– Миссис Джонс, – твердо сказал Марк. – Я забираю Бриджит, чтобы отпраздновать с ней остаток Рождества Младенца Иисуса.

Я набрала воздуха в легкие и схватила руку, вежливо предложенную Марком.

– Всем счастливого Рождества, – грациозно улыбнулась я собравшимся. – Надеюсь увидеться с вами со всеми на Фуршете с Карри из Индейки.

Вот что произошло после этого.

Марк Дарси пригласил меня в «Хинтлшем-Холл» на поздний ланч с шампанским, который был оч. хор. Я особенно наслаждалась тем, что первый раз в жизни могла свободно поливать подливкой рождественскую индейку и не было никакой необходимости принимать чью-либо позицию в споре о её вкусовых достоинствах. Рождество без мамы и Юны оказалось необычной и волшебной вещью. Я даже не ожидала, что разговаривать с Марком Дарси будет так просто, тем более что можно было детально обсудить праздничную-Хулио-полицейскую-затянувшуюся-сцену.

Оказалось, что в последний месяц Марк провел массу времени в Португалии как частный детектив. Он рассказал мне, что следил за Хулио до самого Фуншала и много разузнал о местонахождении денег, но никак не мог обмануть или запугать Хулио, чтобы он хоть что-нибудь вернул.

– Хотя думаю, теперь он может это сделать, – усмехнулся Марк.

Он и впрямь оч. славный, Марк Дарси, да ещё и убийственно умен.

– Как же так случилось, что он вернулся в Англию?

– Ну, прошу прощения за избитую фразу, я обнаружил его ахиллесову пяту.

– Что?

– Не говори «что», Бриджит, надо говорить «извините», – поправил меня Марк, и я хихикнула. – Я понял, что, хотя твоя мать самая невыносимая женщина на свете, Хулио её любит. Он действительно любит её.

Проклятая мама, подумала я. Как ей удается быть неотразимой Сексуальной Богиней? Может, мне все- таки стоит сходить в «Цвет твоей красоты»...

– И что же ты сделал? – спросила я и села себе на руки, чтобы не закричать: «А как же я? Почему никто не любит меня?»

– Я просто сказал ему, что она проводит Рождество с твоим отцом и я подозреваю, что спать они будут в одной кровати. Мне почему-то казалось, что он достаточно отчаян и безумен, чтобы попытаться, э-э-э, расстроить их планы.

– Как ты мог знать?

– Интуиция. Это что-то вроде профессионального навыка.

Боже, он великолепен.

– Это все было так мило с твоей стороны, ты ведь отвлекался от работы и все такое. Почему ты все это делал?

– Бриджит, – ответил Марк. – Неужели это не ясно?

О, боже.

Когда мы поднялись наверх, оказалось, что он заказал номер. Номер был фантастический, оч. роскошный. Нам было чертовски весело – мы играли со всякими забавными вещичками для гостей, выпили ещё шампанского, и тут он произнес эти речи о том, как он меня любит: такие речи, честно говоря, всегда прекрасно удавались Даниелу.

– А почему тогда ты не позвонил мне до Рождества? – подозрительно спросила я. – Я оставила тебе два сообщения.

– Я не хотел говорить с тобой, пока не закончу дело. А потом, мне казалось, что я не очень-то тебе нравлюсь.

– Что?

– Понимаешь, ты не впустила меня в дом, потому что сушила волосы. А в первый раз, когда мы встретились, я был в этом идиотском свитере и в носках с пчелками, которые мне подарила тетушка, а уж вел я себя как полный идиот. Я подумал, что ты подумала, что я самый кошмарный тип в мире.

– Ну, немного, – засмеялась я. – Но...

– Но что?

– А тебе не надо говорить «извините»?

И тогда он взял у меня из рук бокал с шампанским, поцеловал меня и сказал: «Правильно, Бриджит Джонс, я готов вас извинить», поднял меня на руки, отнес в спальню (там была кровать с пологом) и проделал все то, после чего, если я теперь когда-либо в будущем увижу свитер с ромбами и V-образным вырезом, я немедленно стыдливо покраснею.

26 декабря, вторник

4:00. Я наконец поняла секрет успеха у мужчин, и с большим сожалением, злостью и непобедимым чувством поражения мне приходится выражать его словами неверной жены, сообщницы преступления и знаменитой телеведущей:

– Не говори «что», говори «извините», дорогая, и делай так, как советует тебе твоя мама.