с просьбою принять великое усердие. Тут содержится прошение девяти главнокомандующим светоносными лучами Ковша и огнем падающих звезд милостиво открыть Небесные врата».[585]
Прочитав все послания на одном аналое, псаломщик перешел к другому аналою.
— Вот утреннее обращение, — разворачивая первую бумагу, сказал псаломщик:
«Нелицеприятному пестуну военачальнику всесильному и Посланцам надзирателям жертвенников с Девяти небес с просьбою снизойти и охранить жертвы и очаг. Вот обращение к четырем великим полководцам истинного закона Ма, Чжао, Вэню и Гуаню и к четырем великих небесным господинам Цую, Лу, Доу и Дэну с просьбою снизойти к алтарю и охранить врата, а равно к Четырем чудодейственным правителям сокровенного свода и Великому полководцу Духу Девятифениксовому Сокрушителю, дабы очистить алтарь от скверны. Это утреннее, а вот вечернее благодарственное послание Пяти наставникам. В этой записке содержится просьба выдать дозволение на снятие покрова с алтаря, в этой — обращение к Великому Духу-полководцу гонителю зла с просьбой ударить в колокол златой и стать с дщицею Света, к Духу грома, дабы оберег алтарь, ударил в яшмовый сосуд и стал с дщицею Тьмы. Вот записки об усмирении заоблачных духов пяти стран света, содержащие молитвенные обращения к Девяти силам природы на Востоке, Трем силам на Юге, Семи силам на Западе, Пяти силам на Севере и Одной силе в Зените, дабы они умилостивили Небо; к Пяти старейшим верховным государям, дабы они оберегли алтарь и убедились в усердии вашем. Все прошения составлены на пятиугольной узорной бумаге. Вот утренние молитвы: первая — обращенное к Высокому заоблачно-небесному государю Южного полюса чтение из Канона о продлении жизни, вторая — обращенное к Высокому лазурно-небесному государю Северного полюса чтение из Канона о благополучии в жизни, третья — обращенное к Высокому и досточтимому Первому Громовержцу Девяти небес чтение из Канона о распространении просвещения; молитвы полуденные: четвертая — обращенное к Высокому яшмово-небесному Громовому предку Девяти небес чтение из Канона, шестая[586] — обращенное к Высокому и необъятному государю Шести небесных чертогов чтение из Канона; молитвы вечерние: седьмая — обращенное к Высокому пурпурно-небесному глубочайшему владыке чтение из Канона, восьмая — обращенное к Великому ясно-небесному Духу-управителю при Палате государя чтение из Канона, девятая — обращенное к Высокому багряно-небесному Духу-посланцу Девяти небес чтение из Канона. Это — обращение к Девяти путям лунным. Вот прошение воздать должное неправедным и посягающим на чужое счастье и направить их к Четырем небесным судьям. А вот еще полуденная молитва с прошением позволить войти на яшмовые ступени Трех Небес и обратиться к Облаченным в красное, желтое и белое, дабы направили своих посланцев-латников на молебен и, удостоверившись в усердии, переправили доклад в Залу прошений. Это — обращение к Великому главнокомандующему — опоре Престола Трех небес, посланцам Золотого и Водяного драконов и держащим дщицы отрокам Огненного приказа. Нет возможности перечислить все молитвенные обращения и послания. Здесь содержатся вечерние молитвы-славословия и благодарственные послания за оказанные милости, а также выписаны все пожертвования — на большой молебен со ста восьмьюдесятью жертвами, монастырской братии и прочие, и прочие».
Псаломщик перешел к последнему аналою и продолжал:
— А вот связка талисманов, послания и обращения по случаю наречения имени младенцу под покровом Трех сокровищ. Остальные за недостатком времени опускаю… и покорнейше прошу вас, батюшка, меня простить, что так утомил вас столь длительным чтением.
Симэнь воскурил перед алтарем благовония, подписал послания и обращения и велел слугам поднести псаломщику кусок холста, а настоятелю — свиток каллиграфического письма. Они долго отказывались, но потом велели мальчикам-послушникам унести подарки.
После этого монах в углу залы с такой силой стал бить в барабан, что, казалось, раскаты весеннего грома сотрясают обитель. За ним заиграли на ритуальных инструментах и остальные монахи. Настоятель в темно-красной расшитой пятицветными облаками[587] рясе и украшенных плывущими облаками красных туфлях, с дщицей из слоновой кости в руке препроводил послания и призвал духов снизойти к алтарю. Отовсюду послышался звон колоколов. Симэня подвели к самым Трем сокровищам алтаря, где с обеих сторон курились благовония. Изумленный, он широко открыл глаза, наслаждаясь красотою алтаря.
Только поглядите:
После того как Симэнь обошел алтарь и воскурил благовония, его пригласили на террасу Аиста в соснах, где все расположились в уютной зале, застеленной коврами. Всюду стояли жаровни, в которых горел дорогой уголь.
Вскоре прибыли Ин Боцзюэ и Се Сида. После приветствий они протянули по цяню серебром на чай.
— Честно говоря, мы собирались поднести чаю, — заговорили они, — но дорога дальняя… Прими хоть эту мелочь.
— Будет уж вам! — отказался Симэнь. — Ну к чему это? Я ж вас позвал составить мне компанию. Здесь всего хватит. Да и шурин У еще принесет.
Ин Боцзюэ поклонился и сказал:
— Ну, если ты так настаиваешь, мы можем и не давать. — Ин Боцзюэ обернулся к Се Сида: — Это твоя затея! Говорил тебе, не возьмет. Вот и моргай теперь глазами.
Прибыли шурин У Старший и Хуа Цзыю. Каждый протянул по две коробки со сладостями к чаю. Симэнь попросил настоятеля принять подношения. После чаю перешли к трапезе. Оба стола ломились от расставленных с большим вкусом солений и печений, сладостей и яств. Симэнь снял парадные одежды и сел с друзьями за утреннюю трапезу, в то время как приглашенный настоятелем рассказчик услаждал их рассказом о Хунмэньском пире из «Повествования о Западных Ханях».[592] Настоятель У препроводил на Небо послания и тоже присоединился к пирующим.
— А младенца принесут? — поинтересовался он.
— Нет, слишком мал, а дорога дальняя, — отвечал Симэнь. — Жена опасается, как бы не напугался. К обеду доставят его одежды. Думаю, вполне достаточно будет приобщить их к Трем сокровищам.
— Я тоже так полагаю, — согласился настоятель. — Так-то лучше.
— Все бы ничего, — продолжал Симэнь. — Только больно уж он робок и пуглив. Три или четыре
