тылу.
На крайнем правом фланге белой эмиграции в конце 1920 г. и в 1921 г. стояли организации, сконцентрировавшиеся вокруг константинопольского центра монархистов (в который входили также реакционные церковники во главе с епископами Вениамином и Евлогием) и вокруг небезызвестного черносотенца, бывшего члена Государственной думы Маркова 2-го, издававшего в Берлине газету «Двуглавый орел». Бежавший с остатками своих войск барон Врангель пытался объединить и возглавить монархистскую часть эмиграции. В этих целях он принял руководство антисоветским «Союзом освобождения России».
На правом фланге эмиграции находились и кадеты. Наиболее влиятельной была парижская группа, которая создала комитет, в конце 1920 г. возглавлявшийся П. Н. Милюковым. Комитет выдвинул идею создания единого антибольшевистского фронта с «народными социалистами» и эсерами для продолжения борьбы с Советской властью. Парижская группа издавала газету «Общее дело», редактируемую В. Л. Бурцевым.
В Париже обосновался и «Торгово-промышленный комитет», члены которого лишились своих предприятий в Советской стране и мечтали об их возвращении. За границей находились также многие деятели разгромленных в России «Национального» и «Тактического» центров.
Широко были представлены, в эмиграции деятели так называемых «социалистических» партий.
Руководство правых эсеров было расколото и находилось частью в Советской России, частью за границей. Члены ЦК партии A. Гоц, Д. Донской, Е. Тимофеев и некоторые другие были изолированы и находились в московской Бутырской тюрьме. Оставшиеся на свободе создали подпольное организационное бюро для руководства работой местных партийных организаций в России. В августе 1921 г. организационное бюро созвало X совет партии, проходивший в условиях строгой конспирации. На нем было избрано Центральное бюро партии правых эсеров в Советской стране. Находящиеся в Бутырской тюрьме члены ЦК, используя льготные условия заключения (свободное передвижение в пределах тюрьмы, свидания и т. п.), вели переписку, устраивали заседания и пытались влиять из тюрьмы на работу эсеровских организаций. Члены ЦК, эмигрировавшие за границу (В. Чернов, А. Керенский, B. Сухомлин и другие), образовали заграничную делегацию ЦК партии, которая издавала ряд газет («Революционную Россию», «За народное дело» в Ревеле, «Волю России» в Праге) и журналов. Эта группа членов ЦК также претендовала на руководство эсеровскими организациями в Советской стране.
Партия меньшевиков в советских республиках находилась на легальном положении. Вместе с тем она вела и нелегальную работу в крупных городах. Возглавляли партию члены ЦК, оставшиеся в Советской России (Ф. Дан и другие). Одновременно члены ЦК Л. Мартов, Р. Абрамович, П. Аксельрод, эмигрировавшие за границу, образовали в Берлине заграничную делегацию ЦК и издавали «Социалистический вестник», являвшийся центральным органом меньшевистской партии.
В эмиграции были и некоторые левые эсеры, а также самостоятельные, не связанные с основными политическими партиями антисоветские группы, и среди них организация Бориса Савинкова в Польше. Там же в Польше нашли пристанище эмигрантское петлюровское правительство, Белорусская рада, контрреволюционные объединения донского, кубанского, терского казачества.
Эмигрантские деятели создавали блоки, союзы для совместной борьбы против Советской власти. Таким, например, был существовавший в Париже с середины 1920 г. до апреля 1922 г. антисоветский «Административный центр», формально являвшийся внепартийной организацией, в которую входили эсеры, некоторые меньшевики и другие эмигранты. Учредителями «Административного центра» были эсеры Чернов, Керенский, Авксентьев, Зензинов. Этот «центр» пытался вести подрывную работу в Советской стране.
Таким образом, к концу гражданской войны наметилась тенденция к переносу руководящих центров антисоветских движений с территории Советской страны в белоэмигрантские и связанные с ними иностранные империалистические круги. Многие из белоэмигрантских деятелей, ничему не научившиеся на уроках истории, продолжали мечтать о вооруженной борьбе с Советской властью, призывали к продолжению интервенции и к войне с Советами.
