– Не надо мне… – оскорбилась Юлька, уже прикидывая в голове варианты съема отдельной жилплощади и гордого одинокого существования.
– Ты думаешь, мне легко это все говорить? – закричала мама. – Ты понимаешь, что сама сейчас суешь голову в петлю и шагаешь с табуретки? Ну что тебе в башку ударило? Ты видела его с кем-то, ты разговаривала с его девицей? Нет! Ты сама себе напридумывала ерунды, а теперь грызешь себя и меня за компанию! Пока не увидишь его в койке с кем-то, измена – это плод твоей больной фантазии. Даже когда мужик признается, это еще не факт, что он не хочет всего лишь набить себе цену!
– Ну, ты, мам, загнула, – помотала головой Юлька. – Я ничего конструктивного в результате не услышала, одни эмоции.
– Это у тебя, дуры, одни эмоции! Конструктивно тебе надо? Сиди на попе ровно и не рыпайся. Перебесится, вернется! Раз он сам тебя не гонит, не смей уходить!
– Это ты меня продаешь, что ли? – вдруг вскинулась Юлька. – Тебе удобен богатый зять! Или перед подружками стесняешься, что дочка «в приличных людях» не удержалась?
– Давай, оскорбляй мать! Я же сказала, поступай как знаешь, только как бы потом локти не начать кусать! Спрыгнуть с облака легко, а потом поди-ка залезь обратно.
– То есть ты предлагаешь закрывать глаза на то, что он гуляет? Что мне бабы домой названивают? Что он ночью домой приходит?
– Так приходит же!
– Вот спасибо! – разъярилась Юлька. – Земной поклон! Вот счастье-то, приходит ко мне, убогой, ночевать! Может, мне на радостях ботинки его грязные облизывать и путь лепестками роз усыпать?
– Не бесись. – Мама устало привалилась к стене. Юлька вдруг заметила, что на руках у нее вздулись синие жилки, а пальцы трясутся.
– Мам, тебе плохо? – С нее уже слетел весь праведный гнев. Юлька перепугалась и начала носиться по кухне в поисках воды.
– Сядь, – спокойно сказала Галина Даниловна. – Мне морально плохо. Я не хочу, чтобы моя дочь осталась старой девой, а внук донашивал чужие вещи. Тебе достался бриллиант, а ты им блинчики по воде пускаешь.
– Это Сергей, что ли, бриллиант? – Юлька опять начала заводиться.
– Да. И пока ты не будешь на сто процентов уверена в том, что именно он изменяет, а не какая-то финтифлюшка пытается вас развести, не смей ничего делать. Твой муж – слишком лакомый кусочек, поборись за него, а не выбрасывай. Ты же его любишь! Если на торт села муха, можно сковырнуть розочку, по которой она ползала, а не выкидывать все. Это достаточно конструктивно?
– Не знаю, – честно сказала Юлька. – Можно, я сегодня у вас переночую?
– Нет. Ни за что! – твердо ответила мама. – Если надо, я тебе сама денег на такси дам. Езжай домой и постарайся быть паинькой.
При всем Юлькином старании судьба явно повернулась к ней филейной частью. Сергей был уже дома. Решив предотвратить возможное проявление недоверия с его стороны, она громким шепотом сообщила выползшей на звук открываемой двери Тамаре Антоновне, что была у родителей:
– Так по маме соскучилась! – театрально сложила ручки Юлька и закатила глаза, изображая радость от прошедшей встречи с родительницей.
В ответ на этот концертный номер Тамара Антоновна, опасливо скосив глаза в сторону гостиной, трагически прошептала:
– Юленька, я хотела тебя попросить! Не могла бы ты сказать своему молодому человеку, чтобы он не звонил сюда. Это не совсем удобно, и я неловко чувствую себя перед Сережей.
Под эту тираду из комнаты высунулся вышеупомянутый страдалец.
– Что вы шипите тут, как две змеи? Я слепой, но не глухой! Кстати, я уже прозрел. Последние дни оказались богаты на неожиданные сюрпризы! – Высказавшись, он аккуратно прикрыл за собой дверь. Тамара Антоновна вспугнутым тараканом метнулась в свою комнату, а Юлька в кухню. Выхватив из холодильника йогурт, она моментально ретировалась в спальню.
Через несколько дней объявился Анин детектив. Услышав в трубке его голос, она моментально осипла и вытолкала из кабинета бухгалтера, нывшего про сальдо и пихавшего ей в нос кипу каких-то непонятных мятых листов.
– Это Матвей, – представился он. Мог бы и не говорить, Аня его сразу же узнала.
– Когда вам удобно встретиться? – Его тон был сухим и сдержанным, но обволакивающие интонации прогнали по Анькиной спине стадо мурашек.
– А вы мне можете дать информацию по телефону? – Она боялась увидеть Матвея еще раз. Его присутствие волновало и напрягало, не давая возможности сосредоточиться.
– Могу, только сомневаюсь, что вы сможете таким же образом передать мне деньги. Или вы планируете выслать их копии по факсу?
Как все прозаично!
– Нет-нет, что вы. Простите, не сообразила! Давайте в то же время и там же.
– Хорошо. – Из трубки донеслись короткие гудки.
«Интересно, он всегда такой?» – уставилась в потолок Аня. В дверь робко поскреблись.
– Да заходи, заходи, крыса канцелярская! – крикнула она. – Опять напортачил, а мне расхлебывать! Давай без своей дипломатии: четко и ясно.
В комнату, виновато сутулясь, вошел бухгалтер.
