движения выступали главным образом под флагом «беспартийности» и выдвигали требования: «Долой продразверстку!», «Да здравствует свободная торговля!», «Свобода для всех!», «Советы без большевиков!». Но, как известно из истории, мелкая буржуазия, колеблющаяся между пролетариатом и буржуазией, никогда самостоятельно не добивалась своих целей. В. И. Ленин говорил: «Мы знаем из своего собственного опыта — и подтверждение этого видим в развитии всех революций, если брать новую эпоху, скажем, сто пятьдесят лет, во всем мире, — что везде и всегда результат был именно такой: все попытки мелкой буржуазии вообще, крестьян в частности, осознать свою силу, по-своему направить экономику и политику кончались крахом. Либо под руководством пролетариата, либо под руководством капиталистов — середины нет». Проявления мелкобуржуазной стихии в Советской стране немедленно использовались контрреволюционерами, которые пытались направить недовольство мелкой буржуазии в сторону реставрации буржуазного строя. В. И. Ленин придавал серьезное значение опасности мелкобуржуазной контрреволюции. Он писал: «Эта мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые, потому что мы имеем дело со страной, где пролетариат составляет меньшинство, мы имеем дело со страной, в которой разорение обнаружилось на крестьянской собственности, а кроме того, мы имеем еще такую вещь, как демобилизация армии, давшая повстанческий элемент в невероятном количестве».

Особую предательскую роль в это время играли активизировавшиеся остатки эсеров и меньшевиков. Их агитация, приноровленная к настроениям недовольных крестьян и голодных рабочих, являлась одной из причин волнений. В. И. Ленин называл их «шептунами» и давал такую оценку их деятельности: «Когда мы говорим о шептунах эсерах и меньшевиках, то мы говорим о другом классе, говорим о тех, которые идут за буржуазией, о тех, которые пользуются всяким тяжелым положением, выпускают листки и говорят: «Смотрите, у вас отбирают триста пудов излишков, отдайте все, а получите только разноцветные бумажки». Что, мы не знаем таких шептунов? Из какого они класса? Это те же помещики, как бы они себя ни называли, эсерами, сторонниками свободы, народовластия, учредилки и т. д.».

Весной 1921 г. в руках у ВЧК оказался архив членов ЦК партии правых эсеров. По этим документам, было установлено, что ЦК партии правых эсеров дал. директиву местным эсеровским организациям об использовании кулацких антисоветских движений в интересах своей партии. Так, например, выдвигая в директиве о тактике партии от 25 февраля 1921 г. лозунг «решительного преодоления большевистской диктатуры», лидеры эсеров давали указания своим организациям, чтобы они брали в свои руки руководство вооруженной борьбой на местах и содействовали созданию на «освобожденной» территории органов «демократической государственности».

X совет партии эсеров, состоявшийся в августе 1921 г., прямо заявил: «Вопрос о революционном низвержении диктатуры Коммунистической партии со всей силой железной необходимости ставится в порядок дня. Становится вопросом всего существования российской трудовой демократии». Эта резолюция знаменовала полный отказ эсеров от решений их февральской конференции 1919 г. и возвращение на позиции VIII совета партии эсеров (май 1918 г.), призывавшего к вооруженной борьбе с Советской властью.

Меньшевики в острый и напряженный момент разгула мелкобуржуазной стихии также резко усилили свою работу на предприятиях Москвы, Петрограда, Харькова и других городов. Перекрасившись в «беспартийных», они призывали рабочих к забастовкам и антисоветским выступлениям.

Таким образом, правые эсеры и меньшевики, участвуя в стихийных «беспартийных» выступлениях, вновь пытались стать во главе антисоветских движений. «Весенние события 1921 года, — писал В. И. Ленин, — показали еще раз роль эсеров и меньшевиков: они помогают колеблющейся мелкобуржуазной стихии отшатнуться от большевиков, совершить «передвижку власти» в пользу капиталистов и помещиков. Меньшевики и эсеры научились теперь перекрашиваться в «беспартийных»… Такие люди помогают мятежам, помогают белогвардейщине». В другой работе В. И. Ленин, давая оценку позиции меньшевиков и эсеров в этот период, писал: «Как поступили социалисты-революционеры и меньшевики? Все время они колебались и этим усиливали буржуазию. Организация всех русских партий за границей показала, как обстоит сейчас дело. Умнейшие вожди русской крупной буржуазии сказали себе: «Мы не можем победить в России немедленно. Поэтому нашим лозунгом должно стать: «Советы без большевиков»»… Лозунг сейчас таков: борьба против большевиков какой угодно ценой, во что бы то ни стало. Вся буржуазия помогает теперь меньшевикам и социалистам-революционерам. Эсеры и меньшевики являются сейчас авангардом всей реакции…

