слабая искорка узнавания; просто она ещё не могла поверить в то, что догадка может оказаться верной.

– Да-а, быстро ты забыла своего молочного братика. – Капитан сделал паузу, наблюдая за медленно отвисающей челюстью спасённой разведчицы космоса, и добавил: – Данилка, Данилка, и не сомневайся… Это же я тебя всю жизнь ищу. Вот нашёл.

Все присутствующие в рубке свидетели встречи, растерянно слушавшие этот диалог, вздрогнули от неожиданности, потому что старший лейтенант Лана Светолов, четырёхзвёздочная искательница два-два- семь-один-восемь-девять, пронзительно взвизгнула от радости и прыгнула на их капитана, обхватила руками-ногами, как обезьянка, и, казалось, с этой секунды задалась единственной целью жизни – зацеловать его насмерть. Адмирал не устоял на ногах под столь стремительным напором чувств и рухнул рядом с тактическим столом. Тем, кто продолжал видеть, что там под столом творится, довелось стать свидетелями ответного крепчайшего объятия.

«Песнь о тебе будет жить и тогда, когда всё ныне живущее станет пылью».

Да, всё-таки мы, живые разумные, патологически дерзкие! Надо быть неисправимо оптимистичным существом, чтобы отваживаться на подобные формулировки, имея срок жизни, по вселенским масштабам не тянущий даже на какую-нибудь наносекунду.

Но зерно истины в этом высказывании есть. Не может не быть. Смертные для того и творят мифы и легенды, чтобы оставить память о себе. Суррогат бессмертия, бесспорно, однако худший из худших заменителей на порядок порядков лучше, чем ничто-нигде-никогда.

В мифах, непрерывно и целенаправленно порождаемых разумом, сохраняется информация о том, что было. И она доходит до тех, кто придёт вслед. Пусть искажённая, но добирается. Крупицы памяти от предыдущих циклов БЫТИЯ человечеств сохранены в религиях и мифах. Иначе откуда берутся земные легенды об атлантах, или те же локосианские эпосы о краун дил оач, или восславянское сказание о светлянах? На пустом месте ничего не возникает. Что-то или кто-то обязательно БЫЛО.

Просто мы не обо всём знаем. Не всё нам дано воспринять в полном объёме. Разность масштабов – серьёзное препятствие, часто непреодолимое. Живое хочет жить. Разумное – ещё и осознавать себя, а значит, помнить.

Микро– и макроуровни – какие-нибудь вирусы и мы, мы и Вселенная. Для неё-то мы от микробов-вирусов мало чем отличаемся. Микроб тоже пытается выжить – и в процессе выживания меняет окружающую среду, то есть нас. Борется с нами за право жить. Для него человек или собака – самая настоящая Вселенная. Как для нас – космос. Но много ли бацилла-вирус знает о человеке?..

А много ли человек на самом деле знает о микробах? Вроде всё просто, ну там строение, функции, алгоритм действий, а нет-нет, да и преподносят неожиданные подарочки в кавычках…

Вот будет для НЕЕ сюрпризом, если хоть кто-нибудь вернётся ДОМОЙ с неповреждённой, полной, тщательно сбережённой памятью о мире, которого больше нет…

– «Отличительное свойство человека – желать непременно всё начинать сначала». Гёте. Отлично, подходит!.. «И видел я новое небо и новую землю, ибо прежние земля и небо миновали…» Очень даже в тему, кто бы это ни сказал, но будто специально о нашей ситуёвине… Ага, и вот. «Обычно арьергард прежнего авангарда является авангардом нового арьергарда…» Станислав Ежи Лец. Мудрый был мужик, ничего не скажешь, и на дефицит юмора не жаловался. Вот ещё из его высказываний. «Кто знает, сколько слов перепробовал Бог, прежде чем нашёл то, которое сотворило мир…» Или: «Будущее нужно постоянно вызывать из небытия, прошлое приходит само». Соображал дядя, в корень зрил!

– Ты что это там бормочешь? – спрашиваю, подложив в очаг ещё одну деревяшку их тех, что вчера собрал и натаскал в избушку третий боец нашего отряда незадолго до своего ухода на задание.

