Длинный указательный палец спустился по щеке к губам и осторожно коснулся не до конца зажившей ранки.
—Прости, Кэролайн, — он сглотнул. — Я вел себя как последняя сволочь.
—Рада, что ты хотя бы это понимаешь...
—Это значит «я тебя прощаю» или «я тебя еще не простила»?
Когда он обхватил ее шею, Кэролайн на миг забыла, как нужно дышать. Он не мог не почувствовать ее бешено стучавший пульс, и она заметила, как его губы тронула самодовольная улыбка.
Она только беспомощно смотрела в его, ставшие вдруг серыми, глаза и не могла заставить себя сказать, чтобы он убирался вон из ее дома.
—Ну, так как?..
—Я еще не думала об этом.
—Подумай сейчас. Двух минут тебе хватит?
—Джек!
—Ну, хорошо, хорошо!
Он отошел от нее, криво улыбаясь.
Кэролайн облегченно выдохнула. Боже, дай ей сил! Она не может сопротивляться ему. И никогда не могла. И он прав, ее тянет к нему по-прежнему...
—Только одна ночь, Кэролайн. И если ты оттолкнешь меня... клянусь, я уйду. Только, пожалуйста, скажи сразу — иначе я не смогу остановиться. Разве ты не видишь, что я весь горю?
В его голосе звучала нескрываемая страсть.
Кэролайн разрывалась между желанием распахнуть ему объятья и чувством мщения, когда она выставит его за дверь. Кажется, всего несколько часов прошло с того момента, когда ей удалось доказать себе, что этот мужчина ей безразличен, — и вот, пожалуйста: стоило ему попросить, как она снова готова выполнить его любую просьбу...
Она смотрела на Джека и чувствовала, как ее охватывает дрожь. Может, послать все к черту и позволить ему остаться? А когда он уедет?.. Сердце ее ухнуло. Когда он уедет... Как же она об этом не подумала? В том, что он уедет, сомнений у нее почти не осталось: он создал империю, а любой империи нужен император. Может, он вернулся в родной город и купил дом, когда-то принадлежавший его семье, из ностальгических чувств, чтобы только доказать себе, что покончил с прошлым? И вскоре вернется к красоткам, которые его окружают в той, богатой и далекой от нее, жизни?
А ведь она тоже из его прошлого... Да, но он сказал «я хочу тебя», а не «ты нужна мне», напомнила она себе. Но ведь именно Джек когда-то показал ей, что значит быть женщиной.
Ребенок! Ей нужен его ребенок! На какое-то мгновение к ней вернулась старая боль. Она потеряла их первого ребенка... Пусть не совсем по своей вине, но в этом есть и ее доля. Так вот он, второй шанс! Изменить свою жизнь и исправить свою же ошибку...
—Да, Джек, — она опустила ресницы и улыбнулась.
Он так отчаянно желал услышать эти слова, что не поверил собственным ушам.
—Кэролайн! — Он быстро подошел к ней и опустился на колени, прижавшись лбом к ее животу. Затем также порывисто вскочил и ладонями обхватил ее лицо. — Кэролайн! — повторил он. — Любимая!
Легкими поцелуями он осыпал ее лицо, словно не мог остановиться.
Она закрыла глаза и с тихим вздохом отдалась его горячим поцелуям, чувствуя его требовательные руки на своих плечах. Без малейших усилий Джек поднял ее и понес в гостиную. Усадив Кэролайн в кресло, он подошел к камину. Не отрываясь, она смотрела на игру его мышц под натянувшейся рубашкой и улыбалась. Когда треск воспламенившихся поленьев наполнил гостиную, он вернулся к Кэролайн. Она вложила ладонь в его протянутую руку и послушно встала.
Джек стащил с себя черный шерстяной свитер и белую рубашку и небрежно откинул их в сторону. Она смотрела на его мускулистую грудь, не замечая, как он дрожащими пальцами борется с ее поясом.
— Ты что, завязала его морским узлом? — стиснув зубы от едва сдерживаемого нетерпения, спросил он.
