сушёных бобов, перец и старый нож «гринривер» с ручкой из бечёвки. Он оседлал мула: стёртая спина с залысинами, треснутые подковы. Рёбра торчат, как рыбьи кости. И они потащились дальше по бескрайней равнине.
До Бехара он добрался вечером четвёртого дня. Сидя на муле, этой старой развалине, он с пригорка осмотрел городок: тихие глинобитные домишки, зеленеющая полоска дубов и тополей вдоль реки, рыночная площадь, где сгрудились повозки с крышами из мешковины, крашенные известью общественные здания, возвышающийся среди деревьев церковный купол в мавританском стиле, а чуть подальше — казармы гарнизона и высокий каменный пороховой склад. Под лёгким ветерком колыхались оборванные, как листы папоротника, края его шляпы, развевались спутанные сальные волосы. На заострившемся измученном лице тёмными норами чернели ввалившиеся глаза, а из раструбов сапог поднималась отвратительная вонь. Солнце только что село, на западе утёсами вставали кроваво-красные тучи, и из них, будто спасаясь от великого пожара на краю земли, поднимались в небо маленькие пустынные козодои. Сплюнув сухим белым плевком, он прижал потрескавшиеся деревянные стремена к бокам мула, и они заковыляли дальше.
На узкой тропе ему встретились похоронные дроги с мертвецами: раздавался звон колокольчика, на дуге покачивался фонарь. Трое на облучке и сами смахивали на мертвецов или духов: все в извести, они чуть ли не светились белым в сумерках. Пара лошадей протащила повозку мимо, и всё вокруг окутало слабым запахом карболки. Он проводил повозку взглядом. Голые окоченевшие ноги мертвецов болтались из стороны в сторону.
Когда он въехал в городок, уже стемнело, вслед нёсся лай собак, в освещённых окнах раздвигались шторы, из-за них выглядывали лица. Лёгкое цоканье копыт эхом отзывалось в пустынных улочках. Принюхавшись, мул свернул в проулок, что выходил на площадь, где в свете звёзд стояли колодец, корыто и коновязь. Малец спешился, взял с каменной приступки ведро и опустил в колодец. Донёсся тихий всплеск. Малец вытащил ведро, расплёскивая в темноте воду. Наполнив ковш, стал пить, а мул тыкался мордой ему в локоть. Напившись, малец поставил ведро, сел на приступку и стал смотреть, как пьёт мул.
Он шёл по городку, ведя мула в поводу. Вокруг не было ни души. Вскоре он очутился на рыночной площади, где звучали гитары и труба. Из кафе на другой стороне площади струился свет, доносились пронзительные крики и смех. На этот свет он и повёл мула через площадь вдоль длинного портика.
На улице он увидел танцоров в цветастых костюмах — все громко болтали по-испански. Малец и мул застыли у границы света и стали смотреть. У стены постоялого двора сидели старики, в пыли играли дети. Наряды у всех были очень странные: мужчины в тёмных шляпах с плоской тульёй, в белых ночных сорочках, в брюках, застёгнутых на пуговицы сбоку по шву; у ярко накрашенных девиц — черепаховые гребни в иссиня-чёрных волосах. Малец перевёл мула через улицу, привязал и вошёл в кафе. Несколько человек беседовали у стойки, но, увидев его, тут же замолчали. Он прошёл по чисто выметенному земляному полу мимо спящей собаки, которая глянула на него одним глазом, остановился у стойки и положил руки на плитки.
У меня нет денег, но мне нужно выпить. Я вынесу помои, подмету пол, сделаю, что скажешь.
Бармен бросил взгляд через зал, туда, где за столом двое играли в домино.
Тот, что постарше, поднял голову.
Старик глянул на мальца и снова обратился к своим костяшкам.
Бармен пожал плечами.
Малец повернулся к старику. Говоришь по-американски?
Старик оторвался от игры. Он смотрел на мальца пустыми глазами.
Скажи, что выпивку я отработаю. Денег у меня нет.
Старик вскинул подбородок и прищёлкнул языком.
Малец перевёл взгляд на бармена.
Старик показал кулак, выставил большой палец, оттопырил мизинец, откинул голову и опрокинул в рот воображаемую выпивку.
Люди у стойки не сводили с него глаз.
Бармен посмотрел на мальца.
Они засмеялись.
Чего смеётесь? спросил малец.
Смех прекратился. Одни смотрели на него, другие кривили губы или пожимали плечами. Малец повернулся к человеку за стойкой. У тебя наверняка найдётся, что сделать за пару стаканов, и я это прекрасно знаю, чёрт подери.
Один у стойки произнёс что-то по-испански. Малец глянул на него яростно. Подмигнув друг другу, мексиканцы подняли стаканы.
Он снова повернулся к бармену. Глаза у него потемнели и сузились. Подметать пол, сказал он.
Бармен захлопал глазами.
Отступив назад, малец сделал вид, что подметает, и от этой пантомимы посетители согнулись над своими стаканами, беззвучно хохоча. Подметать, повторил он, указывая на пол.
Малец снова сделал вид, будто подметает. Подметать, чёрт бы тебя побрал.
Бармен пожал плечами. Сходил к концу стойки, вернулся с метлой. Малец взял её и направился вглубь бара.
Зал был немаленьким. Он мёл тёмные углы, где в горшках стояли безмолвные деревья. Мёл вокруг плевательниц, вокруг игроков за столом, вокруг собаки. Подмёл перед стойкой, а дойдя туда, где стояли посетители, выпрямился и уставился на них, опершись на метлу. Они молча переглянулись, и наконец один взял со стойки стакан и отошёл. Остальные последовали за ним. Малец стал мести мимо них к двери.
Танцоров уже не было, музыки тоже. В тусклом свете из двери кафе было видно, что на скамейке на другой стороне улицы кто-то сидит. Мул стоял, где был привязан. Малец обстучал метлу о ступеньки, зашёл обратно и поставил её в тот угол, откуда её взял бармен. Потом подошёл к стойке.
Бармен не обращал на него внимания.
Малец побарабанил по стойке костяшками пальцев.
Бармен обернулся, подбоченился и скривил губы.
Ну, а теперь как насчёт выпить? спросил малец.
Бармен продолжал стоять, как стоял.
Малец повторил жест старика — будто пьёт, — но бармен лениво махнул на него полотенцем.
Малец помрачнел. Сукин ты сын, произнёс он. И двинулся вдоль стойки. Выражение лица бармена не изменилось. Он вытащил из-под стойки старинный армейский пистоль с кремнёвым замком и запястьем взвёл курок. Громкий деревянный щелчок в тишине. Звон стаканов по всей длине стойки. Скрежет стульев, откинутых игроками у стены.
Малец замер. Старик, произнёс он.
Тот не ответил. В кафе повисла тишина. Малец обернулся, нашёл его глазами.
Малец следил за глазами бармена.
Тот махнул пистолетом на дверь.
Старик обратился ко всем по-испански. Затем что-то сказал бармену. Затем надел шляпу и вышел.
