дома, медитировал, завернувшись в тонкую ткань вроде марли, и я думал: «Нет, в преследовании корыстных интересов его обвинить нельзя».

Помню, как мы все сидели вокруг него, а он спрашивал нас, какую машину лучше всего купить. Мы объясняли: 'Мерс', Махариши. 'Мерседес' — отличная машина'. — 'А это практично? Она долго прослужит? Прочная?' — 'Да'. — 'Значит, надо купить 'мерседес'. Это случилось только один раз, мы участвовали в таком разговоре. Он не спросил: 'Какая из машин самая шикарная?' Он спросил: 'Какая из машин надежнее всех?' Вот каким он был.

Мысленно я рассуждал: 'В чем проблема? Он не Бог и не священник. В его религии нет правил, которые он обязан соблюдать. В конце концов, он всего лишь человек, он научил нас медитировать'.

Джон написал 'Sexy Sadie', чтобы обо всем забыть. Это был завуалированный рассказ о случившемся, но лично я не думаю, что Махариши приставал к кому-то из женщин. Он не из тех людей, которые способны на такое. С тех пор я не перестаю думать: 'Как мог Махариши совершить такой поступок?' Это нелегко. Вряд ли что-нибудь такое случилось на самом деле. А вообще-то поездка в Ришикеш была приятным событием. Мне она понравилась'.

Нил Аспиналл: 'Я навестил их в Ришикеше, но только для того, чтобы отговорить их снимать фильм. Им предложили снять фильм с Махариши. Не знаю точно, каким должен был быть этот фильм, но они заключили контракт на три фильма с «Юнайтед Артисте», а сняли только «Help!» и «A Hard Day's Night».

Я приехал туда с Денисом О'Деллом, пробыл в Ришикеше неделю, а затем вернулся домой с Полом и Джейн Эшер. Джон и Джордж с женами остались в Ришикеше. Они вернулись позднее'.

Пол: «Мы думали, что в нем есть что-то особенное, но он человек, а мы какое-то время считали его высшим существом» (68).

Джон: 'Мы совершили ошибку. Мы верим в медитацию, но не в Махариши и его учение. Но мы сделали ошибку у всех на виду. По-моему, у нас создалось несколько превратное представление о Махариши, как и у людей по отношению к нам. Но то, что мы делаем, происходит у всех на виду, и это совсем другое дело.

Мы считали его не таким, какой он был на самом деле. Но мы искали в нем именно это и, вероятно, приписали ему то, чего в нем не было. Мы ждали гуру, а появился он. Однако он все равно создал обстановку, в которой смог раздавать рецепты исцеления.

Дело происходило в Индии, медитация полезна и действует так, как и говорят о ней. Это все равно что зарядка или чистка зубов — она действует. Но мы придавали ей особое значение. По-моему, мы переоценили ее, потому что были наивны, как все остальные люди. Я не стану советовать: 'Не занимайтесь медитацией'.

Мы все еще убеждены в пользе медитации, но мы не собираемся сходить с ума и строить в Гималаях золотой храм. Мы поможем всем, чем можем, но мы не в состоянии все сделать за одну ночь. И мы не собираемся опустошать наши карманы — есть и другие способы помогать' (68).

Ринго: «Иногда в машине я закрываю глаза и медитирую — шофер отвезет меня, куда нужно».

Джон: 'Я не жалею о том, что занялся медитацией, я по-прежнему верю в нее и иногда занимаюсь ею. Ни о чем таком я не жалею, как не жалею о том, что употреблял наркотики — они помогли мне. Я никому их не навязываю, потому что это не мое дело. Но мне они были полезны, как и Индия. Я познакомился с Йоко незадолго до поездки в Индию, у меня было много времени, чтобы все обдумать. Три месяца я только медитировал и размышлял, а потом вернулся домой, влюбился в Йоко — этим все и кончилось. И это прекрасно (69).

Не знаю, насколько он велик, но мы отлично отдохнули в Индии и вернулись домой достаточно отдохнувшими, чтобы поиграть в бизнесменов' (68).

Джон: «Мы никогда не создадим собственную компанию граммзаписи. Это слишком хлопотно» (65).

