раз прокатиться в машине, но, насколько я помню, его тут же укачивало. Ужас! Было так стыдно, машина ведь не наша. Если бы я знал, что у него это прошло, я бы купил машину и покатал бы его. Я не знаю, что с собой готов сделать за это!

— Знаете, мистер Мелвил, я бы не расстраивалась по этому поводу. Тим всегда счастлив, если все идет хорошо. А поездка на машине — это вид счастья для него, вот и все.

Рон не ответил, его глаза наполнились слезами, и ему пришлось отвернуться и уставиться в свое окно.

После того, как она высадила их у коттеджа, Мэри приготовилась вернуться в Сидней. Рон посмотрел на нее в ужасе.

— Вы что, мисс Хортон, уезжаете? Я думал, вы собирались с нами остаться.

Она покачала головой:

— К сожалению, не могу. Я завтра должна быть на работе. На этой неделе у моего босса очень важные встречи, и я должна быть при нем. Я думаю, что вы найдете все, что вам понадобится. Тим знает, где что находится, и поможет, если будут какие-то затруднения. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома, делали все, что и когда хотите. Запасов всякой еды достаточно. Если вы захотите поехать в Госфорд, то номер вызова такси в телефонной книжке. И я прошу вас, пусть все это будет за мой счет.

Рон встал, так как она уже натягивала перчатки, готовая уехать. Он крепко пожал ей руку и улыбнулся.

— Почему вы не называете меня Рон, мисс Хортон? Тогда я смогу называть вас Мэри. Как-то глупо продолжать называть друг друга мистер и мисс.

Она засмеялась и на минуту положила ему руку на плечо:

— Да, я согласна, Рон. Пусть теперь будет Рон и Мэри.

— Когда мы увидим вас, Мэри? — спросил Рон, не зная, должен ли он, как гость, проводить ее до границ ее владений или надо просто вернуться в кресло, где он сидел.

— Вечером в пятницу, но не ждите меня с ужином. Возможно, мне придется остаться в городе и пойти на ужин с моим боссом.

Проводил ее до машины Тим. С удивлением Рон понял, что его сын обиделся, что его забыли. Рон понял это и уселся, взяв в руки газету, а Тим пошел с Мэри.

— Жаль, что ты уезжаешь, Мэри, — сказал Тим, и взгляд у него был такой, какого она раньше у него никогда не видела, и который не смогла истолковать.

Она улыбнулась, похлопав его по плечу.

— Я не могу не поехать, Тим, правда. Но это значит, что я полагаюсь на тебя и надеюсь, что ты позаботишься об отце, потому что он не знает ни дома, ни сада, а ты знаешь. Будь к нему внимателен, хорошо?

Он кивнул:

— Я позабочусь о нем, Мэри, обещаю, я позабочусь о нем.

Он стоял, пока машина не исчезла среди деревьев, затем повернулся и вошел в дом.

Как Мэри и ожидала, неделя была очень трудной. Из нескольких встреч, которые проводило правление компании «Констэбл Стил энд Майнинг» в течение года, эта была самой важной. На встречу прибыли три представителя центрального отделения компании из Нью-Йорка. На секретаря свалилась куча обычных проблем, связанных с жалобами на неудобные отели, недостаточно разнообразное питание и так далее. Скучающие жены высказывали свои претензии, кто-то ворчал на сбои в программе — словом, все было, как обычно. Когда подошел вечер пятницы, Мэри и Арчи Джонсон вздохнули, наконец, с облегчением. Они сидели в офисе на верхнем этаже небоскреба, положив ноги повыше, и смотрели на панораму огней, раскинувшуюся до усыпанного звездами горизонта.

— Елки-палки, Мэри, как я рад, что все кончилось, — воскликнул Арчи, отодвигая от себя пустую тарелку. — Ты хорошо придумала, что заказала прислать сюда китайскую еду, молодец.