В конце 1920 г. органам ВЧК стало известно о террористических замыслах белой эмиграции. В опубликованном Советским правительством сообщении говорилось: «Разгромленная в лице Врангеля, Петлюры и Балаховича контрреволюция не хочет сдаваться. После того как агенты русской и иноземной буржуазии были разбиты идейно и политически, после того как они были сокрушены в открытой гражданской войне оружием Красной Армии, вожди их, прежде чем отказаться от мысли вернуть себе господство над рабоче-крестьянской Россией, пытаются пустить в ход последнее средство, в котором банкротство контрреволюции должно найти свое наиболее злобное и ожесточенное выражение, — средство индивидуального террора. Ответственные органы Советской власти располагают достаточными доказательствами того, что различные белогвардейские организации (группа Савинкова, группа Чернова, группа «Национального» и «Тактического» центров, заграничные офицерские группы врангелевцев и др.) не только сошлись на мысли о применении террористических мер против руководителей рабоче-крестьянской революции, но и предприняли уже ряд практических шагов по исполнению этого замысла. Созданы целые школы контрреволюционных террористов. Ряд агентов направлен через окраинные государства в Россию. Правительства Антанты открыли, разумеется, контрреволюционным убийцам широкий кредит. Жалким безумием является мысль опрокинуть путем отдельных убийств рабоче-крестьянскую власть после того, как она вышла победительницей из идейной, политической и военной борьбы. Но Советское правительство, уверенное в своей несокрушимости, далеко, однако, от мысли предоставлять контрреволюционным террористам, агентам Антанты, возможность снова вернуться к тому методу борьбы, который был ими применен в 1918 г. и вызвал в ответ суровый урок красного террора. Рабоче-крестьянское правительство имеет в своих руках достаточное количество видных и ответственных контрреволюционных деятелей из лагеря всех перечисленных выше групп, и особенно из среды врангелевского офицерства. Рассматривая всех их как связанных круговой порукой непримиримой кровавой борьбы против власти рабочих и крестьян, Советское правительство объявляет эсеров группы Савинкова, как и группы Чернова, белогвардейцев «Национального» и «Тактического» центров и офицеров-врангелевцев, заложниками. В случае покушения на вождей Советской России ответственные единомышленники организаторов покушения будут беспощадно истребляться. Социалистическая республика, готовая ныне все свои силы, уменье, знания и весь свой энтузиазм перенести на дело мирного хозяйственного строительства, не вкладывает, однако, меча в ножны и готова в любой момент обрушить его на головы своих врагов, под каким бы знаменем они ни выступали и к каким бы методам ни прибегали». Суровое предупреждение Советского правительства произвело переполох в лагере внутренней контрреволюции и возымело свое действие.
Советская страна, приступившая к мирному строительству, испытывала большие трудности. Народное хозяйство было разрушено империалистической и гражданской войнами. В довершение ко всему летом 1921 г. страну постигло стихийное бедствие — неслыханная засуха опустошила поля плодороднейших районов, голод охватил миллионы людей.
Основные классы советского общества — рабочие и крестьяне — оказались в тяжелом положении. Рабочие, перенесшие трудности империалистической и гражданской войн, хозяйственной разрухи, устали. Известная часть их деклассировалась, бросала заводы и фабрики, уходила в деревню. Нелегким было и положение крестьян, которые отдавали государству все излишки сельскохозяйственной продукции. Пока шла война с помещиками и капиталистами, крестьяне мирились с тяготами и суровыми мерами «военного коммунизма». Но после победы они хотели работать на полученной и отвоеванной земле, свободно распоряжаясь, как мелкие товаропроизводители, продуктами своего труда, продавая хлеб на рынке. Участились выступления против продовольственной разверстки. В результате демобилизации армии в деревни и города возвратились сотни тысяч людей, которые не могли сразу получить работу. Это увеличило количество недовольного населения. В. И. Ленин говорил: «…в 1921 году, после того как мы преодолели важнейший этап гражданской войны, и преодолели победоносно, мы наткнулись на большой, — я полагаю, на самый большой, — внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих. Это было в первый и, надеюсь, в последний раз в истории Советской России, когда большие массы крестьянства, не сознательно, а инстинктивно, по настроению были против нас».
В конце 1920 г. и в 1921 г. по стране прокатились волны кулацких выступлений, в которых участвовали и многие крестьяне-середняки, поднялась «мелкобуржуазная анархическая стихия». Участники
