чувствую, что с плечом у меня все в порядке.

– Рана полностью затянется примерно через пять дней, – ответил он, снимая сухой лист с ее волос. Затем осторожно взял ее за руку, и они отправились в обратный путь.

– У меня останется шрам, Томас?

– Поначалу, но потом он станет совсем незаметен.

– Это было бы хорошо. Большой красный шрам испортил бы мне все плечо.

Он покачал головой.

– Для декольте это было бы просто ужасно. Она вспыхнула.

– Доктор Грэхем, вы говорите как врач?

– Нет, как Томас Грэхем. Но не передавайте мое мнение вашему папе.

Забрав свой саквояж, Томас решился на прощальный поцелуй.

– От вас у любого мужчины начнется лихорадка. Но это вы, конечно, знаете. – Он быстро повернулся и одним движением вскочил в седло. – Делайте то, что я вам говорил, и скоро я перестану быть для вас доктором. Считайте, что я вас предупредил, Роури Коллахен.

– Я буду стараться. Так что считайте, что и я вас предупредила, Томас Грэхем, – ответила она с мягкой улыбкой.

Он посмотрел на нее.

– Отсюда, сверху, ваше декольте смотрится превосходно. – И, ударив лошадь ногами, тронулся с места.

Роури, закрыв руками грудь, смотрела, как он скачет прочь.

– Ладно, я буду беречь для вас свое декольте, доктор. Но за это вы должны будете совершенно забыть зеленые холмы своей родной Виргинии.

Для несчастных погорельцев палаточного городка железнодорожная компания спешно доставила вагоны и палатки. Но никто не мог возместить им то, что погибло в палатках с огнем. И потому жители Огдена решили собрать для пострадавших пожертвования.

Многие вклады оказались весьма щедрыми, и скоро отцы города уже могли приступить к распределению помощи среди пострадавших.

Так случилось, что собранные горожанами средства подоспели именно в тот день, когда ирландцы празднуют день своего самого главного святого. Как известно, любой истинный сын Ирландии в День святого Патрика обязательно принимает участие в параде.

Никогда еще на улицы Огдена не выходило столько жителей, как в этот день. На праздник вместе со своими семьями прибыли самые богатые фермеры штата. Решиться отправиться в путь им помогло известие, что правительство заключило новое соглашение с индейцами. На парад прибыли и мормоны, узнав, что в нем примет участие сам Бригем Янг.

Увидев из фургона в толпе зрителей Кэтлин Рафферти, Роури поспешила к этой отважной женщине, чтобы выразить ей свое восхищение. Поскольку парад был ирландским, Кэтлин не могла на него не прийти.

Парад возглавлял паровоз Калеба Мэрфи. «Бетси», как он называл свой локомотив, возвестила о начале марша свистками и звоном колокола. С будки паровоза и с угольного тендера свешивались бесчисленные разноцветные ленты. Солнце, отражающееся от начищенных по случаю праздника деталей, слепило глаза. Калеб Мэрфи важно махал толпе рукой из окна с одной стороны будки, в то время как Джек Кейсмент, непосредственный руководитель строительства, приветствовал зрителей с другой стороны.

Перед паровозом гордо вышагивал гранд-маршал парада Мичелин Дэннехи, размахивая жезлом, но не забывая и о сигаре, дымящейся в другой руке. Иногда маленький человечек замедлял ход и кланялся тем, кого узнавал в толпе.

Поскольку бригада Майкла Рафферти уложила больше всех рельсов, ей была оказана честь идти первой. Следом шли другие бригады, затем – оркестр школы Огдена с трубами, флейтами и тромбонами. На оркестрантах была ярко-красная форма с белыми кантами.

За ними в открытой повозке, приветственно поднимая руку, ехал Бригем Янг, духовный лидер мормонов и бывший губернатор штата Юта. Его участие в параде свидетельствовало о важности прокладки железной дороги.

Также в параде принимал участие бродячий цирк, который по счастливой случайности гастролировал в соседнем городке Бригем- Сити.

– Такого праздника в Огдене не было со времен прибытия первого паровоза, – воскликнула Роури, когда по окончании парада толпа начала понемногу расходиться. – Кэтлин, ты никуда не спешишь?

Кэтлин знала, что ее муж либо уже находится в местном кабачке, либо направляется к нему. И с первым же стаканом он совершенно забудет, что у него есть жена.

Она улыбнулась Роури.

– Нет. Думаю, я могу немного погулять по городу.

– Тогда, может, пойдем выпьем лимонада или чаю? А потом вместе посмотрим город.

– С удовольствием, – сдержанно ответила Кэтлин, стараясь не выдать, как благодарна за такое внимание.

У нее не было подруг: ее робость и застенчивость, а также грубый характер мужа не способствовали поддержанию знакомств. Но с Роури Коллахен они почему-то подружились сразу – может, потому, что у Роури была та твердость характера и уверенность в себе, которых столь не хватало Кэтлин. Та была слишком строга к себе, чтобы признать, что покорность и забитость не были врожденными свойствами ее характера, они появились в результате ее супружеской жизни.