— Я подумала, что тебе понравится, — она с наслаждением шевелила пальцами ног. — Как в колодках. Целый день умирала, хотела снять туфли. Думала, что миссис Хичам Шварц так и не найдет свой паспорт и опоздает на самолет. Передо мной уже маячила ужасная перспектива возиться с ней в выходные.

Арчи усмехнулся. Туфли его образцовой секретарши валялись в дальнем конце комнаты, а сама она, почти исчезнув в надувном кресле, положила ноги в одних чулках на высокую кушетку.

— Ты знаешь, Мэри, тебе следовало усыновить умственно отсталого ребенка много лет назад. Провалиться мне на месте, как ты изменилась! Я никогда не мог обойтись без тебя, но, признаюсь, мне гораздо интереснее работать с тобой сейчас. Я никогда не думал, что наступит день, когда я скажу, что я просто получаю удовольствие от твоего общества, старая ты крыса! Думаю, что ты все это держала внутри и никогда не решалась показать. И не стыдно тебе, дорогая?

Она вздохнула:

— Возможно. Но знаешь, Арчи, все происходит в свое время. Встреть я Тима в молодые годы, я бы им никогда не заинтересовалась. Некоторым нужна чуть не вся жизнь, чтобы, наконец, пробудиться.

Он закурил сигару и с удовольствием попыхивал ею.

— Мы были так заняты, что я даже не смог тебя спросить, что же произошло в прошлую пятницу? Его мать умерла?

— Да. Было ужасно, — она содрогнулась. — Я увезла Тима и его отца в мой коттедж в прошлое воскресенье и оставила их там. Собираюсь поехать к ним сегодня вечером. Надеюсь, что все в порядке, потому что иначе они позвонили бы мне. Тим еще не осознал того, что случилось. Он знает, что его мать умерла, но он еще не начал тосковать о ней. Рон говорит, что он справится с этим быстро, и я надеюсь, что так и будет. Мне жаль Рона. Его дочь устроила сцену, когда я приехала за Тимом в пятницу.

— Да?

— Да, — Мэри встала и подошла к бару. — Выпьешь бренди или что-нибудь другое?

— После китайской еды? Нет, спасибо. Вот если чашечку чая, то пожалуйста.

Он следил за тем, как она зашла за стойку бара и направилась к раковине и маленькой плите.

— А что за сцена?

Ее голова склонилась над чайником.

— Даже неловко говорить. Отвратительная сцена, лучше не вспоминать об этом. Она… О, в общем, неважно…

Послышалось звяканье чашек.

— Она — что? Давай, Мэри, выкладывай! Ее глаза смотрели на него с вызовом и уязвленной гордостью.

— Она намекала, что Тим — мой любовник.

— Вот говно собачье! — он откинул голову и расхохотался. — Ну и сказанула! Я бы ей выдал, если бы она при мне такое сморозила.

Он с трудом встал, подошел к стойке бара и облокотился на нее.

— Не позволяй себе расстраиваться, Мэри. Ну, должно быть, и дерьмо эта девка!

— Да нет, она не дерьмо. Она за такого замуж вышла, и он ее превращает в дерьмо. Я, честно говоря, думаю, она просто повторяет, как попугай, то, что шепчет ей в ухо эта семейка. Вообще-то она очень привязана к Тиму и старается его оберегать.

Она наклонилась, ее голова исчезла за стойкой бара, и слова долетали приглушенно:

— Видишь ли, они все думали, что я гораздо старше, чем я есть, поэтому, когда я приехала за Тимом, для них всех это был просто шок.

— Почему это они вообразили, что ты стара?

— Тим сказал им, что у меня седые волосы и он решил, что я старая, по-настоящему старая. Он сказал им это.

— Но разве ты с ними не встречалась до того, как умерла мать? Не похоже на тебя, Мэри, пытаться идти окольными путями! Почему ты не исправила этого заблуждения?

Она сильно покраснела.

— Я честно не знаю, почему я не представилась его родителям. Если я и побаивалась, что они пресекут мою дружбу с Тимом, если узнают мой возраст, уверяю тебя, эти страхи были подсознательными. Я знала,