– Кого ждешь? – бодро вступила в диалог Надюша, смутно надеясь, что именно Красовский и подкинет ее до дома. Ведь она-то с Андреем не ссорилась.
– Тебя, – буркнул тот неприязненно.
– Меня? А зачем? Нет, то есть здорово…
– Иванцова! Исчезни! – с горестными нотами в голосе рявкнул Красовский.
– Хам! – обиделась Надюша.
– Уйди, а! Надь, не до тебя!
– Мириться пришел, – мстительно констатировала Надежда. – А чего без цветов?
– Чтобы я, как идиот, тут с веником маячил? Да ни за что! Я кольцо купил.
– Покажи. – Наде хотелось поговорить. Глядишь – слово за слово, наладится контакт, а там и домой довезет. Ноги после смены гудели и категорически не несли в метро.
– Слушай, Иванцова, может, тебе его еще померить дать? – съехидничал Красовский.
– Дай.
– Сейчас как дам – улетишь. Не маячь, иди, куда шла.
– Обидеться, что ли, на тебя, – задумчиво протянула Надя.
– Обидься! – искренне обрадовался Красовский. – Обидься и проваливай.
– И тебе всего хорошего, – вздохнула Надюша.
Вика сегодня ушла раньше, но Красовский не заслужил того, чтобы ему об этом сообщать. Обойдется.
Что ни делается – все к лучшему. Если все время повторять этот постулат, то жизнь будет выглядеть гораздо позитивнее, чем она есть на самом деле. Прогулявшись до метро, Надя заодно купила новые сапожки. Ходить в старых было уже физически невозможно. Каблук на них регулярно отклеивался, а Надежда с такой же регулярностью приклеивала его на место. В какой-то момент слой клея стал уже таким, что хозяйка при ходьбе довольно ощутимо прихрамывала, и дальнейшая процедура реанимации обувки не имела смысла.
Это приобретение подняло настроение и лишило Надю необходимости тащить на вечеринку сменную обувь.
Вдень корпоратива в раздевалках образовалась очередь в душ, а розеток для фена категорически не хватало. Шустрые горничные вообще ходили сушиться в свободные номера. Даже в салоне был ажиотаж. Но предусмотрительная Надя была к этому готова. Прическу она сделала еще утром, прихватив с собой лишь пенку на всякий случай. Очаровательный брючный костюмчик был взят напрокат накануне. Все складывалось наилучшим образом. Надежда чувствовала себя не просто человеком, а весьма привлекательной женщиной. До последнего момента она надеялась, что поедет с Рельке, но напрашиваться постеснялась. Шеф суетился вместе со всеми, внимания на старательно мельтешившую рядом Надюшу не обращал, поэтому недолго думая она забралась в общий автобус.
Для вечеринки был арендован огромный особняк, по которому с бокалами и тарелками бродили знакомые, полузнакомые и вовсе незнакомые лица. Красовская налипла на плечо замдиректора и всячески демонстрировала свое право собственности, игнорируя окружающих. Надя заскучала, ощущая себя неловко среди веселящихся коллег. Найти Рельке в этой толпе было просто невозможно, а ходить одной как-то даже стыдно. Она застеснялась, прибилась к одному из столов и начала тихо напиваться от расстройства и разочарования.
Когда Рельке ее нашел, девушка была уже прилично навеселе, но в сознании. Даже на ее немецком это не отразилось.
– Где ты был? – Она обиженно треснула его кулачками по лацканам пиджака. – Я стою тут как… как… елка!
– Такая елка не должна стоять тут, она должна украшать более достойное место, – подумав, совершенно серьезно сообщил тоже по-немецки шеф. – Хочешь потанцевать?
– Нет!
– А поесть?
– Нет! И пить тоже не хочу! Я уже напилась и наелась! – Надя похлопала себя по животу и чуть не икнула.
– Что мне сделать? Ты сердишься? Это наша первая ссора? – Казалось, что Рельке пребывает в восторге от того, что они наконец-то поссорились.
Надюша тоже была бы не прочь разнообразить их общение человеческими эмоциями, пусть даже легким скандалом. И любопытные взгляды персонала ее сейчас ничуть не смущали.
– Сержусь. – Ей очень хотелось взять Рельке, например, за уши, но они были слишком высоко, поэтому Надя потянула за галстук.
– Ты много выпила? – догадался наконец-то заморский принц.
– Много не много, но больше не буду. Мне уже хватит. – Надя важно и презрительно покосилась на стол с бутылками, словно алкоголик, начинающий с понедельника новую жизнь. – И вообще мне здесь надоело.
– А по-моему, тут достаточно весело, – пожал плечами Рельке.
– Тебе весело – ты и веселись, – надулась Надюша и попыталась кокетливо оттопырить губку. Вероятно, получилось нечто ужасающее, поскольку губу было видно обоими глазами. Скосив для контроля взгляд к носу, Надя подумала и закатала губу обратно. Такое кокетство больше походило на попытку испугать до полусмерти.