Она рассмеялась тихим счастливым смехом, хотя уже сама вся горела, как пылавший позади них огонь. Снова почувствовать эти сильные и нежные руки, снова прижаться к крепкому мужскому телу и испытать ни с чем несравнимый восторг! От счастья у нее закружилась голова, и она не смогла удержать рвавшийся наружу стон.
Наконец ему удалось развязать пояс, и он почти благоговейно развел полы халата в сторону. Под халатом оказалась тонкая хлопковая рубашка с узенькими бретельками, сквозь которую проступали напрягшиеся соски.
Эта женщина — словно жрица огня, языческая богиня, которая снизошла до такого простого смертного, как он, потрясенно думал Джек, не в силах оторвать от нее глаз. За окном еще было темно, но гостиная ярко освещалась пламенем камина. Ее карамельного цвета глаза приобрели янтарный оттенок, а распущенные светлые волосы блестели, как чистейшее белое золото. Он жадно пил ее хрупкую красоту, не в силах поверить, что время повернулось вспять, а ее власть над ним так же сильна, как и прежде.
Джеку вдруг стало невыносимо думать, что другие мужчины ласкали это дивное тело, которое должно принадлежать только ему. Он отвернулся, пытаясь подавить внезапный приступ острой ревности.
Перед ее глазами вдруг взмахнул крыльями черный ворон. Кэролайн провела пальцами по его позвоночнику и коснулась искусной татуировки на левой лопатке.
—Что это?
—Ворон, — нашел он в себе силы ответить. — Символ свободы американских индейцев. Они верят, что ворон обладает сверхъестественной способностью перемещаться между мирами.
Тут он совсем некстати вспомнил, зачем ездил в Лондон, и почувствовал стыд. Какое он имеет право обвинять ее в том же, в чем повинен сам? Кому, как не ему, знать слабость плоти? Все снова встало на свои места.
—Красавица моя, — он взял ее тонкую руку и потянул за собой вниз.
Она послушно опустилась на коврик, в восторге от того, как он ее назвал. Провела рукой по дугам густых бровей и задержалась на его губах.
—Ты замечательный, — едва слышно прошептала она.
Он наклонился, и их губы встретились. В ту же секунду она обвила его за шею и еще ближе притянула к себе. Не прерывая поцелуя, Джек сдернул с нее рубашку, сгорая от желания прикоснуться к бархатистой коже. Когда твердые соски уперлись ему в грудь, Джек едва не застонал. Опустив голову, кончиком языка обвел контуры ее грудей, с восторгом отмечая, как от его прикосновений темнеют нежные соски.
Кэролайн закрыла глаза, сдаваясь под напором его горячего требовательного языка. Капельки пота выступили у него на лбу — он с трудом сдерживался, чтобы прекратить эту сладкую пытку и овладеть ею немедленно.
—Я так давно... — задыхаясь, прошептала она. — Ты забыл, сколько времени прошло с тех пор, когда мы в последний раз занимались любовью?
—Очень много, — Джек вдруг замер, пытливо глядя в ее невероятные глаза. — Ты хочешь сказать, что... — Он покачал головой. — Подожди, ты хочешь сказать, что после меня у тебя никого не было?..
—Почему в это так трудно поверить?
Она даже обиделась и неловко пошевелилась, отстраняясь от него.
—Нет, что ты... Ты заставляешь меня острее чувствовать собственное несовершенство, словно я нарушил какую-ту клятву. Кэролайн, пожалуйста, ответь мне, почему?
Он впился в нее взглядом.
—Не знаю даже, как это объяснить, — она вернула бретельки на место и опустила глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем она подняла глаза и с вызовом добавила: — У меня были хорошие друзья. Некоторые из них были даже чуть больше, чем друзья, но я ни с кем не спала. Это что, преступление?
—Нет, конечно. Просто я не верю, — он заметил, как вспыхнули ее глаза, и поспешил добавить: — Нет, то есть я верю тебе, но все же мне хотелось знать причину.
—Может, представишь мне список своих вопросов? — Она не смогла удержаться от колкости. — А я, когда у меня будет свободное время, может, и отвечу на них. А теперь, пожалуйста, разреши мне
