шоссе, так?

— Кэри Эдж? — переспросил Билл, уставившись на детективов.

— Ну да, — подтвердил Аллейн. — Ведь там живет мисс Мур, не так ли?

— Сегодня вы ее навряд дома найдете…

— Что там такое, сынок? — позвал сверху старик Эйб. — Что, наши уважаемые джентльмены ищут мисс Десси? Она, чай, сегодня на ярмарку поперлась, не иначе, она всегда по субботам на ярмарку ездит…

Билл передернул плечами.

— Тебе до всех есть дело, папаша… — пробормотал он.

— Спасибо, мистер Помрой! — откликнулся Аллейн. — Надеюсь, мы встретимся с ней по дороге…

— А вообще-то она не столько ездит на своей машине, сколько пешком ходит туда, — добавил Эйб Помрой, спускаясь и выходя к дверям.

— Ничего, мы попытаем счастья, — улыбнулся Аллейн. — К обеду будем, мистер Помрой.

— Хорошо, сэр.

Детективы дошли до тоннеля. Аллейн обернулся и посмотрел на «Перышки». Там у входа все еще стоял Билл Помрой, который, заметив взгляд Аллейна, тут же скрылся за дверью.

— Ну понятно, — проронил Аллейн. — Теперь он позвонит в Кэри Эдж и упредит мисс Мур. Ну да ладно, что за беда. Я думаю, она все равно ожидала нашего появления, рано или поздно…

Они вошли в тоннель. Голос Аллейна, отражаясь от сырых скалистых стен, зазвучал гулко и таинственно:

— Подумайте, Фокс, какая судьба ждала бы Оттеркомб, если бы в свое время они вообще напрочь отгородились от внешнего мира, ведь так легко было завалить тоннель камнями… Удивляюсь, как мисс Мур ездит по этой тесной пещере на машине в любую погоду…

Наконец они выбрались из тоннеля. Под ярким солнцем им предстала картина ясного летнего дня на побережье; с обеих сторон шоссе вниз уходили зеленые склоны, по которым скользили лиловые тени облаков. Дальше, по правую руку, начинались холмы и долины, прелестные поля древнего Девона, где столетиями английские йомены пасли овец, время от времени вглядываясь в бескрайний горизонт в ожидании прихода кораблей, усланных королем в далекий поход…

Аллейн прервал идиллические размышления и скомандовал:

— Теперь направо, Фокс!

Они взобрались на склон и с трудом обогнули густые заросли колючего кустарника.

— Да, вот уж подходящее местечко устраивать любовные свидания или тренировать лошадь брать барьер… — проворчал Фокс, оглядывая примятую траву за кустами.

— Ну да. В принципе-то вы правы, это вообще популярное местечко для свиданий здешней публики… Гляньте, везде разбросаны окурки и трава притоптана… А вот…

Аллейн встал как вкопанный, нагнулся и поднял два окурка.

— Вот окурок! — провозгласил Аллейн. — Конечно, в наше время детективные писатели презирают этот вид улик. А все почему? Потому, что сэр Конан Дойл слишком глубоко проработал в свое время тему разнообразных окурков и сейчас упоминать об этом стало просто неприлично и пошло, Но мы с вами, Братец Лис, ведь не станем чиниться, правда? Так вот, я хочу сказать, что окурок этот — от дорогих египетских сигарет, а в отчете Харпера упоминалось, что в кармане Уочмена была найдена пачка египетских сигарет… Не думаю, что в захолустном Оттеркомбе найдется много любителей курить их… Периш и Кьюбитт, как я заметил, курят трубочный виргинский табачок. А вот на одном окурке след помады. Оранжевой.

— Не мисс Даррах, — постановил Фокс.

— Конечно, Фокс. И не миссис Ивз. Давайте посмотрим повнимательнее… Так, пока курили эти сигареты, пошел дождь — поглядите на эти смазанные края следа от помады… А вот тут я вижу ямки в земле. Наверняка от дамских каблучков.

— Похоже, дама тут сидела или лежала, — заметил Фокс. — Интересно, к чему ее пытался склонить кавалер?

