-Я тоже.
-Мне вообще не следует прикасаться ко всему этому, - с грустью произнесла Сентябрь. – Раз есть пир, но нет никого, кто приготовил это, или кому приготовлено это, - то это не что иное, как Еда Фей.
Несмотря на то, что при разглядывании угощений они были уверены, что осмотрели стол также и ниже отделанной короткой бахромой белой скатерти, с того места, которое прикрывала кабанья туша, скрипнув, спрыгивая со стула, к ним вышел коротышка. На своем длинном, тонком, крючковатом - похожем на клюв птиц, выуживающих жучков из-под коры бревен, - носе он носил очки с квадратными толстыми линзами, которые делали его глаза непропорционально большими, огненно-карими и такими изнуренными, будто он чересчур много читает. Такими же длинными и крючковатыми были и его пальцы: по три на каждой руке, - и пока он потирал маленькие ладошки, они успели увидеть, что кожа на них желто-коричневая, больше похожая на корочку хорошо выпеченного белого хлеба. Но больше всего их поразила его одежда: твидовый пиджак с вельветовыми заплатками на локтях, жилетка карамельного цвета, брюки в шотландскую клетку, и конечно его шейный галстук-платок, - им был цельный дубовый лист, кое-где изъеденный дырками и переливавшийся оттенками от темно-зеленого до жухлого коричневого. Поверх костюма на нем была белая ( а точнее, уже желтоватая от времени носки) лабораторная куртка.
-Разумеется, это Еда Фей, - кудахтающим голосом сказал он, - В какой по-вашему стране вы находитесь?
-Ну, - ответила Сентябрь, - меня предостерегали не есть Еду Фей. И пока не разу не отступила от этого. Я кушала Еду Ведьм, Еду Драконов, Еду Дриад, - как видите, я весьма разборчива.
Коротышка так громко расхохотался, услышав это, что из окон близлежащих хлебных домиков повысовывались удивленные лица.
-Да брось ты! – произнес он, стараясь успокоиться. – Ты находишься в Королевстве Фей, девочка! Здесь не бывает драконьей еды или дриадовой еды. Только Еда Фей, - такая еда, которую дает земля этой страны, которую собирают, обрабатывают и стряпают феи своими руками. Поверь мне, твой желудок просто ломится от того, против чего тебя предостерегали. И если это могло повлечь какие-либо неприятные последствия, - то они уже наступили, говорю тебе на полном серьезе.
Раскрыв от шока и удивления рот, Сентябрь вдруг разрыдалась; слезы, которые она сдерживала до сих пор, потекли ручьями по желобкам между верхушками маффинов, устилавшими площадь. Суббота обнял девочку одной рукой, но кроме как этим помочь ей совершенно не знал как. Конечно, плакать теперь было глупо, - но исстрадавшаяся душа Сентябрь, подвергнутая столь многим тяжелым испытаниям за столь короткое время, переживала невероятно болезненный удар в место, которое она считала самым защищенным: свою осмотрительность в выборе пищи. Пусть Маркиза и устрашила ее, пусть Суббота поразил своей добротой и надломленностью, а Дол – своей преданностью. Но Еда Фей, она была уверена, не смогла подобрать отмычек к ее душе. Как бы она тогда смогла не съесть ее ни грамма! И в этом аспекте превзойти большинство маленьких девочек, которым в сказках запрещали прикасаться к пище, но они всё равно в силу несусветной глупости поступали наперекор.
-Что теперь со мной будет? – всхлипывала она едва слышно.
-Мы не можем знать, Сентябрь, - ответил Отадолэ, виляя хвостом в замешательстве, - Мы ведь не Зачарованные.
-Взгляни лучше с другой стороны на это! – восторженно произнес коротышка, - Можно ведь есть до отвала и ничего не бояться! Еда Фей самая лучшая; каков бы был смысл предостерегать детей, если это было бы не так? И лично на меня твоя …м-м-м воздержанность произвела впечатление и даже растрогала. Меня зовут Доктор Восенев, и я здесь Наместник. Мы вас ожидаем, как нас и просили, - тут он приветственно поклонился в пояс, и его лабораторная куртка едва не сползла с узких плеч. – Добро пожаловать на пир в честь свадьбы моих помощников.
Сентябрь также ответила глубоким поклоном.
-Позвольте представить моих друзей. Отадолэ, - он виверн, а не дракон. И Суббота. Меня зовут Сентябрь.
-Какое
Откуда-то с южной окраины поселка внезапно донесся громкий и радостный шум, и буквально через несколько мгновений центральная площадь перестала быть загадочно безлюдной. Целая толпа созданий, выглядевших так же, как и Доктор Восенев, переместилась с одного торжественного мероприятия на другое, ни на секунду не прекращая плясать, кричать, свистеть в деревянные свирели и подпевать весьма странным песням, сложенным практически без рифм. В дополнении к маленьким костюмам каждый в этой толпе украсил свою голову ярким венком из листьев, - ведь в Провинции Осени листья превосходят по яркости любой из цветков. У многих на лицах были сверкающие маски: в основном черные, с узорами из позолоты или кармина.
-Мне кажется, это черешиды, - неуверенно прошептал Дол. Он определенно рассказал бы подробнее о них и просветил бы девочку, не начинайся название этого народа с буквы «ч», что только еще больше смущало его.
Движущуюся толпу возглавляли пара созданий, не отрывавших друг от друга взгляды, то смеявшихся, то смущенно красневших. Один из них был юноша, - рыжий от кончиков волос до ногтей трехпалых ног, блестевший словно кожура наливного яблока. На нем был малиновый вечерний костюм с малиновыми запонками и малиновым галстуком. На его избраннице, юной девушке, золотистой от кончиков ресниц до пяток, было платье цвета жирного сливочного масла, а волосы, один в один напоминавшие оттенок пожелтевших березовых листьев, украшала длинная фата в тон к платью.
-Рыжего зовут Рубедо, - обрадовано прокомментировал Доктор Восенев, - он специалист в области Грубых Оценок, весьма многообещающий паренек, хотя и небрежен в области математики, что естественно. Его возлюбленная, Цитринита, настоящая звездочка в моем классе. Сейчас она трудится над решением сложнейших алхимических загадок. И она их решит, - потому что это то же самое, что и всякое подлое беззаконие в детективных романах. Я так горд за каждого из них, и рад их союзу, что вот-вот пущу почки! – в подтверждение своих слов он вытащил из кармана оранжевый платок и вытер глаза, а затем и пальцы обеих рук.
