двадцати лет тюрьмы.

Сюзанн. — Что? Двадцать лет?

Оливье. — Да. Я не хотел говорить тебе об этом раньше… оставил это на закуску, в качестве последнего напутствия, чтобы тебя вдохновить. Если Патрис затеет скандал, ты рискуешь провести долгие годы за решеткой. А тот факт, что ты являешься моей женой, только ухудшит положение. Все мои враги набросятся на меня!

Сюзанн, дрожит. — Двадцать лет?..

Оливье. — Подумай об этом.

Сюзанн. — Теперь я буду думать лишь об этом! Ты здорово меня подстегнул!

Оливье. — Дай бог, чтоб это пошло нам на пользу!

Сюзанн. — Пойдет! Который час?

Оливье. — Без трех… Я ухожу…

Сюзанн. — Поцелуй меня…

Оливье, целует ее. — Осторожно! Револьвер заметен… (Она поправляет револьвер в кармане.) Через несколько минут он должен быть обезврежен и лежать здесь.

Сюзанн. — Он будет лежать здесь.

Оливье. — До скорого! Улыбайся! Игра начинается… И главное, не показывай ему деньги. (Выходит.)

(Пауза. Сюзанн не двигается. Шум. Входит Патрис, держась совершенно непринужденно.)

Патрис. — Добрый вечер, прекрасная госпожа… (Она прерывает его озорным свистом и с довольным видом достает ящик и высыпает из него на стол деньги. Он подскакивает к ней с победным криком, но, неожиданно опасаясь подвоха, на цыпочках приближается к часам и произносит.) «Как мы и договаривались, ваш муж вышел прогуляться, я же пришел получить мои деньги! Где миллионы?»

Сюзанн. — Успокойся, дорогой! Представление окончено. Оливье давно уже убрал свой магнитофон из этих часов. (Вульгарно хохочет.)

(С этого момента Сюзанн демонстрирует свою настоящую сущность: алчная, волевая ид дьявольски умная.)

Патрис. — Вот как! Значит нет смысла разыгрывать еще один спектакль?

Сюзанн. — Нет, с этим покончено!

Патрис. — Ну наконец-то, козочка ты моя! Мне до смерти надоела роль шантажиста! (Снимает накладные усы.)

Сюзанн. — Я объясню тебе вкратце наш дальнейший план. Плесни себе чего- нибудь! (Дружеский жест соучастницы.)

Патрис, похохатывает, глядя на деньги. — Двадцать миллионов! Он отвалил такие бабки! С ума сойти! Ты меня частенько поражала, Сюзанн, но этот случай — просто твой шедевр!

Сюзанн. — Благодаря твоим артистическим способностям.

Патрис. — Я, кажется, ни разу не ошибся в тексте, не так ли? Повторил все слово в слово, как ты меня учила: «Ваша жена — преступница! Мне все известно, тащите 35 миллионов! Раскошеливайтесь, шериф! Сюзанн убила своего первого мужа!» Тогда, когда этот жалкий тип — Винсент Леруа — умер от туберкулеза за тысячу километров от тебя!

Сюзанн. — Ты был потрясающ в двух твоих сценах!

Патрис, начинает набивать карманы. — Как он отреагировал, твой ревнивец, когда прослушал запись?

Сюзанн. — Нюни распустил и разыграл целую мелодраму!

Патрис. — Придуманный нами сценарий был, однако, весьма экстравагантен!

Сюзанн. — Но логичен! И скроен специально для моего дорогого полицейского!

Патрис. — Однако, полицейские, как правило, не лишены здравого смысла!

Сюзанн. — Когда не влюблены… Мое вымышленное преступление он проглотил в два счета!

Патрис. — И выложил денежку. Наша цель достигнута! Гениально! Двадцать миллионов за пятнадцатиминутный скетч перед микрофоном — это же ставка Бриджит Бардо! (Кладет деньги в карман.) Ну что, сматываем удочки?

Сюзанн. — У нас еще есть время? Оливье вернется лишь когда я подам сигнал! Но я кое-что придумала; надо внести некоторые изменения в наш план. Послушай меня!

Патрис. — Я тебе доверяю! Ведь с самого начала все идет так, как ты предусмотрела. Ты выслеживаешь своего миллионера, отправляешься в путешествие на том же корабле, что и он, мгновенно выходишь за него замуж и начинаешь семейную жизнь возле любящего, но ужасно ревнивого мужа!

Сюзанн. — Я-то знала, что его ревность сыграет мне на руку. Я ее культивировала. Она заставила поначалу Оливье спрятать микрофон в часах: моя первая цель была достигнута! Затем он проглатывает нашу экстравагантную историю, дает себя провести, решает меня защищать и отваливает деньги. Моя вторая цель также достигнута!

Патрис. — За его здоровье! (Пьет.) Ты не хочешь выпить?

Сюзанн. — О нет! Я слишком много выпила. У меня все горит внутри. Я провела два отвратительных часа в больнице!

Патрис. — Да, это ужасно! Тебе было больно, мой птенчик?

Сюзанн. — Должна же я была убедить Оливье, что на самом деле собиралась покончить с тобой от отчаяния! Я отправила в раковину три четверти коробки, но остальное пришлось проглотить.

Патрис. — Уф! Какая смелость! Отчаянный ты человек!

Сюзанн. — Я — человек организованный и подслушиваю под дверью!

Патрис, рассовав последние пачки. — Твой ревнивец не должен был просить своего приятеля из полиции прислать ему эти часы! Так ему и надо! (Все деньги рассованы по карманам.) Готово! Все уложено! Сматываем удочки!

Сюзанн. — Нет! Ты что, оглох? Я же сказала, что мой план изменился. У меня есть еще одна, третья цель.

Патрис. — Тебе всегда всего мало!

Сюзанн. — А тебе вполне хватает!

Патрис. — Да.

Сюзанн. — Двадцати миллионов?

Патрис. — Ну…да.

Сюзанн. — Кретин! Ты думаешь, что я остановлюсь на полпути и удовольствуюсь двадцатью миллионами? Мне нужно все его состояние!

Патрис. — Да? Но каким образом?

Сюзанн. — Сюрпризы еще не окончены, мой красавчик! Гляди-ка!

(Достает и показывает ему револьвер.)

Патрис. — Что это такое?

Сюзанн. — Револьвер его «маман»!

Патрис. — Револьвер? Но зачем?

Сюзанн. — Чтобы тебя убить.

Патрис. — Что?

Сюзанн. — «Чтобы убить скверного гадкого шантажиста».

Патрис. — Хорошенькая идея!