Роури схватила ее за рукав и потащила за собой по улице. Хозяева ранчо и местные предприниматели, прибывшие на праздник, собрались вместе в зале городских собраний. Главной темой их разговоров было новое соглашение между индейцами и правительством Соединенных Штатов.

– Мы учим своих детей читать, писать и считать, – громко произнес Коллахен. – Эти ленивые индейцы учат своих тупоголовых детишек единственной науке – воровать. Что толку от этого соглашения, если индейцам вдруг придет в голову увести наших лошадей?

– В горах и так много диких лошадей, Ти Джей, – осмелился заметить один из собеседников.

– Конечно. А вы видели, чтобы индейцы пытались какую-нибудь из них поймать и объездить? Нет. И никогда не увидите. Потому что все они чертовски ленивы. Гораздо легче украсть наших.

– Тогда индейцы не ленивы, а умны, – возразил кто-то. – Мой сын как раз вчера сломал руку, пытаясь объездить кобылу.

В ответ раздался дружный смех.

– Нам пора начать их вешать. В большинстве штатов вешают белых, если они украли лошадь или скот. Надо делать то же и с индейцами.

– Ладно, Ти Джей. Они, как правило, воруют только овец, чтобы прокормиться. До сих пор они не причиняли нам серьезных проблем. Их, правда, в последнее время вспугнула железная дорога.

Коллахен мрачно взглянул на него.

– А ты не хочешь сходить на кладбище и посмотреть на могилу моей Сары?

Говоривший опустил голову.

– Прости, Ти Джей. Я забыл, кого ты потерял.

– А я не забыл. А пару недель назад индейскую стрелу вытащили из моей дочери. Наши женщины больше не могут считать себя в безопасности. Что было бы с палаточным городком, если бы мои люди не оказались поблизости? Это была бы просто- напросто резня. Хотя я не знаю, что хуже – индейцы или этот сброд с железной дороги. – Здесь Коллахен посмотрел в сторону Томаса Грэхема и Кина Маккензи, которые прислушивались к беседе, стоя у стены.

Вдруг разговоры стихли – в комнату вошли Бригем Янг и один из его последователей. Хотя из-за артрита Янг передвигался с трудом, он до сих пор продолжал пользоваться большим авторитетом, каким пользовался всю четверть века, с того самого дня, как стал духовным лидером мормонов. Усевшись на стул, он отставил трость, снял с головы цилиндр и осторожно положил его на стол.

Томас смотрел на него со жгучим интересом. Он впервые видел известного проповедника вблизи. Нельзя было сказать, что этот приземистый человек с густой черной бородой имел особо утонченные манеры. Он был одет в очень простой, костюм домашнего пошива. Единственным украшением, которое он позволил себе, была цепь от часов, тянувшаяся к карману жилетки. Хорошо ухоженная борода доходила до седых висков; он был подслеповат, но очками не пользовался. Глаза на его скуластом, с крупным носом и маленьким ртом лице были посажены очень близко.

Хотя проповедник и оставил свой пост губернатора, он оставался в этих краях самым влиятельным лицом, и никто, даже Т. Дж. Коллахен, не осмеливался это оспорить.

За Бригемом Янгом признавали большие заслуги в освоении этого края, но доктрина его религии, утверждающая полигамию, сделала его предметом острых нападок со стороны тех, кто считал проповедника всего лишь неграмотным и развратным проходимцем. Самым ходким при этом было обвинение, что от своих шестнадцати жен он стал отцом пятидесяти шести детей.

Проповедник действительно не мог похвастаться широким образованием, но те, кто беседовал с ним по религиозным или политическим вопросам, неизменно делали вывод, что человек этот не был ни шарлатаном, ни распутником.

От других проповедников Бригем Янг выгодно отличался тем, что жил именно так, как учил других. Каждый час своей жизни он посвящал пути к достижению Царства Всемогущего Бога.

Подобно библейскому Моисею, поведшему некогда своих приверженцев к земле обетованной, в 1846 году лидер мормонов призвал сторонников своих идей следовать за ним из Иллинойса через прерии в штат Юта, где он годом позже основал Солт-Лейк-Сити. Под его руководством город поднялся, вырос и обзавелся большим количеством общественных, экономических и образовательных учреждений. За последние двадцать лет Янг основал на Дальнем Западе триста пятьдесят общин мормонов.

Было известно, что сам он никогда не употреблял табака, кофе или чая, следуя собственной религиозной доктрине.

– Пожалуйста, джентльмены, продолжайте свой разговор, – произнес он, кивнув присутствующим.

Продолжая разглядывать лидера мормонов, Томас подумал, что находится в присутствии великого человека, и вспомнил время, когда Роберт Ли во время войны посетил их полевой