магистральную дорогу модерна». А кто-то понимал, что сломаем всё — и на этом всё кончится. «Ну и пусть кончится! Лишь бы всё это ненавидимое исчезло с карты земли и исчезло из культуры!» (И там дальше возникают вопросы, зачем и почему оно должно из неё исчезать).
Итак, для одних модерн просто враг, и таких ведь тоже немало. Ведь есть люди, которые хотят кинуть Россию в гетто неразвития, в архаику. Они прекрасно понимают, что она при этом будет просто рабыней развивающихся стран. И всё равно хотят. Это и есть контрмодерн.
Есть другие, которые пришивают к модерну совершенно немыслимые технологии, — как Юргенс. «А мы таким способом будем модерн осуществлять, каким его никто в мире не осуществлял — мягким-мягким совсем-совсем и никого не трогая»… Значит, модерна просто не будет.
Есть третьи, которые используют модерн для борьбы с Россией.
Так что же всё-таки такое этот модерн? И что такое русские, и в чём тут разница?
Человек в неизмеримо большей степени, чем любое другое живое существо, привносит нечто искусственное в среду своего обитания. Он создаёт особую среду обитания. Он эту среду не только создаёт, он её непрерывно трансформирует, привносит в неё всё больше искусственного. Да, конечно, он создаёт её, используя среду природную, то есть привнося в неё ту или другую, со временем возрастающую, меру искусственности. Конечно же, человек строит свои искусственные дома из натуральных материалов — дерева или камня. Но ведь он из этих природных, натуральных, естественных материалов строит уже нечто искусственное — дом.
Конечно же, он сначала жил в пещере, которая не была искусственным сооружением, как дом, а была творением матери-природы. Но, во-первых, это было давным-давно. Во-вторых, человек уже тогда что-то привносил в среду, дарованную матерью-природой. Он эту пещеру обогревал огнём. Или он что-то в ней чуть-чуть модифицировал, приспосабливая её к своим нуждам. А главное — как ДАВНО это было. Человек теперь в пещере не живёт. Он давным-давно в ней не живёт. Он живёт не в пещере, а в доме. И если недавно ещё он строил эти дома из естественного материала, камня или дерева, то теперь он строит их из искусственных материалов. То есть мера искусственности среды, в которой живёт человек, всё время увеличивается.
Безусловно, человек очень сильно зависит от природы. Блок писал: «…Безжалостный конец Мессины (Стихийных сил не превозмочь)…». Вулканы или что-нибудь ещё… Или позитивно он зависит от этих сил — от земли, на которой до сих пор он всё-таки сажает пшеницу и другие сельскохозяйственные культуры, от воды (рек, морей), от воздуха, от нефти и газа, в конце концов, которые заменить нельзя.
Но, тем не менее, степень зависимости человека от природы, оставаясь очень большой, явным образом убывает у нас на глазах. А степень зависимости человека от неприродного, искусственного, им же созданного, — явным образом увеличивается. Вот ещё интернет возник (возникла вторая виртуальная среда, третья виртуальная среда и так далее). Поэтому давайте договоримся о том, что среда, в которой человек живёт, называется нами искусственной — в отличие от природной среды. Что мы понимаем, что она лишь в существенной степени искусственная, а не целиком, и, тем не менее, мы её так называем, вводим это понятие, оговорив его условность, как и любого понятия.
Итак, в отличие от природной среды, искусственная среда, в которой живёт человек, не саморегулируется, не самовоспроизводится. Для того чтобы её воспроизводить и регулировать, нужны определённые человеческие усилия. Воспроизводить и регулировать эту среду должен сам человек. И это понятно. Ни создавать среду, в которой он может жить, ни регулировать её, ни трансформировать её, делая всё более искусственной (а это и есть роль человека и его уникальность), человек не может один. Он делает это в обществе. Это не делает человеческая особь — это делает общество.
Человеческие общества — это системы, обладающие определёнными регуляторами.
