помочь?

— Потому что вы приходили в лаборатории университета, те, которые как раз и занимаются подобными вопросами, приходили с другой женщиной, а я как раз была там. Я и поехала за вами из университетского городка, надеясь поговорить.

Люси прищурилась, оценивая сказанное Деборой. Она вполне могла увидеть во всём потенциальную опасность. Они говорили как бы шифром, и до сих пор всё было в рамках закона. Однако шаг-другой в неправильном направлении — и они выйдут на запретную территорию.

— Но мы там были вдвоём, — весьма разумно заметила Люси. — Почему вы пошли именно за мной, а не за ней?

— Вообще-то случайно.

— И? Я вам показалась более плодородной?

— Более свободной. Менее отчаявшейся. Знаете, за столько лет уже выучиваешься распознавать… Это нечто вроде голода. Он передаётся от одной женщины к другой, как биологический код. Не знаю, как объяснить. Пока вы сами такого не испытали, вы этого не поймёте.

— Хорошо. Верю, что такое бывает, но всё равно не понимаю, чего вы хотите от меня.

Деборе хотелось правды. Но она не знала, как её выманить. И снова решила оттолкнуться от собственных проблем.

— Я ищу суррогатную мать, — сказала она. — И подумала, что вы поможете мне найти такую.

— Какого рода суррогатную?

— А что, разве бывают разные?

Люси внимательно посмотрела на Дебору. До этого момента они не спеша шли по одной из садовых дорожек, направляясь к огромной цветочной урне, означавшей границу сада, но теперь Люси остановилась, скрестила руки на груди и повернулась к Деборе.

— Вы, похоже, не слишком хорошо изучили вопрос, да?

— Похоже, так.

— Да, это видно. Существуют доноры яйцеклеток, доноры спермы; суррогатным называется материнство, когда материнская яйцеклетка оплодотворяется спермой донора, или заимствованная яйцеклетка оплодотворяется спермой биологического отца, и так далее. Если бы вы как следует занялись всем этим, вы бы узнали много интересного. И, — добавила она, — заодно ознакомились бы с законами, регулирующими любой из вариантов.

Дебора кивнула, надеясь, что выглядит задумчиво.

— А вы… ну, то есть… я хочу сказать… Не знаю, как и спросить… В общем, вы сами как с этим связаны?

— Я донор яйцеклеток, — спокойно ответила Люси. — Я произвожу яйцеклетки очень хорошего качества.

Дебора внутренне содрогнулась от этих слов — они прозвучали так обезличенно, так по-медицински, так… на сельскохозяйственный лад.

— А суррогатная беременность… — сказала она.

— Я никогда прежде не была суррогатной матерью.

— Прежде? Так та женщина, с которой вы ходили в университет…

Люси ответила не сразу. Она посмотрела на Дебору, как бы пытаясь прочитать её мысли. Потом сказала:

— Я не готова говорить о ней. Это весьма конфиденциальный вопрос. Уверена, вы понимаете.

— Ох, да, конечно! — Дебора решила, что в такой момент уместно будет слегка сжать руки и изобразить на лице отчаяние, что ей совсем нетрудно было сделать. — Я, конечно, разваривала с разными специалистами. Но они только и сказали, что в том, что касается суррогатного материнства, я должна разбираться сама. Я хочу сказать, в смысле поисков.

— Да, — согласилась Люси. — Именно так.

— Они говорят, что можно обратиться к подруге, к сестре, кузине, даже к собственной матери. Но как вообще заговорить о таком? Представить не могу. Начинать каждую беседу со слов: «Слушай, а ты не могла бы выносить ребёночка для меня?» — И тут, как ни удивительно то было, Дебора действительно ощутила всю безнадёжность своего положения, и изображать уже ничего не было нужно. Она с силой моргнула, чувствуя, как на глаза набегают слёзы. — Ох, извините… Простите меня.

И это явно тронуло Люси Кеверни, потому что она коснулась руки Деборы и заставила её повернуть к скамейке у пруда, на поверхности которого плавали яркие осенние листья.

— Это очень глупый закон, — сказала девушка. — Он, конечно, придуман для того, чтобы не позволить женщинам вынашивать чужих детей ради заработка. Как бы для защиты женщин вообще. Но закон-то сочинили мужчины! По правде говоря, я всегда видела в этом некую странную иронию: законы для женщин сочиняют мужчины. Как будто они могут знать, как защитить нас от чего бы то ни было, хотя в первую очередь причиной наших несчастий становятся они сами!

— Могу я спросить… — Дебора порылась в сумке в поисках бумажной салфетки. — Вы сказали, что вы донор яйцеклеток… Но возможно, вы знаете кого-то… Кого-то достаточно близкого к вам… Ну, такого, кто в сложном положении… И если бы вас попросили… вы бы…

Женщина в надежде на помощь, так должно было это выглядеть. И полная сомнений. Никто ведь не решился бы напрямую задать подобный вопрос совершенно незнакомому человеку.

Люси Кеверни вроде бы не встревожилась, но заколебалась. Точно, решила Дебора, они уже подобрались к сути взаимоотношений Люси и Алатеи Файрклог. Дебора решила, что Люси, собственно говоря, уже назвала возможные причины этой связи: либо Алатея нуждалась в яйцеклетке, либо ей нужна была суррогатная мать. Ничего другого в голову Деборе не приходило.

Люси наконец заговорила:

— Я вам уже сказала, я донор яйцеклеток. Всё прочее было бы мне не по силам.

— Но вы ведь не были суррогатной матерью? — «Больше надежды, больше надежды, больше страсти в глазах!» — приказала себе Дебора.

— Нет, мне жаль, но… Просто это… Это слишком близко к сердцу, если вы меня понимаете. Не думаю, что я смогла бы на такое решиться.

— Но возможно, вы кого-то знаете? С кем я могла бы поговорить. Кого-то, кто мог бы обдумать…

Люси смотрела то на землю, то на собственные ботинки. Ботинки были красивыми, судя по виду — итальянскими. И явно не дешёвыми.

— Вы могли бы обратиться к журналу «Зачатие», — сказала Люси.

— В смысле, подать объявление о поиске суррогатной матери?

— Ох… нет, конечно. Это незаконно. Но иногда кто-то… Вы могли бы присмотреться к объявлениям доноров. Если женщина готова сдавать яйцеклетки, то она, возможно, окажется готовой и на большее. Или может знать нужную вам особу.

— Для вынашивания ребёнка?

— Да.

— Должно быть, это… ну, невероятно дорого.

— Не думаю. Суррогатная мать, скорее всего, спросит с вас вполне разумную цену. Потому что иное будет противозаконно.

— Тогда, похоже, нужно искать женщину, обладающую невероятным состраданием, — предположила Дебора. — Ей ведь придётся пройти через нелёгкие испытания. А потом ещё и отдать кому-то рождённого ею ребёнка. Такие люди нечасто встречаются.

— Пожалуй, да. В том-то и трудности. — Люси Кеверни встала и протянула Деборе руку для пожатия. — Надеюсь, я хоть чем-то вам помогла.

Кое в чём действительно помогла, решила Дебора. Но во всём остальном до ответа оставалось ничуть не меньшее расстояние. Да, теперь Дебора знала немного больше, чем прежде. Но как всё это могло быть связано со смертью Яна Крессуэлла и было ли связано вообще, не прояснилось.