Леди Уайлдвуд внимательно наблюдала за ним.

— Правда. — Казалось, Стерлинг старался убедить в этом не только мать, но и себя. Он был очень привязан к Элис. А осознание того, что любовь к жене не похожа на чувства, которые он испытывал к Ливи, вряд ли было для него неожиданным. Ливи была великой любовью его жизни. Элис же… Неприятно признаваться, и он отгонял даже мысли об этом, но Элис была второй. Хотя мать и считала его плохим лжецом, самому себе он мог лгать мастерски. — Я никогда не хотел…

— Конечно, нет, — оборвала его излияния мать. — Не такой ты человек.

— Ты думаешь, она знала? — Мысль о том, что Элис могла догадываться о постоянном присутствии Ливи в его сознании, терзала его. Ему ни в коем случае не хотелось причинять ей боль.

Леди Уайлдвуд помедлила с ответом, будто подбирая слова.

— Мне очень жаль, дорогой, но, конечно же, она знала. Женщина всегда знает это.

— Но ведь с ее стороны не было ни одного намека.

— Естественно. Она слишком любила тебя. — Мать прикоснулась к руке Стерлинга. — Не смей даже думать, что Элис была несчастна. Она была счастливой, очень счастливой.

— Я старался, — сказал он, адресовав замечание скорее себе, чем матери. И правда, разве он не отбросил все мысли о Ливи, когда женился на Элис? Разве не игнорировал ее письма?

— Ну и что ты намереваешься делать теперь?

— Я намерен помочь Оливии выполнить условия завещания ее мужа, получить заслуженное наследство и стать независимой.

— О, дорогой. — Мать покачала головой. — Я-то надеялась…

— Не надо.

— Что не надо?

— Ничего не говори.

— Не говорить, что она теперь свободна, а то, что обратилась к тебе за помощью, сулит отличное начало?

— Ей не к кому было больше обратиться.

— Не важно. Главное, что она обратилась к тебе. — Мать прищурилась. — А когда все это закончится, что тогда?

— Тогда я вернусь к той жизни, какую вел до сих пор. — Это тоже было ложью. Жизнь Стерлинга кардинально изменилась в тот вечер, когда ее отец открыл ему всю правду.

— А Оливия?

— Оливия сможет свободно дышать, — тихо сказал он.

— Значит, ты потерял всякую надежду на будущую совместную жизнь с ней?

Стерлинг обеспокоенно взглянул на мать.

— Мама, ты несносная женщина.

— И всегда была такой, мой дорогой, — с улыбкой парировала леди Уайлдвуд. — А вот тебе сдаваться не пристало. Не похоже это на тебя.

— Я учитываю реальное положение дел. Она не простила меня.

— Твоя первая ошибка заключалась в том, что ты поверил ее отцу. — Она покачала головой. — Хотя разве можно тебя винить за это? Ты не имел понятия.

— Она писала мне, мама. Она написала три письма. — Наверное, ему нужно было кому-то рассказать об этом. — Первое — незадолго до ее свадьбы с Рэтборном, в котором объясняла истинную причину предстоящего замужества. Полагаю, хотела извиниться таким образом. — Он поднял глаза на мать. — Я не вскрывал это письмо. — Последовал тяжелый вздох. — Другие два пришли после их женитьбы, когда болел отец. Их я тоже не вскрывал. В них она тоже просила о помощи. — Даже сейчас содержание тех писем болью отзывалось в его душе, вызывало чувство вины и раскаяния, а также гнева. К Рэтборну, и еще больше — к себе самому. — Особых подробностей не было. Думаю, она боялась писать об этом. Но он обращался с ней ужасно и она опасалась за свою жизнь. Молила, чтобы я помог ей убежать от него.

— Боже милосердный! — Леди Уайлдвуд была явно потрясена. — Не могла даже представить себе такое. Но ты говорил, что не вскрывал письма…

— Не вскрывал. — Стерлинг пожал плечами. — Недавно лорд Ньюбери приходил ко мне. Он рассказал всю правду. Он решил, что обстоятельства смерти мужа Оливии свидетельствуют о том, что ей грозит опасность. Я вызвался навестить ее. — Он криво усмехнулся. — Мое посещение не доставило ей удовольствия.

— Можно понять почему.

— После этого кое-что произошло, но достаточно сказать, что я наконец прочел ее письма. — Стерлинг заглянул в глаза матери. — Она не простила меня. И я понимаю ее.

— Я тоже.

— Она не позволила мне даже говорить с ней об этом. Скажи, мама, что мне делать?

— Мне не удавалось сказать тебе, что нужно делать, даже когда ты был совсем маленьким.

Стерлинг недоверчиво хмыкнул.

— Ты никогда не оставляла попыток наставлять меня по любому поводу.

— Ну а ты никогда не слушал меня. — Мать помолчала некоторое время. — По-видимому, тебе придется заглаживать вину.

Он фыркнул.

— Я финансирую поиски раритетов, чтобы она могла вступить в права наследования. Сопровождаю ее в поездке в Египет. Что еще я могу сделать?

— Не знаю. — Мать с осторожностью подбирала слова. — Но мне кажется, ты мог бы стать ей хорошим другом. Докажи, что ты заслуживаешь дружеского отношения с ее стороны, и, возможно, она, в конце концов, доверит тебе свое сердце.

Стерлинг покачал головой.

— Я не…

— Более того, ты не должен проявлять нетерпеливость. Больше сдержанности, дорогой. Это непривлекательная черта твоего характера. Ты лишь недавно узнал правду, и, наверное, тебе хочется немедленно что-то предпринять. Но у Оливии было десять лет, чтобы проанализировать твои поступки или отсутствие таковых. И эти годы явно были самыми безрадостными.

— Моя вина. Я должен был помочь ей. Если только…

— Если только — что? — Мать негодующе прищурилась. — Ты бросил бы жену?

— Нет. Конечно, нет. — Но он никогда не женился бы на Элис. — Если бы я вовремя вскрыл ее первое письмо…

— Но ты не сделал этого, и тут уж ничего не поделаешь. Теперь нужно подумать о будущем. Тебе многое в жизни доставалось легко, но ты всегда добивался того, что хотел. Не повтори ошибку, Стерлинг. — Она наклонилась к нему. — Ты никогда не переставал любить эту женщину. Мне однажды не удалось сказать тебе, что нужно следовать зову сердца. Так я говорю это сейчас.

— Ты права, мама.

Она нахмурилась.

— В чем это я права?

— Я подумал…

— Так о чем же ты думал? — с подозрительностью спросила она.

— Я никогда не отступал перед поставленной целью, никогда не признавал поражения и не собираюсь делать это сейчас.

— Слава Богу. — Мать улыбнулась.

Это будет непросто, придется проявить терпение, что всегда было его слабой чертой. Настроение Стерлинга улучшилось. Тогда ему удалось завоевать ее сердце. Сейчас он значительно старше и, надо полагать, мудрее. К тому же настроен решительно. Нельзя вернуться в то время, когда они расстались, но можно начать все сначала. Он усмехнулся.

— Мама, еще рано планировать свадебную церемонию.

— А я и не думала…

— И не вмешивайся, пожалуйста.