вволю поиздевались, или юных красавиц, лишенных ими девственности.

В дверях показался хозяин. Скорбное выражение на его лице было, без сомнения, результатом извечной неприязни, которую люди испытывали к мельникам. Но сейчас к нему примешивалось явное беспокойство. Ну что ж, правильно, решил про себя Уильям. Ему доставляло удовольствие видеть тревогу в глазах людей при его появлении.

- Не знал, что у тебя есть дочь, Вулфрик, - сказал граф, и глаза его блеснули похотью. - Ты что же, прятал ее от меня?

- Это Мэгги, моя жена, - ответил мельник.

- Вот кусок дерьма! Что я, не помню твою жену? Эту сморщившуюся старуху?

- Мэй умерла в прошлом году, мой господин. А я снова женился.

- Ну, старый кобель! - ухмыльнулся Уильям. - Она же лет на тридцать моложе тебя!

- На двадцать пять...

- Ну ладно, хватит об этом. Где моя мука?

- Все готово, мой господин. Соблаговолите войти?

На мельницу можно было попасть только через дом хозяина. Уильям со своими рыцарями прошли за Вулфриком в единственную комнату, где новая жена мельника, стоя на коленях, растапливала очаг. Когда она, наклоняясь, подбрасывала очередное полено, юбка плотно обтягивала ее округлый зад. А ляжки у нее что надо, заметил Уильям. Уж она-то, похоже, меньше других страдает от голода.

Уильям остановился, не сводя глаз с ее округлостей. Рыцари ухмыльнулись, поймав взгляд своего господина, а мельник беспокойно засуетился. Женщина обернулась и, поняв, что все смотрят на нее, смущенная, поднялась на ноги.

Уильям подмигнул ей и сказал:

- Принеси-ка нам эля, Мэгги. Чертовски хочется пить.

Все прошли на мельницу. Мешки с зерном были аккуратно сложены на току. Но их было не так много, как обычно.

- Это все? - спросил Уильям.

- Урожай был совсем плохой, мой господин, - сказал Вулфрик, и голос его дрогнул.

- А где мои?

- Вот они. - Мельник показал на горку из восьми или девяти мешков.

- Что?! - Граф почувствовал, как вспыхнуло его лицо. - Это мое? Я пригнал две повозки, а ты предлагаешь мне это?

Хитроватые огоньки сверкнули в глазах Вулфрика:

- Прости, мой господин.

Уильям пересчитал мешки:

- Здесь всего девять!

- Больше нет, - сказал мельник. Он готов был разрыдаться. - Вот здесь рядом - мои. Можешь сосчитать, их столько же.

- Ну, хитрый пес, - зло сказал Уильям. - Уже успел продать...

- Нет, мой господин, - не унимался Вулфрик. - Здесь все, что я смолол.

В дверях появилась Мэгги с шестью кувшинами эля на подносе и обнесла всех рыцарей. Те жадно накинулись на прохладный напиток. И только Уильям словно не замечал ее. Его трясло от злости. Женщина молча смотрела на него, держа в руках поднос с единственным оставшимся кувшином.

- Это чье? - спросил Уильям Вулфрика, указывая на сложенные вдоль стен двадцать пять или тридцать мешков.

- За ними должны приехать, мой господин. Видишь, там на мешках метка хозяина?

Мешки и вправду были помечены: где буквой, где знаком. Все это могло быть уловкой мельника, но проверить Уильям вряд ли смог бы, хотя и оставить все как есть было выше его сил.

- Я тебе не верю, - сказал он. - Ты у меня воруешь.

Вулфрик старался говорить уважительно, но голос его подрагивал:

- Я чист перед тобой, мой господин.

- Честных мельников я на своем веку пока не встречал.

- Но, мой господин... - Вулфрик с трудом сглотнул слюну, - я никогда не обманывал тебя из-за мешка пшеницы.

- Ты втихаря всегда дурачил меня.

По лицу Вулфрика, несмотря на холодную погоду, градом катился пот. Он рукавом отер лоб и умоляющим голосом проговорил:

- Готов поклясться Богом и всеми святыми...

- Заткнись.

Мельник умолк.

Уильям чувствовал, что заводится все больше и больше, но что делать дальше - все еще не мог решить. Ему хотелось как следует припугнуть Вулфрика, может быть, даже приказать Уолтеру избить его своими металлическими перчатками или забрать у него всю муку... Вдруг взгляд его остановился на Мэгги, которая так и стояла с подносом в руках, скользнул по ее красивому личику, затем опустился на круглившиеся под покрытым мучной пылью платьем крепкие молодые груди, и у Уильяма родилась изуверская мысль, как наказать мельника.

- Держи ее, - процедил он Уолтеру сквозь зубы. И, обращаясь уже к Вулфрику, сказал: - Сейчас я тебя проучу.

Мэгги заметила, как Уолтер двинулся на нее, но бежать было уже поздно. Она успела только развернуться, чтобы выскочить из комнаты, но тот схватил ее за руку и рванул на себя. Поднос с грохотом упал, и эль растекся по всему полу. Уолтер завел руки ей за спину и крепко держал. Женщину всю трясло от страха.

- Нет, пожалуйста, отпустите ее! - крикнул Вулфрик.

Уильям, довольный, кивнул. Этому мошеннику придется поприсутствовать на веселом представлении, когда мы по очереди будем развлекаться с его женушкой, подумал он. И попробуй нам помешать. В следующий раз изволь позаботиться о том, чтобы иметь достаточно зерна для своего господина!

- Твоя жена слишком раздалась на ворованном хлебе, а нам приходится с голодухи затягивать пояса. Ну-ка, посмотрим, что она там прячет под платьем. - И сделал знак Уолтеру.

Тот схватился за ворот ее платья и резко рванул вниз. Ткань затрещала и упала клочьями. Мэгги осталась в одной короткой, до колен, льняной сорочке. Ее полные груди поднимались и опускались в такт дыханию. Уильям подошел к ней вплотную. Уолтер еще сильнее вывернул ей за спиной руку, она прогнулась назад, и груди ее поднялись еще выше. Граф взглянул на Вулфрика, потом положил обе свои руки на груди Мэгги и стал похотливо мять их, ощущая под пальцами их упругую тяжесть. Вулфрик шагнул вперед.

- Ты дьявол... - бросил он Уильяму.

- Подержи его, - отрезал граф, и Луи, схватив мельника за руки, остановил его.

А Уильям тем временем сорвал с Мэгги последнюю одежду. Во рту у него сразу пересохло, как только он увидел ее роскошное белое тело.

- Нет!.. Ну пожалуйста!.. - кричал Вулфрик.

Уильям почувствовал, как в нем закипает желание.

- На пол ее! - приказал он.

Мэгги истошно завопила.

Граф не спеша расстегнул пояс, на котором висел меч, и сбросил его. Рыцари в это время, схватив женщину за руки за ноги, пытались повалить ее. Мэгги отчаянно сопротивлялась, но противостоять четырем здоровенным мужчинам было бесполезно, хотя она отбивалась и кричала изо всех сил. Уильяму эта сцена доставляла почти животное наслаждение: грудь женщины колыхалась в такт ее резким движениям, бедра то раскрывались, обнажая потаенную плоть, то смыкались вновь. Наконец рыцарям удалось разложить ее на полу.

Уильям опустился на колени между ее ног, задрал подол своей накидки и взглянул на Вулфрика. Тот словно потерял рассудок, в глазах стоял ужас, и он без конца шепотом молил о пощаде. Но за криками жены его никто не слышал. Уильям еще мгновение наслаждался предвкушением момента: запуганная до смерти