– Обидно небось такую кормушку потерять?

– А чего мне терять? Меня на работе ценят, – парень уже начал сильно нервничать.

– Слышал я, ты извозом подрабатываешь? – ухмыльнулся Матвей. – Не думаю, что хозяину это понравится.

– Да кто тебе такое наплел…

– А никто, сам видел, – равнодушно протянул Шевелев.

– Когда?! Чего врешь?

– Час назад.

Парень сник и пробормотал:

– На фига тебе это надо? Денег хочешь?

– Хочу дать тебе подзаработать, забыл?

– Чего делать?

– Информация нужна. Тебя, кстати, как зовут?

– Николай, – набычился загнанный в угол водитель.

– Знаниями поделишься? – доброжелательно улыбнулся Матвей.

Делиться знаниями Коля любил и умел. Ни один, даже самый малозначительный факт из жизни начальства, сотрудников или знакомых, никогда не задерживался у него на языке. Коля работал лучше любого радио, с завидным упорством донося информацию до каждого встречного. Колиной фантазии мог позавидовать любой писатель. Если он чего-то не знал или какие-то мелкие детали оставались вне пределов его видимости, то это никак не сказывалось на качестве Колиных рассказов. Все, знавшие Колю, уже давно с этим смирились. Более того, многие стали считать его местным дурачком и старательно избегали общения с ним, поскольку один только факт встречи с Николаем в коридоре, ведущем к туалету, стоил нервного срыва бухгалтеру Галочке, которая всего лишь несла с собой маленькую вазочку и пакетик с подкормкой для срезанных цветов.

– Анализы сдаешь? – жизнерадостно подколол ее Николай. – Чего в пакетике?

Скромная девушка густо покраснела, не оценив его шутку, и молча захлопнула дверь перед носом улыбающегося сплетника.

«Понятно, – потер руки Коля. – А то мы не знаем, как тесты выглядят. Ну-ну!»

К середине дня все уже знали, что бухгалтерша беременна. Женская часть коллектива, в зависимости от возраста, дефектов характера и психологических склонностей, с упоением таскалась в бухгалтерию и заводила с ничего не понимавшей Галиной пространные беседы на тему токсикоза, родов и покупки приданого.

– Меня так наизнанку выворачивало, ужас. В метро едешь, и вдруг – бац! Приспичило! Обязательно надо возить с собой пакетики полиэтиленовые. Но только нужно сразу выходить из вагона, иначе вонять будет. Так неудобно: стоишь, на тебя все смотрят! – пугала ее Валентина Михайловна, пятидесятилетняя переводчица из небольшой фирмочки, арендовавшей в центре четыре кабинета.

– Да что вы говорите! – сочувствовала ей Галочка, списывая подобное выступление на проявления климакса.

– Я, когда рожала, вся порвалась! Прямо вдоль и поперек! А уж кровищи было, литров десять! – выкатывала красиво накрашенные глаза Ангелина, секретарь из юридической конторы.

– В человеке столько нет, – с сомнением отвечала Галочка, но тоже с пониманием кивала головой и вежливо улыбалась.

Нервничать она начала, только когда обычно злобная и неразговорчивая уборщица вдруг улыбнулась, блеснув парой золотых зубов, и проникновенно сообщила:

– Дети – счастье! Ты выйди, я приберусь. Негоже молодой девке пылью дышать.

Если учесть, что обычно она входила в бухгалтерию, пятясь задом, и, молча громыхая пылесосом, без предупреждения начинала процесс уборки, тыча сотрудниц наконечником по ногам, то ее златозубая улыбка была равноценна стриптизу в переполненном автобусе в час пик: шок и недоумение. Перепуганная Галочка выскочила в коридор, где и наткнулась на Мишу, местного дизайнера, балагура и любимца девушек, не замечавших его половой принадлежности и воспринимавших Мишаню как подружку.

– Галка, не дрейфь! Я с тобой! – обнял ее Миша.

– Ничего себе «не дрейфь»! У нас что, эпидемия?

– Да ладно тебе, все уже знают!

– Что знают?

– Да про тест!

– Про тест?

И тут Галочка наконец-то осознала, что произошло.

– Да я… цветы… удобрения… Убью!!!

Вечером Маруся еле уговорила рыдающую бухгалтершу не увольняться.

– А что мне теперь делать? Ходить и всем рассказывать, что Коля придурок? – всхлипывала Галя.

– Завтра уже все забудут, не реви. Можно подумать, что у народа других дел нет, как про твою беременность думать!