пол и стал вставать с колен.

– Карела, назад! – раздался сзади голос Эльриса, в котором явственно слышались панические нотки.

– А пошел ты… – пробормотала Карела. Ей даже не хотелось оборачиваться и выяснять, что с офирцем, цел ли он, не задавлен ли какой-нибудь рухнувшей плитой… Она должна была стоять и не спускать глаз со своего нового врага.

Исполин был явно раздосадован и оскорблен тем, что ни мохнатый демон, ни прекрасная воительница как-то не спешат отдавать ему свою жизнь. Поэтому выпрямившись в полный рост, он легко и пружинисто шагнул к девушке.

Он был выше Карелы самое малое в полтора раза. Его ноги были не тоньше стволов тридцатилетних сосен, а великолепному торсу мог бы позавидовать каждый мужчина. Да был ли он каменным, если мягко и ловко ступал по полу? Да и голова у него, похоже, вовсе не кружилась от того, что после многовекового стояния на коленях в одной позе он вдруг вскочил и пошел. Может быть, он никогда и не был человеком, живым человеком из крови, мяса и костей? Просто дьявольское творение темных сил затаилось в ожидании своих жертв и не смогло сдержаться теперь, когда обе жертвы таким странным, почти случайным образом просто-напросто уплыли у него из-под носа.

Да, тогда он должен быть невероятно зол! И негодовать на него, а тем более удивляться тому, что эта ожившая твердь неумолимо приближается, конечно же, не стоило. Стоило переходить в наступление.

Карела не могла понять, с чего бы это вдруг к ней пришло такое странное решение. Неужели напасть первой – это лучший выход из положения? Возможно, умнее будет рвануть прочь из этого гиблого места, выручить Эльриса, который несомненно попал в беду под обвалом камней.

Неразборчивый стон из дальнего затемненного угла подсказал ей, откуда приходят в ее голову странные решения:

– Карела… Ты не должна отступать. Сама Деркэто ведет тебя! – Голос демона был срывающимся и слабым, но слова вполне можно было разобрать.

Прекрасная Деркэто, презираемая приверженцами иных, более строгих культов, изобилующих чрезмерно аскетичными догматами.. Да плевать она хотела на всякую хулу! Зримо или незримо присутствовала она в каждом месте на том и этом свете и в потаенных лабиринтах разделяющих их чистилищ, везде, где жили и умирали люди. Она вдыхала в них сжигающие душу страсти, и никто из могущественных и пресветлых сущностей ничего не мог с ней поделать.

Ну, если говорить о самой Деркэто, то Карела не решилась бы утверждать, что сама сиятельная богиня взялась вести ее через все эти испытания. Скорее это изумительное, неземное оружие, такое живое и чудодейственное, вело Карелу за собой и направляло ее руку.

Карела стиснула эфес сабли и шагнула навстречу ожившему камню. Сверкающая сталь была словно продолжением ее руки и не давала страху пробраться в ее душу.

Карела сделала выпад, и… клинок высек сноп сиреневых искр из твердой груди исполина. Он стал живым, но остался камнем.

Еще два удара саблей по мощным плечам противника, но исполин лишь ненадолго остановился, словно примериваясь, как бы половчее ухватить девушку. Он протянул руку к ее шее. Карела присела и рубанула саблей по хищно растопыренным пальцам. Поток искр, только и всего!

Живой эфес продолжал пульсировать. Он приглашал Карелу к новой атака Она оценила обстановку, нырнула под каменным локтем и атаковала сзади. Резким прыжком исполин развернулся, и Карела встретила его новым ударом… И вдруг! Карела сама не ожидала этого, приготовившись к тому, что все ее усилия разрубить сталью камень совершенно тщетны. Но поперек груди этой живой твердыни вдруг зажглась холодным зеленоватым огнем полоса шириной в палец. И полный боли крик вырвался из мертвой утробы исполина. Казалось, что зеленым огнем наполнено доверху полое каменное туловище, и огонь клокотал внутри, заставляя камень содрогаться от невиданной муки.

Взметнулось чудесное оружие Карелы, высекая новые искры, а потом так же неожиданно, без какой бы то ни было видимой причины клинок впился в каменную плоть, чуть ли не увязая в ней. Выдернув саблю, Карела оставила еще одну полыхающую полосу. Заревел великан и, не желая погибать от смертоносного клинка хрупкой девушки, прыгнул на нее.