Дерек Тейлор: 'В конце 1967 года мне позвонили все «Битлз», это был деловой звонок из Хилл-Хауса. Там они проводили большое совещание, связанное с открытием «Эппл», и они сказали: 'Приезжай, присоединяйся к нам, ты будешь управлять компанией «Эппл Рекордс». Эта перспектива звучала заманчиво. Мы все изменились. Мы побывали на новоселье в доме Брайана Эпстайна в Суссексе в мае, во время работы над «Сержантом Пеппером». Джордж дал мне ЛСД, а Джон тоже дал мне дозу немного раньше, поэтому я «полетел» сразу под двойной дозой, — в общем, было много интересного. Мы в самом деле превратились в хиппи. И «Битлз» заметно изменились: теперь они были уже не пресыщенными, хотя и обаятельными поп-звездами, а чрезвычайно милыми, добродушными, замечательными ребятами. Они и вправду были очень милы в 1967 году, мы верили, что все будет отлично и что мир станет чудесным. Поэтому мысль о возвращении в Англию из Калифорнии после трех прекрасных лет, проведенных там, я воспринял как приглашение посетить святую землю.

Когда с телефонными переговорами о том, что мне конкретно предстоит делать, было покончено, мне сказали: 'Знаешь, напрягаться тебе не придется, дружище. Мы не верим в лейблы, синдикаты и тому подобное. Просто приезжай (именно так), а мы будем платить тебе'. Я приехал в Англию в апреле 1968 года. Порядок в работе еще имел некоторое значение, но не слишком большое. Мы надеялись, что Господь нам поможет'.

Нил Аспиналл: «Я не задержался в Ришикеше, потому что должен был заниматься делами компании „Эппл“. Мы только что сняли временный офис на Уигмор-стрит, но у нас не было ни единого документа, ни одного контракта. У нас не было ровным счетом ничего, и я как раз пытался получить всю необходимую документацию — копии контрактов и архивы, чтобы выяснить, что происходило раньше, и понять, что с нами будет дальше».

Пол: 'В мае мы с Джоном съездили в Нью-Йорк, чтобы объявить о создании компании «Эппл»: «Присылайте нам свои неоткрытые таланты». Мы задумали шумный старт, но меня не покидало какое-то странное предчувствие, и я сильно нервничал. У меня словно развилась паранойя. Не знаю, было ли это из-за того, что в то время я курил что-то особенное, но раньше со мной ничего такого не случалось.

Помню, как мы давали интервью. У Джона был значок не то водителя автобуса, не то префекта, но он держался уверенно. Линда фотографировала нас, и потом я спросил: 'Ты заметила, что я нервничал?' Но она ответила, что все было прекрасно. По какой-то причине все происходящее тревожило меня, — может, потому, что мы покинули родную стихию. Мы беседовали с журналистами, например с представителями журнала 'Fortune', и у нас брали интервью, как у представителей реальной компании, а мы не были ею. Мы ничегошеньки не просчитали заранее, мы просто пытались убить время и развлечься'.

Джон: 'Мы были под кайфом, выкуривали косячок и говорили: «Ну, мы могли бы снимать фильмы, помогать молодым артистам, чтобы им не пришлось испытать все то же, что пережили мы, пока нас не признали» (72).

Джордж говорил: 'Мне противно, когда меня не впускают в парк'. Поэтому мы пытались создать парк, куда люди приходили бы и делали то, что хотели. Вот чего мы хотим. А то ведь тебя могут не впустить просто потому, что на тебе туфли не того цвета' (68).

Пол: «Нам повезло в том, что больше мы не нуждались в деньгах: впервые в истории боссы не стремились сделать прибыль. Мы уже купили все, о чем мечтали, и теперь хотели поделиться с другими» (68).

Джон: 'Этот бизнес связан с записью пластинок, съемками фильмов и аппаратурой, и лишь побочно речь идет о каком-то производстве или о чем-нибудь еще. Мы хотим создать систему, при которой людям, которые просто желают снять какой-нибудь фильм, будет незачем стоять на коленях в чьем-нибудь кабинете (может, в вашем).

Цель этой кампании — не пополнить счет в банке. Это мы уже сделали. Гораздо важнее проверить, сумеем ли мы сохранить творческую свободу в рамках деловой структуры, и узнать, сможем ли мы создавать что-то стоящее и продавать это в три раза выше себестоимости' (68).

Нил Аспиналл: 'Я был вместе с ними в Нью-Йорке, и все было как-то неясно. Мы плавали возле статуи Свободы на китайской джонке, пытаясь решить, что же делать с компанией «Эппл».