окончания периода траура — то есть раньше, чем с момента смерти твоего мужа пройдет год, — сделать это придется в ограниченный период времени.

Оливия сдвинула брови.

— Насколько ограниченный?

— Ты должна уложиться в столько же дней, сколько прошло с момента смерти твоего мужа до приобретения первого артефакта.

Глаза Оливии округлились от ужаса.

— То есть…

— Всего тридцать шесть дней. С момента нашего отплытия из Египта прошло семь дней, стало быть…

— Остается двадцать восемь. — Оливия смотрела на Стерлинга так, словно не верила своим ушам. — Двадцать восемь дней?

— По нашим подсчетам, да. — Стерлинг кивнул. — Но не забывай про время на дорогу. Принимая во внимание тот факт, что на это уйдет шесть дней, на завершение третьей коллекции остается двадцать два дня.

— Мы должны немедленно вернуться в Лондон. — Оливия хотела было встать с постели, но Стерлинг схватил ее за руку и притянул к себе.

— Уехать мы сможем не раньше завтрашнего утра.

— И все же мне нужно собрать вещи. — Оливия оттолкнула руку Стерлинга, обмоталась одеялом и спрыгнула на пол. — Мы предположили, что третий артефакт находится в Лондоне. А если нет? Что, если нам вновь придется пересечь океан? — В голосе, Оливии послышались панические, нотки. — Что, если…

— А что, если добыть третий артефакт будет так же легко, как и два первых?

Оливия посмотрела на Стерлинга.

— На это нельзя рассчитывать. Мой покойный супруг был очень умным человеком, но, думаю, даже он не догадывался, что я обращусь за помощью к тебе или кому-то еще. Если бы сэр Лоуренс не был знаком с твоим отцом и если бы графиня не вошла в мое положение, нам ни за что не удалось бы получить два первых артефакта. Да я и не решилась бы поехать в такую даль в одиночку. — Оливия покачала головой. — Кроме того, мы все сошлись во мнении, что сложнее всего будет добыть последний артефакт.

— Без сомнения. — Стерлинг огляделся в поисках халата, заметил его среди разбросанной одежды и, накинув на плечи, встал с постели. — И все же он тебя недооценил.

— А что, если…

— Достаточно. «Что, если» — не та игра, в которую мы можем позволить себе играть.

Оливия прижала ладонь ко лбу.

— Наверное, ты прав.

— В данный момент ты ничего не можешь сделать. Уедем мы только завтра утром. — Стерлинг улыбнулся. — Но, полагаю, время до утра мы скоротаем за весьма приятным занятием.

Оливия неохотно улыбнулась.

— Ты так ненасытен?

— Мы потеряли слишком много времени.

— И мы наверстаем его, когда все это закончится. Но раз мы уезжаем утром, мне нужно собрать вещи.

Оливия наклонилась, чтобы поднять платье, и одеяло соскользнуло, обнажив спину, бедра и ягодицы. У Стерлинга перехватило дыхание. Он взял Оливию за талию и теперь смотрел на ее спину. К сожалению, чуть раньше он был слишком занят, чтобы заметить это. Его желудок сжался от боли.

Оливия оглянулась через плечо.

— Что ты делаешь?

Стерлинг судорожно втянул носом воздух.

— Ты знала, что у тебя вся поясница в шрамах?

— Нет. — Голос Оливии звучал холодно. — Но я не удивлена. Он всегда старался сделать так, чтобы открытые части тела остались незапятнанными.

— И виноват в этом я. — Даже когда Оливия рассказала ему об отношениях с покойным мужем, он не заподозрил, насколько все было ужасно. Мощная волна вины, смешанной с сожалением, окатила его с головы до ног. Стерлинг, крепко прижал к себе Оливию. — Мне так жаль. Я даже не подозревал, насколько ужасно…

— Нет?

Стерлинг покачал головой.

— Нет.

— Но в своих письмах я говорила тебе или по крайней мере намекала на это. — Оливия тщательно подбирала слова.

Стерлинг с минуту молчал, а потом собрался с духом.

— Я их не читал.

— Что?

— Я не читал этих писем до того самого момента, как в твой дом вломились злоумышленники.

— Ты их даже не распечатывал? Они так и лежали десять лет?

— Да. — Стерлинг покачал головой. — Мне было слишком больно читать первое письмо. Я подумал, что в нем ты повторяешь сказанное твоим отцом.

Оливия высвободилась из объятий, отошла в сторону и только потом обернулась.

— В первом письме я признавалась тебе в любви и говорила, что не хочу выходить замуж за виконта. Я писала, что меня принуждают к этому браку. Я молила тебя…

— Ливи. — Стерлинг сделал шаг по направлению к ней.

Но Оливия попятилась назад, мотая головой с выражением ужаса и недоверия в глазах.

— Я подумала, что ты слишком обижен или слишком горд, чтобы написать ответ. Или же предпочел поверить моему отцу. Я даже готова была предположить, что ты не получил этого письма или не имел возможности его прочитать. Придумала сотню объяснений твоему молчанию. Но потом поняла, что, может, оно и к лучшему. Ведь твоя жизнь находилась в опасности. Но я и представить себе не могла, — ее голос сорвался на крик, — что ты даже не распечатаешь его!

— Так и было, — тихо промолвил Стерлинг. — К моему бесконечному сожалению.

— Ты сожалеешь? Сожалеешь?! — в шоке воскликнула Оливия. — О да, какой нестерпимой была твоя жизнь в последние десять лет.

— Ты ничего не знаешь о моей жизни. — Внезапно в душе Стерлинга всколыхнулся гнев. — Ты разбила мне сердце. Я поверил твоему отцу. У меня не было причины ему не верить. И кроме того, стоит ли напоминать, что через два дня после написания этого письма состоялась твоя свадьба? У меня не было ни малейшего желания его читать. И не было желания знать, что ты хочешь мне сказать. — Стерлинг прищурился. — Скажи, что бы ты сделала, если бы все можно было вернуть назад? Если бы это я тебя бросил? Ты бы прочитала мое письмо?

— Да. — Оливия почти выплюнула это слово в лицо Стерлингу. — Потому что я никогда — слышишь, никогда! — не поверила бы в это. Потому что я верила бы тебе. Верила в нас.

— Ты могла бы встретиться со мной.

— Я пыталась, — выкрикнула Оливия. — И попыталась бы еще не единожды. Но меня заперли в комнате, не спускали с меня глаз, и я боялась. Да, признаюсь, я была охвачена ужасом. Мне не к кому было обратиться за помощью, кроме тебя одного. Но эта просьба о помощи могла стоить тебе жизни.

— Я не ребенок и смог бы за себя постоять.

— Ты забыл, о ком мы сейчас говорим? — Оливия горько усмехнулась. — Мой покойный муж был беспощаден и хитер. Его нашли с перерезанным горлом в собственном саду. Такой смертью умирают лишь те, кто ее действительно заслужил.

— И все же ты могла бы…

— Ты тоже мог бы прийти ко мне! Мог бы потребовать от меня подтверждения слов моего отца. Мог бы за меня побороться! Что удержало тебя от этого, Стерлинг, обида или все-таки гордость?