два года войны стиги истребляли их в первую очередь.
— Почему? — не понял Кан.
— Чарги видят и чувствуют иначе, чем люди, — пространно пояснил Немаан. — И они легко определяют стигов в человечьем облике. А детей тьмы — еще легче. Неудивительно, что к концу войны чарг почти не осталось. Это теперь вымирающий вид.
— Жаль… — грустно проронил Ученик, вспомнив этих замечательных существ, разумных, сильных и добрых. То, что случилось с ними, больше всего походило на вселенскую несправедливость.
— Странно, что ты не знал, — пожал плечами Немаан. — Так что, когда будешь выбирать дочке богатый подарок, Ученик миродержцев, останови свой выбор на чарге-котёнке, мой тебе совет, — он беспечно улыбнулся. — Их продают даже не на вес золота… а гораздо дороже. Один такой котёнок — и город надежно защищен от стигов и детей тьмы. А владелец взрослой чарги может путешествовать по Омнису безбоязненно. Я одного такого знал… — задумчиво добавил Немаан. — Почти нищий, с дрянным мечом, но в сопровождении чарги! Царь и бог всех дорог!.. — он замолчал, а потом резко сменил тему: — Спи, Кан. Спи, пока все спокойно, и пусть эти дурни веселятся у костра: потом будут жалеть, что не спали, пока было время…
Со смешанным чувством тревоги и недоумения Ученик миродержцев уснул. И даже во сне его не покидала мысль, что он что-то сделал не так… или просто-напросто не понимает, на что идет…
Как ни странно, следующий день путешествия дался Кангасску легче. К тряске на спине тарандра удалось немного приноровиться и часть внимания переключить на более интересные вещи.
Места вокруг были живописные, да и Немаан заскучать не давал. Отчего-то сегодня иллюзионист пребывал в хорошем расположении духа и оставался весьма разговорчив. Странное дело: по возрасту Немаан должен быть ровесником Кангасску, но его рассказы — о войне, мире, о пережитом — невероятно шли облику, который он сейчас носил!.. Так в действительности мог говорить о своей жизни видавший виды боец. Кангасск невольно чувствовал себя мальчишкой, слушая все это. И поражался тому, сколько событий вместилось у Немаана в те тринадцать лет, что он, Кангасск Дэлэмэр, просто проспал…
— …До того, как я начал ходить с караванами Виля, — говорил Немаан с грустной полуулыбкой, — я думал, я знаю мир, знаю Ничейную Землю… Я действительно соображал кое-что, но это была такая малость, что и упоминать не стоит. А уж когда война началась, тогда я взглянул на Омнис совсем другими глазами.
Меня, свежеиспеченного боевого мага, выставили биться против детей тьмы, в такую мясорубку бросили, что жив остался только чудом. Для меня все эти веталы, баргесты, мороки были чудовищами из ночных кошмаров. От страха, помню, даже дар речи пропал. А рядом со мной в это время бились с теми же тварями мальчишка и девчонка — обоим лет по десять; без всякой магии, без защит… Марнсы… И бок о бок с ними — ветераны Стражники и Охотники. И амбасиаты — кто-то из них даже прикрыл меня, когда я испугался и метнулся назад.
Тогда я и понял нечто важное. Словами не объясню, но понял. Собрался с силами и вступил в бой…
…Война семь лет шла, Кан. А для меня — все десять. После падения Эльма и окончания войны я встретил Виля. Он мне рассказал, что Астрах и Кларисса собираются возрождать «медовый путь» и ему нужны отчаянные ребята. И предложил мне найм. Мне же податься было некуда — дома нет, родни нет и умею только воевать… иллюзии же мои никто ни до, ни после войны б не оценил… В общем, нанялся я к нему.
По каким местам я водил его караваны, Кан!.. Дети тьмы, стиги… я только три года назад вспомнил, как выглядят простые смертные разбойники, честное слово.
Я одно время жалование получал, как средней руки полководец… Это сейчас я никому не нужен и нанимаюсь простым воином да роли отыгрываю со скуки… Со скуки… Во время войны я так ждал мира… все ждали… а на деле оказалось, что мне в мирном Омнисе нет места…
Но караван в Нави — это, пожалуй, способ вспомнить былые времена…
— Ты о чем? — Кангасска, который успел заслушаться рассказом, такой переход, мягко говоря, удивил.
— Это новый маршрут торговой гильдии, — с готовностью объяснил Немаан. — Как и все маршруты, что берут начало из Лура… ну в этом ты лучше меня разбираешься…
— Намек понял… — Кангасск нахмурился, оценив весь «грохот», с которым он как истинный амбасиат прошелся по теневой столице. — Продолжай…
— Так вот… — Немаан сделал широкий жест, призывай тем самым своего хмурого собеседника оглядеться вокруг. — Ты ничего не замечаешь?
Ха!.. Тут долго гадать не нужно… Рассованные по карманам холодные Лихты (день выдался жаркий и душный); звучащий со всех сторон мажий жаргон, на котором общаются и понимают друг друга только коллеги; и — неназойливый, но стойкий «запах» магии: Лихты, заклинания для снятия усталости и тому подобные мелочи, без которых закоренелый маг чувствует себя неуютно.
Как амбасиат Кан видел также несколько человек, в магических чашах которых плескалось прилично перерожденной магии: амбасиаты среди наемников также присутствовали.
А девчушка лет шестнадцати, разговаривающая с характерной хрипотцой, без сомнения — Марнс.
— Ну? — спросил Немаан.
— Семь магов. Один Марнс. Семь амбасиатов. Десять простых воинов. Не считая самих торговцев и меня, — заключил Кангасск.
— И? — Немаан лукаво прищурился.
— Я не придал этому особого значения, когда нанимался, — пожал плечами Кан. — Так, мимоходом подумал, что это, должно быть, очень ценный груз.
— Нет, — покачал головой Немаан. — Это первый караван в Нави. И он дойдет с боем. Мне ли не знать, как открываются маршруты…
— Понял, — кивнул Кангасск. — Скажи, что мне ожидать.
— Детей тьмы, — Немаан пожал плечами. — Стигов — вряд ли: их осталось слишком мало.
— Расскажи мне о них.
— О ком?
— О моих врагах. Детей тьмы я еще не встречал…
Маг посмотрел на Кана с сочувствием. Или просто показалось — из-за этого облика: убеленный сединами воин-ветеран действительно посмотрел бы так на новичка, которому еще столько всего предстоит.
— Хорошо… — Немаан шумно выдохнул. — Слушай и мотай на ус, Дэлэмэр…
Глава тридцать первая. Котёнок
