Даже когда мы уже сидели в карете, напряжение не покидало меня. Я чувствовала себя вялой и бессильной, и даже униженной.

Как графу удалось поговорить со мной так, чтобы никто этого не услышал? И как он смог дотронуться до меня, хотя мы стояли на расстоянии четырёх метров друг от друга?

Мама была права. То, что о нём говорили — правда. Он был в состоянии проникать в тело человека и контролировать его ощущения. Меня обманули его пустая, нарочитая болтовня и хрупкий вид. Я сильно недооценила силу графа.

Как глупо с моей стороны.

Да я вообще как-то недооценила всю эту историю, в которую ввязалась.

Карета тронулась с места. Её подбрасывало так же сильно, как и во время первой поездки. Гидеон отдал приказ жёлтоштаннику поторапливаться. Мне это показалось совершенно излишним. Ведь уже на пути сюда он нёсся как ошалелый.

— С тобой всё в порядке? У тебя такой вид, будто ты повстречала привидение, — Гидеон стянул свой плащ и положил его на сидение. — Очень даже жарко для сентября.

— Нет, не привидение, — сказала я, не в состоянии смотреть ему в глаза.

Мой голос дрожал.

— Лишь графа Сен Жермена и один из его фокусов.

— Он был с тобой не особенно вежлив, — рассуждал Гидеон. — Но этого и следовало ожидать. У него наверняка было о тебе несколько другое представление.

Я ничего не ответила, поэтому он продолжал:

— В предсказаниях двенадцатый путешественник во времени всегда предстаёт как некто особенный. «Магией ворона он наделён». Что это означает, правда, не знает никто. Граф, кажется, так и не поверил мне, что ты всего лишь обычная школьница.

Странно, но это замечание подавило во мне чувство бессилия и собственной никчёмности, которое появилось после знакомства с графом. Вместо покорности и страха я ощущала теперь жесточайшую обиду. И ярость. Я прикусила губу.

— Гвендолин?

— Что ещё?

— Это не должно тебя обидеть. Я не имел в виду «серая мышка», я имел в виду «обычная девочка».

— Да всё в порядке, — сказала я и обдала его гневным взглядом. — Мне всё равно, что ты обо мне думаешь.

Его вид оставался совершенно невозмутимым.

— Что поделаешь.

— Ты же совсем меня не знаешь! — воскликнула я.

— Вполне возможно, — сказал Гидеон. — Но я знаю целую толпу таких же девочек, как и ты. Все вы одинаковы.

— Целую толпу? Да ну!

— Такие девочки, как ты, интересуются только причёсками, одёжками, фильмами и звёздами. Вы постоянно хихикаете и бегаете стайками в туалет. И презираете Лизу, которая футболку купила на распродаже в Marks & Spencer.

Хоть я и была ужасно зла, мне никак не удалось сдержать улыбку.

— Хочешь сказать, все девчонки, которых ты знаешь, презирали Лизу, купившую футболку в Marks & Spencer?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Знаю, — я не хотела продолжать разговор, но меня понесло. — Ты считаешь, что все девчонки, которые не похожи на Шарлотту — поверхностные дурочки. Только потому, что у них было нормальное детство, а не постоянные уроки фехтования и тайноведенья. На самом деле, у тебя просто никогда не было времени, чтобы познакомиться с нормальной девочкой, поэтому ты мелешь такую чепуху.

— Вот ты как! Неправда! Я ведь, как и ты, учился в обычной гимназии.

— Да уж! — остановиться я уже не могла. — Если ты готовился к путешествиям во времени хотя бы наполовину так же старательно, как и Шарлотта, то друзей у тебя не было ни среди мальчиков, ни среди девочек. А все твои соображения насчёт обыкновенных девчонок основывались на наблюдениях, которые ты сделал, одиноко болтаясь на школьном дворе. Или ты хочешь меня убедить, что одноклассники разделяли твои страшно прикольные увлечения — латынь, менуэт и езду в каретах?

Вместо того, чтобы обидеться, Гидеон, казалось, развеселился.

— Ты забыла игру на скрипке, — он откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— На скрипке? Правда? — моя ярость растаяла так же внезапно, как и появилась. Значит, скрипка — всё-таки угадали!

— Наконец твоё лицо хоть немного порозовело. Только что оно было таким же бледным, как у Миро Ракоци.

Точно, Ракоци.

— Как эта фамилия пишется по-английски?

— Через «си» и «зет», — сказал Гидеон. — А что?

— Хочу его погуглить.

— Он тебе прямо так понравился?

— Понравился? Да он вампир! Родом из Трансильвании.

— Родился он действительно в Трансильвании. Но никакой он не вампир.

— Откуда тебе-то знать?

— Потому что вампиров не бывает, Гвендолин.

— Что, правда? А машин времени? — а также людей, которые могут задушить кого-нибудь, даже не прикоснувшись. — Почему бы и вампирам тоже не существовать в таком случае? Ты хоть раз заглядывал в его глаза? Настоящие чёрные дыры.

— Он слишком увлекается напитками из белладонны, и вот результат, — сказал Гидеон. — Белладонна — это растительный яд, который якобы расширяет сознание.

— А ты откуда знаешь?

— Прочёл в Хрониках Хранителей. Ракоци назван там Чёрным Леопардом. Он дважды спасал графа от покушения. Он очень силён и хорошо владеет оружием.

— А кто хотел убить графа?

Гидеон пожал плечами.

— У такого человека, как он, есть множество врагов.

— Охотно верю, — сказала я. — Но у меня сложилось впечатление, что он и сам неплохо может за себя постоять.

— Без сомнения, — согласился Гидеон.

Я задумалась, нужно ли рассказать Гидеону о том, что сделал граф. И решила всё-таки промолчать. Гидеон не просто был вежлив с ним, он общался с ним так, будто они — закадычные друзья.

Не доверяй никому.

— Ты что, действительно слетал в прошлое ко всем этим людям и взял у них кровь? — спросила я вместо этого.

Гидеон кивнул.

— Если считать тебя и меня, то в хронограф снова вписаны восемь из двенадцати путешественников во времени. Оставшихся четырёх я тоже скоро разыщу.

Я вспомнила слова графа и спросила: