что пришлось потревожить вас так рано, но в деле появилось новое обстоятельство, которое мы хотели бы обсудить с вами.
Несмотря на вежливые слова, в его поведении было что-то неестественное, будто он был постоянно начеку. Но Коннор в этот момент был слишком сосредоточен на том, что сказал полисмен, и совсем не волновался насчет манеры, в какой это было сделано.
Он пропустил двух сыщиков вперед, в фойе.
– Вы сказали, что появилось новое обстоятельство? – спросил Коннор, перебирая в уме все возможные варианты. Его сердце ускорило свой ритм. – Какое именно?
Ему ответил второй детектив, молодой и менее опытный:
– Нам удалось отыскать Уилбура Форбса.
В душе Коннора вспыхнул огонь надежды. Раз Форбса арестовали, значит, скоро он докажет полиции, что не виноват в убийстве. Теперь это всего лишь вопрос времени. А когда это произойдет, им придется признать, что настал момент подумать о другом кандидате на роль преступника. Если он опять покажет сыщикам письма и расскажет об отчиме, может, ему удастся убедить их в том, что над этим стоит подумать.
Несмотря на растущее чувство радостного предвкушения, Коннор пытался говорить спокойно и невозмутимо:
– Вы уже допрашивали его? У него есть какое-нибудь алиби на ту ночь, когда был убит мой партнер?
Два сыщика обменялись особенным взглядом, и внезапно по спине Коннора пробежал холодок предчувствия, от которого на коже поднялись тонкие волоски. Тут явно происходило что-то еще. Но что именно?
Альбертсон повернулся к нему лицом. Оно ничего не выражало.
– Форбс не сможет предоставить нам алиби, Монро. Его нашли мертвым.
Коннор был в шоке, словно его облили ледяной водой. От такой ужасной неожиданности огонь надежды тут же погас.
– Мертвым?
– Правильно. Убитым. Его горло было перерезано, так же как и горло мистера Грейсона. – Альбертсон прищурил глаза и долгим, пронзительным взглядом окинул Коннора. – Боюсь, мистер Монро, мне придется спросить у вас... где вы были прошлой ночью?
– Джиллиан? Джиллиан, ты меня слышишь?
При звуках резкого голоса тети Оливии Джиллиан отвела глаза от еды на тарелке, которую ковыряла вилкой. Она вдруг заметила, что все члены ее семьи, собравшиеся за столом для завтрака, смотрели ка нее с разной степенью раздражения и тревоги.
О Боже! Девушка закусила губу и сцепила руки на коленях, надеясь, что скатерть скроет побелевшие костяшки пальцев. Она не хотела так поступать, но, видимо, опять глубоко погрузилась в свои мысли и перестала слышать и замечать все вокруг.
С тех пор как она окончательно рассталась с Коннором Монро, такое стало случаться с ней слишком часто.
После того, что произошло между ними в доме Хайрама Ледбеттера, Коннор повез ее назад, в Мейтленд-Хаус. Пока они тряслись в наемном экипаже, Джиллиан изо всех сил старалась переубедить его и позволить ей и дальше принимать участие в расследовании, но он был непоколебим. Коннор отказывался даже слушать ее мольбы, а когда пришел момент прощаться, она и злилась на него за его постоянное упрямство, и чувствовала боль оттого, что ему удалось оттолкнуть ее от себя, несмотря на все, что так сблизило их.
Чтоб он провалился! Его трудный характер еще доставит ему немало хлопот, в этом можно не сомневаться. Джиллиан ясно видела, что он верил, будто таким образом защищает ее. Но это нисколько не смягчало ее ярость, ведь Коннор так легко выставил ее вон. Девушка признавала: гневалась она потому, что теряла единственную нить, связующую ее с Форбсом, хотя понимала, что причина эта была не единственной. В какой-то момент Джиллиан осознала: помощь Коннору стала для нее такой же важной частью расследования, как и поиск правды о том, что именно случилось в ночь убийства мамы.
Но что толку раз за разом прокручивать эти мысли в голове? Коннор решил, что ему не нужна ее помощь, и было ясно, что на этот раз он не отступится. На данный момент Джиллиан сделала все, что могла. Вернувшись домой от Теодосии, она написала записку Толливеру, в которой описала ситуацию, и получила от него ответ с извинениями и заверениями в том, что он будет держать ее в курсе всех событий касательно Форбса и дела Коннора.
Ей оставалось только надеяться, что сыщик исполнит свое обещание. А пока она изо всех сил старалась забыть о расследовании и заняться другими вещами.
Но это задание оказалось совсем непростым.
Сбросив меланхолию, она повернулась к своей тете:
– Извини, тетя Оливия. Ты мне что-то сказала? Боюсь, я опять витала в облаках.
Пожилая женщина фыркнула и подняла подбородок.
– Это видно. – Указав жестом слуге, чтобы тот налил ей еще одну чашку кофе, она окинула старшую племянницу суровым взглядом: – По-моему, ты все утро о чем-то думаешь. Тебя что-то беспокоит?
Джиллиан едва сдержала гримасу неудовольствия. Ей следовало бы знать, что леди Оливия обратит внимание на ее отсутствующее выражение лица. Но как только она открыла рот, чтобы убедить ее в том, что с ней все в порядке, то почувствовала, как кто-то тихонько дотронулся до ее рукава. Джиллиан сразу переключилась на того, кто сидел рядом с ней.
– С тобой все в порядке, Джилли?