Собственно, отправившись в очередную ходку за дровами, наш боевой товарищ не вернулся из неё. И мы поняли, что он сумел настроиться на проникновение и покинуть эту планету. Перед тем, как закрыть за собой дверь последний раз, он посмотрел мне в глаза долгим, пристальным взглядом, словно прощался. Именно мне, а не командиру. Неудивительно, потому что это мне он придан в напарники, так получается. Командиру-то совсем отдельный рейд предстоит. Если он сумеет преодолеть барьер времени, роковую для всего нашего человечества дату, после которой ни единому живому разумному существу родом из нашей ячейки в этой Вселенной не суждено БЫТЬ. Впрочем, нет оснований сомневаться, что сумеет. Я – верю, что да. Поэтому правильнее сказать будет так: когда преодолеет и успеет в нужное место в нужное время. Формула успеха не новая, но потому и действует безотказно, что многократно подтверждалась на практике. Всегда побеждает тот, кто вовремя успевает в ключевую точку пространства.

– Да вот, в архивах памяти копаюсь, – отвечает командир, потирая виски, между которыми, где-то в глубине черепной коробки, и расположены упомянутые сокровищницы информации, не нуждающиеся ни в каких искусственных носителях. – Ищу подходящие к случаю высказывания мудрецов прошлого. Вот послушай. «Самая далёкая во Вселенной звезда обнаруживает своё присутствие в том, что тебя окружает». Пауло Коэльо, Книга воина света. «Духи не помогут тебе ни в одном деле, которое ты смог бы сделать сам. Но если ты подвёл свои дела к черте своих возможностей, действуешь на грани возможностей и дружен с Духами, они помогут тебе». Это не Коэльо, что-то не могу припомнить, кто именно… Но в точку! И вот: «Слабого бьют как получится, сильного – только насмерть», точно так. А вот из Лао Цзы: «Когда все люди узнают, что доброе является добром, возникает и зло…» Или вот, английский афоризм: «Идеалы подобны звёздам в небе: мы никогда не можем их достичь, но, как мореходы в плавании, ориентируемся по ним в жизни…»

– Погоди, погоди! – останавливаю его пылкую речь, протестующе вскинув руки. – Прямо завалил умными мыслями. Я прекрасно знаю, что у тебя цепкая память, недаром ты так быстро овладел локосианскими мнемотехниками и научился фиксировать точные записи и передавать другим людям. Надеюсь, и у потомков не будет проблем с запоминанием…

– Это да! – Он прекращает расхаживать туда-сюда по комнатушке, временно служащей нам привалом на обочине пути, и смотрит на меня, точнее, на моё туловище, опустив взгляд на уровень живота. – У меня в роду дюжина поколений кадровых офицеров, с честью отслуживших малой родине, даже когда она была кровавой империей и военных профессионалов пачками в расход пускала. Ну а вам, изначальным… м-м-м… центрально-осевым прародителям всех остальных семи человечеств, и сам Творец, так сказать, велел фиксировать нашу историю с начала времён.

– Ага, он велит… точней, она. Высочайшего повеления циркулярчик спустит на наши головушки сверху, не обрадуешься… Слушай, англичане, это которые доминирующее племя Великой Британии и Британского Содружества?

– Они самые. Очень ушлый народец, так и норовили доминировать, особенно некоторые из них, колонисты, что основали другое племя, на материке с обратной стороны планеты… Да, кстати, вот ещё добыл из своего личного мнемоархива: «Воинам рекомендуется не иметь никаких материальных вещей, на которых концентрировалась бы их сила, а фокусироваться на духе, на действительном полёте в неведомое, а не на тривиальных щитах. Щиты не дают человеку чувствовать себя спокойно». Карлос Кастанеда. Чудила тот ещё, но выдавал здравые формулировки, бывало. Вот прямо как о нас. Рассчитывать нужно только на собственные силы, топать по дороге на своих двоих, а не с помощью техногенных костылей…

– Я понимаю, – невольно улыбаюсь, – ты уже всё выстроил и расписал у себя в мыслях, господин начальник спец-оперативного управления. Весь расклад операции до самой завершающей фазы…

– Ага! «Любой мир состоит не из того, что нас окружает, а из того, что нас наполняет…» Значит, это надо понимать так, что каждый индивидуально существующий разум способен самостоятельно творить мир?

– За что в конце концов и получает по башке, – ворчу я и снова подкладываю дровишек в огонь. – От собственного рассерженного творца…

Мы, конечно, преспокойно можем обойтись без обогрева, но энергию надо беречь для кинжального