Если бы неизвестная невидимая сила не оттолкнула Карелу в сторону, ей пришел бы конец. Тяжесть огромного каменного тела просто-напросто раздавила бы ее в одно мгновение, и ничто уже не спасло бы девушку. Но Карела ясно почувствовала, как что-то прямо-таки отпихнуло ее с места в тот самый миг, когда исполин начал свой рывок. Он упал у самых ног Карелы, и неумолимые каменные тиски сдавили ей лодыжку. Падая на пол, Карела изловчилась и нанесла последний удар, прямо поперек шеи великана.

Зеленый огонь вырвался из рассеченной шеи.

Как такой небольшой тонкий клинок смог отсечь каменную голову одним ударом? Видно, знал Ша Мрэль, что давал своей подруге. Холодное пламя заливало пол храма, растекаясь во все стороны, заливая не только каменного истукана, но и лежащую рядом Карелу. Ни единой клеточкой не почувствовала девушка никакой боли. Зеленое пламя не жгло ее. Но каменное тело скрылось в его зеленых искрах и постепенно стало таять. Растаяла и мертвая рука, сжавшая лодыжку Карелы в безжалостном капкане, выбраться из которого она не смогла бы.

Через некоторое время на полу рядом с Карелой осталась лежать только диковинная сабля. Карела приподняла голову и поскорее нащупала эфес. Стараясь не выронить оружие, она села и огляделась. Не удивилась бы девушка, если бы из углов или из проемов в полу устремились бы к ней еще какие-нибудь смрадные и уродливые твари, посланные неведомыми покровителями тьмы.

Но все было спокойно. Да, разворочено и разрушено, но тихо. По-прежнему не выпуская из руки саблю, Карела встала. Она была вся в пыли и ссадинах, но на ногах держалась твердо.

Она взглянула в тот угол храма, куда отполз громадный мохнач, передав ей оружие. Но никакого чудовища там не было. Только обнаженное смуглое тело, покрытое пылью и какой-то темной влагой, неподвижно лежало на полу.

– Табасх! – Карела устремилась к нему.

Она совсем не смотрела в этот угол, пока длилось ее знакомство и сражение с каменным идолом. Как, когда чудовищных размеров демон снова принял человеческое обличье?

Табасх шевельнулся. Карела опустилась рядом. Ее начала бить запоздалая дрожь, и тревога охватила девушку. Она приподняла плечи друга и осторожно переложила темноволосую голову к себе на колени. Ей показалось вдруг, что он уже мертв. Она заплакала, поглаживая холодные впалые щеки Табасха.

– Ястребы не плачут, Карела, – прошептал Табасх, не открывая глаз.

– Хвала Деркэто! – вскричала Карела, враз забыв про свои слезы. Она наклонилась к Табасху и затеребила его. – Очнись же, не надо меня так пугать!

Табасх поднял руку, нащупал склонившееся над ним лицо и погладил рыжеватые пряди девушки, обильно посыпанные пылью и каменной крошкой.

– Что это было, Карела? – пробормотал он, слабо пошевелившись.

– Как что было? – удивилась она. – Ты забыл, как дал мне саблю?

Табасх открыл глаза и внимательно посмотрел вокруг.

– Нет, это я не забыл. Это я помню, хотя до сих пор не понимаю, почему я вдруг это сделал. Не иначе сама Деркэто повелела мне сделать это.

Карела покачала головой:

– Разве? Я думала, что это была твоя идея.

– Моя идея? Чтобы я сам, своими руками поставил тебя против этого каменного гиганта? – возмутился Табасх из последних сил. – Ты плохо узнала меня, Карела! Да когда я увидел, как он вдруг оживает и движется к тебе, я призвал свою смерть, чтобы умереть раньше тебя и не видеть этого кошмара. Но я был бессилен. Что-то словно парализовало меня, и я только лежал и смотрел, как ты билась с ним…

Табасх попробовал приподняться, но у него ничего не получилось.

– Я чувствую свое тело так странно, – пробормотал он.

Он чуть приподнял голову, взглянул на себя, побледнел, лицо его дрогнуло, но, промолчав, он бессильно снова откинул голову на колени девушки.

– О чем ты? Разве раньше ты его не чувствовал? – Карела принялась осматривать юношу. – Табасх, чем