Флейта, пой! Пещеры сводыЗацвели волшебным мленьем:Рощи, копья, города,Тихо каплет дни и годыНаговорным усыпленьемГолубиная вода.Мреет сумрак. Свет на воле.Предначертанные тениЗа мерцанием зарниц.Горстью сыпь на угли соли!Спины, шеи и колени,Шелестенье тщетных лиц.Ток эфира бурей станет,Буря нежит ток эфира,Кошка львом и кошкой лев.Арфы трепет громом ранит.Полноте внимаешь мира,Бренный слух преодолев.Зоркий страж не видит леса,Тайноведенья урокиНеученый раб принес.Спим с тобой у врат Эфеса…Пробужденья скрыты сроки,И не лает чуткий пес.
В сумерках идут двое.По разделяющимся длинным ногамвидно,что они — мужчины.Деревья цветут,небо зеленеет,квакают лягушки.Идут они вдоль канала.Они почти одинакового роста,может быть — одного возраста.Они говорят о деревьях и небе,о Германии и Италии,о плаваньи на «Левиафане»,о своих работах и планах,о проехавшей лодке,о вчерашнем завтраке.Иногда в груди одногооказываются два сердца,потом оба перелетают в другую грудь,как мексиканские птички.Если их руки встретятся,кажется,что из пальца в палецпереливается тепло и кровь.Состав этой крови — однороден.Они могут бегать, грестии сидеть за одним столом,занимаясь каждый своим делом.Иногда улыбнутся друг другу —И это — будто поцелуй.Когда щека одногокоснется щеки другого,кажется — небо позолотело.Они могут и спать на одной кровати…разве они — не мужчины?Они могут обменяться платьем,и это не будет маскарадом.Если мир вспорется войною,наступит новый 1814 год,они рядом поскачут на лошадях,в одинаковых мундирах,и умрут вместе.Огромная звезда повисла.Из сторожки выходит сторож:запирает двери на ключ,ключ кладет в карман.Посмотрел вслед паре,
