-Как я могу обещать такое, - захохотал Вивертека. – А вдруг Библиотека не предоставит мне полноценного выходного для этого!
Мерца нисколько не расстроилась, закачавшись в воздухе, да и Сентябрь поняла, что Дол шутит.
Она повернулась к Субботе.
-Ты видела её? – озобоченно спросил Марид, пристально разглядывая Сентябрь глубокими темными глазами. – Нашу дочку. Там на верхней шестеренке. Видела, да?
-Что? – изумленно переспросила Сентябрь. Но в следующее мгновение ее уже не было в тени деревьев недалеко от пшеничного поля, простиравшегося на многие мили во все стороны. Она исчезла внезапно и мгновенно, словно пламя задутой свечи.
ГЛАВА 22
«Зачарованный» значит «не остающийся нигде».
Вода в мойке давно уже остыла, хлопья мыльной пены полопались и улетучились, так что розовые цветы на желтых чайных чашках не навевали никаких ассоциаций. Их просто надо было вымыть, пока мама не вернулась с завода. Немного холодно было стоять босиком на деревянном полу. Сентябрь обернулась и увидела под подоконником одинокую черную туфельку; рядом с ней радостно тявкая, возилась крохотная собачка. Сентябрь подняла глаза вверх и увидела привычные еще бледные красноватые отблески на стекле окна. Вечер, еще нерешительный, подкрадывался к ее маленькому дому. Скоро он плотно прильнет к окнам своим черно-синим телом и будет знать все, чем заняты жильцы.
-Ой, вот-вот ведь вернется мама! – неожиданно опомнилась девочка. – Как же действительно рада я буду увидеть ее!
Она подбежала к плите и поставила греться чайник. Потом порезала кружочками апельсин, разложила их на небольшой чистой тарелке и поставила на стол. Потом открыла окно и вдохнула полной грудью.
В кладовке девочка нашла шерстяной плед и, по-удобней кутаясь в него, устроилась в большом, уже довольно ветхом отцовском кресле. Оно стояло прямо напротив входной двери, так что мама, вернувшись домой, первым делом смогла бы увидеть свое дитя, с которым ничего страшного не случилось. Глаза девочки слипались, и сопротивляться этому было бесполезно. Сентябрь рада была проспать целое столетье.
-Интересно, чем же на самом деле занимаются феи? – спросила она полушепотом у собачки, елозившей возле кресла. Почувствовав, что на нее обратили внимание, она оставила в покое хвост, улеглась, положив голову на лапы, и стала смотреть на хозяйку. – Когда я вернусь, первым делом спрошу об этом Дола! Думаю, за год он дочитает энциклопедию до буквы «Ф». Через год я не собираюсь вести себя так безрассудно и оставлю маме записку, чтобы не волновалась. И молока налью целью целый стакан и ставлю для неё.
Подтянув краешек пледа до самых щек, Сентябрь крепко уснула. Она не почувствовала даже, как вернувшаяся со смены, (которая выдалась в этот день длиннее обычной) мама перенесла ее в кровать.
Кроме того, что ее дочь цела, тепла и спит, чуть приоткрыв рот, она не заметила ничего. А кто бы заметил? После такой тяжелой, изнурительной смены на заводе. Возможно это даже и к нашему счастью, что уставшие мамы не способны разглядеть деталей, - иначе неизвестно какими бы скандалами обернулся вечер, случись Сентябрь объяснять вещи и пережитые трудности, для которых у нее совершенно не было необходимых слов. Всяким историям необходимо заканчиваться. Ради других историй, поджидающих в уголках последних страниц книги, манящих еще большими приключениями, балами и пирушками под пронизывающим лунным светом. Поджидающих там , где приходит снова весна.
Ведь на самом деле, тень мамы со спящей на руках дочерью, которая провожала их до самой лестницы на второй этаж, должна была бы топорщиться с одной стороны, там где свисали ноги Сентябрь, - однако тень была продолговатой и гладкой.
