, группу из тридцати фанатичных мятежников, которые первыми ворвались в город.
С нашей стороны пострадавших не было, за исключением нескольких контуженных и двоих укушенных. Доктор занялся приведением их в порядок. У старины Гаса оказалось ушиблено плечо. Он ворчал и сетовал по поводу братаний с крысами. Жалобы его становились все громче и громче, он требовал, чтобы ему разрешили пристрелить крысу, которая его укусила и которую он собирался опознать по черной полоске вдоль спины.
Лет спросил об этом у капитана Блфа.
— Полный полковник? Здесь? Зачем?
Блф ушел и нашел полковника в заботливых руках Смовии (Гас устроил ему трещину в черепе тогда же, когда и сам получил свой ушиб). Затем Лет весьма почтительно допросил его. Он был озадачен: полковник отвечал достаточно охотно, но порой уклончиво.
— Он что-то хитрит, — доложил майор. — Видимо, что-то происходит, о чем он не хочет говорить, но выдает себя тем, что избегает ответов на не связанные между собой вопросы. У меня ведь есть опыт ведения допросов, полковник, случайный человек не обратил бы на это внимания.
— Присмотрите за ним, — приказал я. — А пока нам надо освободить город или сообщить городу, что он уже свободен.
Мы с Летом занимались приготовлениями к отправке хорошо вооруженных нарядов по трое, чтобы они объявляли об этом и заодно установили местонахождение необходимых припасов. К нам подошел Смовия и попросился пойти с нами, чтобы выявить больных и начать помещать их в импровизированные больницы, пока он не сможет заняться ими всерьез.
— Мне надо будет подготовить себе помощников, — доверительно сказал он.
— Надеюсь, полковник, вы меня одобряете?
Я велел ему действовать, но быть настороже против всяких фокусов. Он заверил меня, что не собирается стать самоубийцей, и показал свой добытый где-то тяжелый револьвер.
— Если понадобится, я им воспользуюсь, — успокоил он меня.
Настало время устроить военный совет. Я созвал всех людей и йлоккских офицеров и сержантов, на которых считал возможным полагаться всерьез. Дух наших войск был высок, особенно после атаки на казармы, уж какая она там ни была, потому что эта атака показала, что их прежние товарищи готовы по ним стрелять.
— Мы должны быть осторожными, — велел я им, — никакой самоуверенности: до сих пор мы еще не столкнулись с серьезным сопротивлением организованных отрядов. А в городе нас может ожидать встреча именно с такими.
Майор Лет хотел кое-что сказать, главным образом, людям.
— Мой народ, — начал он, — хотя и не имеет опыта в военном искусстве, умен и отважен. Гргсдн, который наблюдал постоянную борьбу среди люмонгов в тех фазах, где они преобладали, создал концепцию о том, что то, чего желаешь, надо брать силой. А чего можно желать больше, чем иметь умных энергичных рабов для выполнения тех обязанностей, которые, как он сформулировал, «ниже достоинства нашего народа»? Это нашло ошеломляющий отклик. Сначала сотни, а потом тысячи стекались послушать его послание о вечном празднике: «никакой работы, никогда». И это вместе с неслыханным изобилием любых товаров на любой вкус.
— Это невероятно наивная концепция, — сказал Смовия. — Или он воображал, что эти свирепые воины не смогут сопротивляться?
— Он намеревался победить численностью, — объяснил Лет. — Плюс новое «оружие» (в нашем языке слова такого не было раньше), которое, как он объявил, сделает наши войска несокрушимыми.
— И конечно, — добавил Хельм, — он не мог надеяться установить Новый Порядок, не уничтожив старый. Отсюда эта революция и похищение маленькой Минни.
— У этого Гргсдна должна была быть потрясающая сила убеждения, — заметил я. — Как он выглядел?
Лет не знал. Он его никогда не видел. И вообще его видели немногие — из нашей армии никто. Его последователи распространяли его Слово, но сам Гргсдн оставался в тени, что придавало ему обаяние тайны.
— Они были дураками, — прорычал Лет, — но, пожалуйста, поверьте мне, для нашего народа они не типичны. Громадное большинство с радостью вернулось бы к старым обычаям, если бы знало, каким путем. Мы этот путь им покажем.
Мы еще долго обсуждали это и решили, что двигаться надо открыто, единой колонной, с людьми в центре. Пусть двухзаконники гадают, что происходит. Мы окружим и нейтрализуем любое встреченное подразделение их войск. И примем в свои ряды сколько сможем перед тем, как продвигаться дальше. Затем мы направимся к техническому центру Паутины и обезопасим его, а затем во Дворец. Придем на помощь обороняющим его лоялистам. Когда будет наведен порядок, и все успокоится, мы завершим все презентацией ее высочества принцессы.
— И потом, возможно, — проворчал Гас, — мы сможем подумать о своих проблемах.
— Когда мы возьмем в свои руки техническое оборудование, — подчеркнул я, — мы сразу же сможем положить конец потоку вторжения и организовать наше собственное возвращение домой. Но это только после того, как мы захватим технический центр.
Наконец Гас перестал ворчать, отчасти поняв, хоть и с опозданием, что избиение «крыс» не состоится, а отчасти из-за того, что начал осознавать, как мало хорошего в этой идее.
Смовия, раздав лекарства всем больным в наших войсках, успокоился и начал рваться к дальнейшим подвигам. Солдаты, в свою очередь, увидев, как вернулись к жизни их умиравшие товарищи, смотрели на доктора, как на волшебника, и охраняли его изо всех сил. А у меня было несколько смутно на душе из-за того, что мне предстояло сделать.
Мы приказали принести со склада казармы несколько рюкзаков и набить их едой, спальными принадлежностями и всем прочим. В сарайчике за складом хранилась одежда, сделанная людьми, и разные мелочи, вроде часов, перочинных ножей и так далее. Лет объяснил нам, что до центра города примерно две мили. Мы вышли на рассвете, хорошо отдохнув, напившись и наевшись. Трое из наших еще были больны, и
