– Об этом потом. Мистер Гудвин может рассказать вам все детали, когда вы пожелаете. Я хочу сказать вам не о том, что было проделано, а о том, что предстоит сделать теперь. Вы – мой клиент, и я обязан оберегать вас от неприятностей. Насколько вы благоразумны?

Она улыбнулась.

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Можно ли вам доверить секрет?

– Да.

Он обернулся ко мне:

– Это касается и тебя, Арчи.

Будь он проклят! Как ему не стыдно ставить меня в неловкое положение! А что, если я снова переменю свое решение и захочу жениться на ней?!

– Конечно, – ответил я. – Если только вы имеете в виду именно то, о чем я думаю.

– Конечно, то, – ответил Вульф и продолжал, обращаясь к миссис Бранер. – Я хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ваша секретарша может быть арестована у вас в конторе, возможно даже в вашем присутствии, по обвинению в убийстве.

Вульф только что ошеломил Брегга. Теперь миссис Бранер уставилась на него, потеряв дар речи.

– Это почти не вызывает сомнений, – отрезал Вульф. – Жертвой явился Моррис Элтхауз. Мистер Гудвин изложит вам все подробности относительно этого дела, когда ситуация окончательно прояснится. Я предпочел бы не сообщать вам сейчас даже этого, но в качестве клиента вы имеете право на мою защиту. Я хочу сделать вам одно предложение.

– Не верю, – наконец сказала она. – Я желаю знать все подробности сейчас же.

– Вы их не узнаете. – Он был грубоват. – У меня была тяжелая неделя, ни днем, ни ночью покоя. Если вы будете продолжать настаивать, я просто покину кабинет, а вы покинете этот дом и, возможно, даже приметесь расспрашивать мисс Дакос. Это насторожит ее, и она удерет, а после того, как полиция разыщет ее и арестует, они начнут приставать с вопросами к вам. Вы желаете этого?

– Нет.

– Неужели вы могли подумать, что я способен бросить кому-либо столь тяжкое обвинение так просто, без всяких оснований?

– Нет.

– Я предлагаю следующее. – Он посмотрел на стенные часы. Было пять минут первого. – В котором часу мисс Дакос уходят на перерыв?

– Обычно в час дня.

– Мистер Пензер отправится сейчас с вами. Скажите вашей секретарше, что вы решили отремонтировать контору – перекрасить стены, оштукатурить и все такое – и что вам не понадобятся ее услуги до конца недели. Мистер Пензер сыграет роль представителя ремонтной фирмы и немедленно начнет подготовку к ремонту. Таким образом, мисс Дакос будет арестована не в вашем доме. Я не хочу, чтобы убийцу арестовывали в доме моего клиента. А вы?

– Нет.

– Да и мало приятного сидеть со своей секретаршей в конторе, когда появится полиция и уведет ее.

– Конечно…

– Тогда можете поблагодарить меня за предупреждение. Я понимаю ваше состояние, но ничего не поделаешь… Может ли мистер Пензер поехать с вами в вашей машине или ему ехать отдельно? Вы могли бы обсудить с ним все по дороге. Он неплохой собеседник.

Она взглянула на меня и затем перевела взгляд на Вульфа.

– Может ли со мной поехать мистер Гудвин?

– Нет, мистер Гудвин мне нужен, – ответил Вульф, и бедняжка вынуждена была согласиться на Сола.

Он принес ей пальто.

Дверь за ними захлопнулась. Вульф покосился в мою сторону:

– Ну, что скажешь?

– Наш телефон все еще прослушивается.

– Не можешь ли ты встретиться с мистером Кремером до ленча?

– Лучше после ленча. У него будет хорошее настроение. Для получения ордера на арест ему потребуется не более часа.

– Хорошо. Но не… Что тебе, Фред?

Фред Даркин, до сих пор стороживший актеров, объявил в дверях:

– Они просят есть!

Кабинет полицейского инспектора, ведавшего расследованием убийства, хотя и был не в очень запущенном состоянии, но и хвастаться было нечем. Линолеум на полу был ветхий, письменный стол Кремера нуждался в полировке, и я никогда не видел, чтобы окна здесь были по-настоящему чисты. В 14:35, когда я опустился на простой стул перед столом инспектора, Кремер зарычал:

– Я же сказал: не приходить и не звонить!

Я кивнул:

– Но теперь все в порядке, и мистер Вульф…

– Что в порядке?

– Он заработал свою сотню тысяч плюс гонорар.

– Черта с два!

– Однако это так. Но мы не выполнили вашего распоряжения. Мы…

– Я не отдавал никаких распоряжений.

– Ладно, ладно. Мы узнали, что Морриса Элтхауза застрелил не сотрудник ФБР. Мы знаем, кто это сделал, и, думается, сумеем это доказать. Я не собираюсь рассказывать, как мы загнали в угол Брегга. Я пришел сюда не для этого. Когда у вас будет свободное время, мистер Вульф с удовольствием расскажет вам все. Получите удовольствие. Я пришел к вам поговорить об убийстве.

– Говорите.

Я достал на нагрудного кармана фотографию и протянул ему.

– Сомневаюсь, чтобы вы видели ее прежде, – сказал я, – но один или несколько из ваших людей видели эту фотографию. Она находилась в ящике комода в спальне Элтхауза. Его мать дала мне ключи, поэтому не пытайтесь пришить мне незаконное вторжение в частный дом. Взгляните, что на обороте.

Он перевернул фотографию и прочел стихи.

– Это четыре строки Китса из «Оды греческой вазе», – продолжал я. – Написано рукой секретарши миссис Бранер, мисс Сары Дакос, проживающей в доме шестьдесят три по Арбор-стрит, на втором этаже, как раз под квартирой Элтхауза. Я удостоверился в этом, достав образчики ее почерка у миссис Бранер. Вот они. – Я протянул ему листок из календаря и записку. – Между прочим, из своего окна она видела трех фэбээровцев, выходящих из дома. Помните об этом, когда будете допрашивать ее.

– Допрашивать ее? За это? – Он постучал пальцами по фотографии.

– Нет. Я явился сюда главным образом ради того, чтобы предложить вам пари. Ставлю пятьдесят долларов против одного, что если вы получите ордер и прочешете ее квартиру, то обнаружите кое-что, что доставит вам удовольствие. И чем скорее, тем лучше. – Я поднялся с места. – Вот и все.

– Черта с два «все»! – Его красное лицо еще больше побагровело. – Садитесь. Я допрошу вас! Что мы обнаружим и где вы это спрятали?

– Я ничего не прятал. Послушайте, вам известно, что, имея дело со мной, вы имеете дело с мистером Вульфом. Вы знаете также, что я всегда придерживаюсь инструкций. В настоящее время я больше ничего не могу сообщить вам. Я нем как рыба. Любое количество времени, которое вы потратите на брань, будет