— Да, не сразу догадаешься, правда? Но лично мне теперь понятнее, что имела в виду мисс Даррах, когда сказала: «Ищите ближе к дому и дальше от него», — или что-то в этом роде. Ладно, давайте поищем следы мужской обуви. Ха, вот и они!

— Уочмен?

— Может быть. Надо выяснить. Погодите. Я должен опять зайти в трактир.

Вскоре Аллейн вернулся, держа в руках свой чемоданчик и коробку.

— Уж лучше удостоверимся сразу, Фокс, — сказал он, хлопотливо открывая чемоданчик.

Там у Аллейна был пульверизатор и пузырек с жидким шеллаком. Он опрыскал след от подошвы шеллаком и подождал, пока тот застынет. Фокс сосредоточенно готовил раствор гипса. Гипс также был извлечен из волшебного чемоданчика Аллейна. Наконец детективы получили гипсовый отпечаток подошвы.

— Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — бодро заключил Аллейн в завершение этой мудреной процедуры. — Ну что ж, теперь пошли дальше, дружище Фокс!

Поднявшись вверх по склону, очень скоро они завидели вдалеке Кьюбитта, который дергался с кистью у своего мольберта.

— М-да, какая величественная картина! — воскликнул Аллейн. — А вот он нас заметил! Какое инстинктивно презрительное движение! Ну что ж, Фокс, не станем смущаться. В конце концов, большие художники имеют право недолюбливать полицию… А моя жена, к примеру, в восторге от работ мистера Кьюбитта, если я правильно помню, кем она восхищалась последний раз…

Взобравшись по склону еще на пару десятков ярдов, сыщики оказались на притоптанной площадочке, усеянной обрывками окрашенной бумаги.

— Ага, здесь мисс Даррах пыталась рисовать акварелью, — отметил Аллейн. — Интересно, было ли это именно в ту пятницу? Впрочем, отсюда вы, Фокс, никак не увидите места, где происходило свидание… Однако голоса могли быть слышны, правда?

— Ну, если говорить не шепотом…

— Точнее, если ссориться. Ну что ж, поднимемся еще выше…

Пока они приближались к паре художник — модель, Кьюбитт не обращал на незваных гостей ни малейшего внимания, но Периш, напротив, сразу же заметил их и уже не отрывал взгляда… Тем не менее первым их окликнул Кьюбитт:

— Надеюсь, вы не собираетесь устроить здесь допрос?! Извините, но я сейчас занят!

— Хорошо, — отвечал Аллейн, — мы подождем!

Аллейн прилег на большой валун, Фокс тоже попытался как-то пристроить свое грузное тело в утесах. Внизу о Комбскую Скалу разбивался прибой, над седыми волнами отрывисто вскрикивали буревестники, кружа на границе между солнечным светом и сырой тенью, отбрасываемой скалой…

— Вам как поэту, Фокс, это должно понравиться! — заметил Аллейн. — Тысячи раз эти волны приходили сюда и разбивались об эти скалы, и так же отчаянно кричали птицы, и так же светило солнце во времена, когда… Впрочем, теперь не до поэзии, надо заниматься этим чертовым тягомотным расследованием, а меня что-то в сладкий сон потянуло… Нет, от такой высоты мне определенно не по себе…

— Похоже, сюда идет мистер Кьюбитт, — мрачно сообщил Фокс, которому вся эта волынка надоела отнюдь не меньше, но который не обладал достаточно удачно подвешенным языком для столь изящного оплевывания тягот своей профессии.

Аллейн повернулся набок и увидел широкий силуэт Кьюбитта на фоне синего неба.

— Мы решили сделать перерыв, — сообщил художник. — Простите, что заставил вас ждать.

— Наоборот, это вы нас должны извинить за беспокойство, — учтиво возразил Аллейн, вставая с валуна. — Я прекрасно представляю, как бесит живописцев, когда им распугивают муз.

Кьюбитт опустился на траву рядом с Аллейном.

— Я, видите ли, пытаюсь все время писать по влажной краске. Такую я выбрал технику. И приходится наносить краски согласованно, понимаете?