счастью, на этот раз маму с Юной отвлекли: послышался страшный грохот и крики – кто-то ломился в стеклянную дверь. Хулио.

Все замерли, а Юна взвизгнула.

Хулио был небрит, а в руках сжимал бутылку шерри. Спотыкаясь, он прошел прямо к папе и выпрямился перед ним в полный рост.

– Ты спишь с моей женщиной.

– А-а-а, – ответил папа. – Счастливого Рождества, э-э-э... Могу ли я предложить вам шерри – ах да, у вас уже есть. Миндальный пирожок?

– Ты спишь, – грозно повторил Хулио, – с моей женщиной.

– О, он настоящий латиноамериканец, ах-ха-ха, – кокетливо прокомментировала мама.

Все остальные в ужасе наблюдали эту сцену. Каждый раз, когда я раньше встречала Хулио, он был безукоризненно чист и подстрижен. Теперь он был дик, пьян, неопрятен и, откровенно говоря, полностью соответствовал тому типу мужчин, к которому я неравнодушна. Неудивительно, что мама явно была не столько смущена, сколько возбуждена.

– Хулио, какой же ты непослушный, – пропела она. О, боже. Она все ещё любит его.

– Ты спишь, – обратился к ней Хулио, – с ним.

Он сплюнул на китайский ковер и направился вверх по лестнице, а мама побежала за ним, невинно бросив через плечо:

– Папочка, пожалуйста, порежь все и проследи, чтобы все сели за стол.

Никто не двинулся с места.

– Так, все слушайте меня, – заговорил наконец папа напряженным, серьезным и мужественным голосом. – Там наверху опасный преступник, и он использует Пэм как заложницу.

– А она, кажется, не особо возражала, если хотите знать мое мнение, – возвестила бабушка в такой редкий и интимный момент ясности. – Смотрите, в горшке с георгинами печенье.

Я посмотрела в окно и чуть не подпрыгнула на месте. По лужайке, по направлению к дверям, грациозно, как юноша, крался Марк Дарси. Он был вспотевший, грязный, с взъерошенными волосами и в расстегнутой рубашке. Вот тебе и раз!

– Сохраняйте тишину и спокойствие, как будто ничего не происходит, – мягко проговорил Марк.

Мы все были настолько ошеломлены, а он так восхитительно властен, что мы начали делать все, что он говорил, как загипнотизированные зомби.

– Марк, – прошептала я, проходя мимо него с подливкой. – Что ты говоришь? Здесь очень даже что-то происходит.

– Я не уверен, что Хулио не опасен. Там на улице полиция. Если мы сможем заставить твою маму спуститься сюда и оставить его там одного, они смогут войти и схватить его.

– О'кей, положись на меня, – заверила я и подошла к лестнице.

– Ма! – прокричала я. – Я не могу найти салфетки!

Все затаили дыхание. Ответа не последовало.

– Попробуй ещё разок, – прошептал Марк, восхищенно глядя на меня.

– Скажи Юне, чтобы она отнесла подливку обратно на кухню, – шепнула я.

Марк сделал, как я сказала, а затем показал мне оба больших пальца. Я ответила ему тем же и прокашлялась.

– Мам? – снова позвала я. – Ты не знаешь, где сито? Юна немного беспокоится за подливку!

Через десять секунд на лестнице раздался топот, и мама в бешенстве ворвалась в гостиную.

– Салфетки в салфетнице на стене, балда. Так. Что Юна сделала с подливкой? Фр-р-р. Теперь придется взбивать миксером!

Даже её крик не заглушил быстрых шагов по лестнице и звуков драки наверху.

– Хулио! – взвизгнула мама и рванулась к двери. Там стоял детектив из полицейского участка, которого я сразу узнала.

– Все в порядке, сохраняйте спокойствие. Все под контролем, – объявил он.

Мама снова издала крик, увидев Хулио, который появился в холле, пристегнутый наручниками к молодому полицейскому. Его провели к входной двери вслед за детективом.

Я видела, как мама взяла себя в руки и оглядела комнату, оценивая ситуацию.

– Ну что ж, слава богу, что мне удалось успокоить Хулио, – радостно сообщила она после небольшой паузы. – Что теперь поделаешь. С тобой все в порядке, папочка?

– У тебя, мамочка, блузка надета наизнанку, – выдавил папа.

Я наблюдала эту ужасную сцену, и у меня было такое чувство, что мир вокруг меня рушится. И тут я почувствовала, как чья-то сильная рука легла на мою руку.

– Пойдем, – сказал Марк Дарси.

– Что? – не поняла я.

– Не говори «что», Бриджит, надо говорить «извините», – прошипела мама.