Цель этих систем — создание, воспроизводство, развитие, регулирование искусственной среды, в которой они обитают. А также создание, воспроизводство, развитие, регулирование как их самих (обществ как систем), так и отдельных членов общества. Поэтому целей три:
— создание, регулирование, трансформирование, развитие среды;
— создание, регулирование, трансформирование, развитие обществ;
— создание, регулирование, трансформирование, развитие самих себя.
Тип системы, которая осуществляет регулирование (прежде всего, сама собой, а также своей производственной деятельностью, а также своей культурной деятельностью), — тип этой социальной системы в значительной степени определяется регуляторами. Поскольку человеческое общество — это система, то тип человеческого общества определяется регуляторами, которые использует данное общество.
История — это замена обществ, использующих одни регуляторы, обществом, использующим другие регуляторы. При том, что общества, использующие новые регуляторы, в каком-то смысле должны быть более эффективными, чем общества, использующие старые регуляторы.
Человек занят, повторяю, во-первых, самим собой. Во-вторых, самим обществом. И в-третьих, искусственной во многом (подчеркну ещё раз, что именно во многом) средой своего обитания. Занимается он созданием этого, поддержанием этого и развитием этого.
Он создаёт себя как сверхсложную систему, поддерживает себя как эту систему, и развивает себя как эту систему. Делать это он один не может, делает он это в обществе.
Одновременно с этим он создаёт (опять же вместе с другими), поддерживает и развивает общество.
И, наконец, он создаёт, поддерживает и развивает искусственную во многом среду своего обитания.
Учёные спорят о том, что важнее:
— создание, поддержание и развитие искусственной среды, в которой человек живёт… Те, кто говорят, что это важнее всего, всегда говорят о доминирующей роли производственного базиса, производственной деятельности, средств производства, которые созданы для того, чтобы эту искусственную среду менять, поддерживать, воспроизводить…
— создание, поддержание, развитие общества — то есть то, что многие называют социально- политической надстройкой…
— или создание, поддержание, развитие самого человека — то есть то, что многие, в узком смысле слова, называют культурой… В широком смысле слова — это вообще всё, но в узком смысле слова, который мы здесь используем, культура — это возможность создания, поддержания и развития человека.
Спорящие по этому вопросу учёные расходятся только в одном — приоритете каждого из этих уровней. Настоящие марксисты говорят о более высоком приоритете базиса по отношению к надстройке. Ну, что, Маркс не понимал автономного значения надстройки в обществе? Конечно, понимал. Все учёные понимают — каждый из этих уровней автономен и самозначим, а жизнь и есть треугольник из трёх этих уровней: среда, общество, человек (под средой имею в виду искусственную среду). Они существуют вместе, один без другого не существует.
Это триединство, разорвать которое невозможно. А извлечение одного звена из этого триединства — это вульгаризация марксизма или чего угодно ещё. Как можно вульгаризировать Маркса, так можно вульгаризировать Вебера или теорию исторических культурных теорий. Если во главу угла поставлен способ производства, то есть то, с помощью чего создаётся, поддерживается, воспроизводится и развивается во многом искусственная среда, в которой человек обитает, то общество делится по способу производства, значит и присвоения. В этом случае говорят о фармациях: первобытной, рабовладельческой, капиталистической, феодальной и так далее. Но никто, кроме вульгаризаторов, не чурается при этом самостоятельного исследования способов, которыми регулируется надстройка, общество, а также человек, как кирпичик этого общества.
Ничуть не менее правомочен и достаточно эффективен способ, в котором общество классифицируется в соответствии с используемыми ими регуляторами общественной жизни. С этой точки зрения, общества делятся на архаические, общества премодерна (средневековые, феодальные на языке формации), модерна и так далее. Этот очень общепринятый, очень эффективный способ научной классификации.
Что такое историческая эпоха с точки зрения такой классификации? Это эпоха, в пределах которой сосуществуют общества, организованные разными способами — как старыми, так и новыми. При этом содержание исторической эпохи создаётся именно самым новым типом организации общества.
