научный и обучающий центр на добрых семьсот с лишком километров вокруг. Ближайший населенный пункт сопоставимого размаха – Метрополия, он же в прошлом Киров – находился далеко на востоке, еще дальше, чем разрушенная Метеоритом Москва.

Помимо оплота науки и технологий, в Университете также расположились крупнейший торговый узел и километры теплиц, которые не только кормили население Университета, но и на экспорт оставалось. Так что все необходимое снаряжение и припасы для своего последнего рейда Макс найдет тут без труда и по умеренной цене. Лишь бы только найти нужный контракт – это важней всего.

Въезд в город охранялся: шестеро солдат, пулемет «Кедр», караулка с неизвестным количеством бойцов внутри.

Часовой пропустил караван, ни о чем не спросив: он наверняка знал в лицо курьера и остальных тоже, скорей всего.

Город залит светом, даже несмотря на то что еще только ранние сумерки. Тут никто не экономит электричество, да и зачем, если на крыше каждого обитаемого здания – ветровой генератор? Электроэнергия обогревает и освещает каждый дом и каждую теплицу, благодаря чему Университет можно по праву назвать самым благополучным и развитым поселением на многие километры вокруг. Желающих жить здесь всегда с избытком, но руководство не особо спешит принимать пришлых: ртов и своих хватает. Если ты можешь быть полезен – для тебя найдется койка и паек. Нет – извиняй, делай тут свои дела, если есть, и проваливай.

Конечно, никто не проверяет людей на полезность и не выпроваживает ненужных. Все куда проще обстоит: живи тут, сколько хочешь. Или, точнее, сколько можешь, потому что место в гостинице и продукты питания не бесплатны. Пока у тебя есть патроны или любой другой ходовой товар – все отлично. Кончились – уж не обессудь. Даром никто ничего не даст, за воровство – пуля в затылок.

Те же везунчики, которые могли пригодиться городу, получали паек, жилье и некоторые привилегии, а в будущем, за хорошую работу – дополнительные продукты, привилегии, лучшие жилищные условия.

Впрочем, в последнее время не так-то просто стало попасть в этот райский уголок: технических и научных специалистов Университет готовит сам, а рабочих на всех видах производства и сельского хозяйства редко когда бывает некомплект.

Но, несмотря на это, количество пришлых в городе тоже очень даже немалое. Это торговцы, наемники, сталкеры, охотники, а также люд, промышляющий всяческого рода незаконными делами. Купить наркоту из-под полы можно без труда, и руководство наверняка знает об этом. И, скорей всего, имеет с этого долю.

Макс и Влад распрощались с караванщиками и двинулись в сторону гостиницы. Они уже бывали тут не раз и хорошо знали, где что можно купить, кому что продать и у кого получить работу – легальную или не очень.

Сегодня Макса интересовали две вещи – эрзац-сыворотка на два месяца и цена на настоящую сыворотку. Ворон же двигался следом за своим бывшим лидером не то по привычке, не то по какой-то другой причине.

– Слушай, времени поговорить наедине раньше не было, – негромко сказал Влад, – но сейчас-то ты хотя бы можешь объяснить, в чем дело? Если бы ты просто бросил работу по найму, я бы понял – все бросают рано или поздно, если доживают. Но ты столько времени угрохал, чтобы сделать нас командой. Два года назад мы были никем – просто пушечным мясом. За год ты сколотил из нас команду, за второй мы набрались опыта и сработались. И когда мы наконец стали одной из лучших маленьких команд, ты все бросаешь. Это уже странно само по себе. И если бы ты просто объяснил причину – было бы понятней. А затем ты решаешь найти себе контракт смертника… Вот я и думаю, что тут не так? На кой черт оно тебе?

– Скажем так, дружище. Когда я начал натаскивать вас, я надеялся стать когда-нибудь богатым. Очень богатым. Год спустя я заболел, а теперь мне остается жить всего ничего. Я просто пытаюсь продать подороже то, что скоро потеряю даром. Свою жизнь. Тебя устроит такой ответ?

– Вот оно что, – мрачно вздохнул Ворон, – теперь я тебя понимаю, хоть и не скажу, что мне стало легче. Чем же ты болен-то?

– Рак, – солгал Макс.

– И ты собрался заработать денег для своей новой подружки? Понимаю. Может быть, и я так же поступил бы.

– А что ты теперь делать намерен? – полюбопытствовал Шрайк.

– Да не знаю пока. Стикс и Серый примкнули к Сатане, но, сдается мне, он не так хорош, как ты. С другой стороны, я тоже начал понемногу верить в себя самого. Ищу теперь вот работенку для опытного специалиста, пусть рисковую, но чтоб много платили. Или, может быть, постоянное место в охране. В общем, мне любой из этих вариантов подходит: я твердо решил, что настало время перемен для меня. Завтра пойду к местным заправилам, а сегодня как следует залью за воротник.

– Ты ж смотри, называй этих, хе-хе, заправил как положено: мэр, советник и так далее. Тут официоз строгий, знаешь ли.

– Я знаю, – кивнул Ворон, – просто сдается мне, они такие же мэры, как Иван Николаевич с Завода – председатель.

– Не ровняй их. Неважно, как должность называть. Иван Николаевич хотя бы честный мужик, а эти… Хотя тут тоже есть один неплохой человек. Святослав Иванович Звягинцев, главный в научных кругах и собственно в самом университете.

– Ага, я слыхал. Директор университета. Люди, которые там учились, ему прям дифирамбы поют.

– Ректор, – поправил Макс, – его должность называется ректор. Просто раньше директоров университетов вот так называли – без первого слога в слове. Я к нему собственно и обращусь – это человек с незапятнанной репутацией, и в его распоряжении достаточно средств. И он честен – это все знают. А ты, общаясь с мэром и его лизоблюдами, держи ухо востро.

– Ага, – кивнул Ворон, – ну лады тогда. Вечером, возможно, свидимся в гостинице, но не уверен, что я к тому времени еще буду вменяем.

Он ухмыльнулся и помахал своему лидеру на прощанье. Макс проследил, как его старый товарищ исчезает в двери первого попавшегося кабака, и на душе вдруг стало тоскливо. Страшна не смерть – страшно умирать в одиночестве. Умирать впустую, бессмысленно, сгинуть в сумраке ледяной пустыни, осознавая всю бесполезность и изначальную обреченность своей попытки. И вот первый вестник смерти уже расправил над Максом свои черные крылья. Одиночество. Последний его друг ушел своей дорогой, и теперь попутчиками наемника будут только отчаяние, безнадежность и ярость. Ярость последней, бескомпромиссной и беспощадной схватки, из которой ему навряд ли удастся выйти победителем.

И в этом – вся человеческая натура, подумалось Максу. Только ярость некоторых представителей человеческого рода и их готовность сражаться до конца, до последнего вздоха, даже в самых безнадежных ситуациях – вот та сила, с которой лютая стужа и страшный вирус пока не в силах справиться.

Он двинулся в сторону массивного здания университета. Если повезет застать Звягинцева еще сегодня – это выльется в экономию нескольких часов.