Поэтому мы должны продолжать беспощадную борьбу против этих элементов».

Тяжелое положение страны пытались использовать и «леваки» — левые эсеры и анархисты. Они участвовали в антисоветских выступлениях, своими дезорганизаторскими действиями осложняли трудности. Некоторые из них возрождали подпольные бандитские группы.

Использовали трудности в стране и петлюровцы, и другие контрреволюционные националистические группы.

В самый острый момент разгула мелкобуржуазной стихии, учитывая положение страны, интересы и требования крестьян, а также потребности восстановления разоренного народного хозяйства, Ленин предложил заменить продовольственную разверстку натуральным продовольственным налогом, с тем чтобы брать у крестьян лишь часть излишков продовольствия, другую же часть оставлять в их распоряжении, разрешив свободно продавать ее на рынке. Эта мера соответствовала объективным потребностям общества, строящего социализм при активном участии всех народных масс, прежде всего рабочих и крестьян. Основы новой экономической политики были разработаны В. И. Лениным еще в 1918 г.

X съезд Коммунистической партии, состоявшийся 8—16 марта 1921 г., принял ленинские предложения. Замена продразверстки продналогом и другие мероприятия новой экономической политики позволили Коммунистической партии и Советскому правительству преодолеть политический кризис и сыграли большую роль в стабилизации внутреннего положения в стране.

19 августа 1920 г. в селе Каменка Тамбовского уезда подстрекаемые кулаками крестьяне отказались сдавать хлеб по продовольственной разверстке. Вскоре волнение охватило другие села Тамбовского, а затем Кирсановского, Козловского, Моршанского, Борисоглебского уездов Тамбовской губернии и частично Воронежскую губернию. Оно быстро переросло в открытое антисоветское вооруженное выступление. Вначале во главе движения стояли местные вожаки, затем к нему присоединился и возглавил его небезызвестный в Тамбовской губернии авантюрист А. С. Антонов, по имени которого движение получило название антоновщины[4].

Антонов, происходивший из села Инжавино Кирсановского уезда, в свое время был членом эсеровской партии и отбывал при царизме наказание за экспроприации. После Февральской революции 1917 г. он служил в Кирсанове начальником уездной милиции, а в советское время, захватив в милиции оружие, со своими сподвижниками — милиционером Трескинской волости Петром Токмаковым и членом партии эсеров с 1905 г. Иваном Ишиным — сколотил небольшую шайку из дезертиров и уголовников для борьбы с Советской властью. Он изображал себя «идейным противником» большевиков, но не был организационно связан с какой-либо политической партией, а действовал на свой страх и риск методами бандитизма: убивал коммунистов, продработников, громил и грабил советские учреждения и хозяйства. Летом 1919 г. в банде Антонова насчитывалось уже около 150 человек. Этот авантюрист использовал начавшееся в связи с продразверсткой волнение среди крестьян и своими демагогическими обещаниями и агитацией вовлекал несознательные массы в свою банду. В нее стали вливаться кулаки, некоторые недовольные продразверсткой крестьяне-середняки, белогвардейские элементы и насильно втянутое в антисоветское движение население. В распоряжении Антонова оказалось большое количество оружия.

Антонов разбил свое «войско» на две «армии». В «первую армию», командовать которой он поставил бывшего полковника царской армии Александра Богуславского, входило 9 «полков». Во «вторую армию», под командованием бывшего подпоручика царской армии Петра Токмакова, входило 4 «полка». Кроме того, под личным командованием Антонова состояли сформированные им несколько отборных особых конных