Упершись в стол, Джеки равнодушно смотрела на разбросанные на нем бумаги. Интересно, Маргарет говорила Винсенту про свою теорию о том, что считает их парой? И если да, то что он об этом думает?

Ее размышлениям помешал скрип открывающейся двери. Джеки обернулась и увидела, что на пороге стоит Винсент с пакетом крови в руке.

— Я подумал, что вы хотите есть, — сказал Винсент, закрывая дверь.

— Хочу, — призналась Джеки.

Данте и Томазо говорили, что учиться управлять зубами нужно, пока голоден — только так можно проверить, получается или нет. Поэтому вечером Джеки не ужинала и теперь просто умирала от голода. До сих пор она этого не замечала, ее отвлекли, зато теперь, увидев в руках Винсента пакет с кровью, осознала это в полной мере.

— Вы достаточно голодны, чтобы клыки вылезли от одного вида пакета, или нужна помощь? — спросил Винсент, подойдя к ней.

Джеки провела языком по зубам. Смущения после поцелуя оказалось достаточно, чтобы клыки спрятались и теперь, несмотря на голод, не спешили вылезать снова. Она вспыхнула, поняв, что ей требуется помощь.

— Простите, — в ее голосе звучало смущение, — но мне и в самом деле нужно помочь.

Мягкая улыбка тронула губы Винсента. Он поставил пакет с кровью на стол и обнял Джеки.

— Поверьте, тут совершенно не за что извиняться. Вы наверняка видите, что я просто счастлив помочь вам.

Джеки заморгала. Винсент крепко прижал ее к себе, и она поняла, что он говорит чистую правду. Совершенно очевидно, что предыдущий прилюдный поцелуй повлиял не только на нее. Но клыки Джеки от смущения спрятались, а вот эрекция Винсента никуда не делась. Эта мысль отзывалась в ней острым желанием, а в верхней челюсти снова возникло щекотание и давление. Не задумываясь, Джеки воспользовалась вновь обретенным умением и заставила клыки спрятаться. Она действовала неосознанно, но тело благодарно откликнулось — оно хотело вновь насладиться поцелуями Винсента.

— Даже больше чем просто счастлив, — негромко произнес Винсент и прильнул к ее губам.

На этот раз не было никаких пробных поцелуев в глаза или нос, никакой неторопливой подготовки к настоящему поцелую. Винсент словно заявлял свои права на нее — так победитель заявляет свои права на трофеи. Он целовал Джеки настойчиво и жадно. Она застонала и поняла, что прижимается к нему изо всех сил, запустив пальцы в его волосы, открываясь ему и тоже настаивая.

До встречи с Винсентом никто не мог соперничать с Кассиусом, пытаясь ее возбудить. Джеки знала, что он просто подчинял себе ее сознание и внушал ей, что она его вожделеет, но ей все это казалось настоящей страстью, и она уже давно решила, что истинная страсть не может сравниться с той, прежней. Однако Винсенту это удалось, он победил легко, и Джеки точно знала, что он не внушал ей никаких мыслей и чувств. От его прикосновений тело ее пылало, теплые телесные соки устремились в низ живота, словно пытаясь потушить огонь, да только он разгорался все сильнее.

Джеки прижималась к нему, пытаясь оказаться еще ближе. Каждая клеточка ее тела стонала, желая ощутить его прикосновения, но мешала одежда. К счастью, Винсент, похоже, чувствовал то же самое, потому что потянул на ней майку. Джеки пробормотала что-то прямо ему в губы и затрепетала, когда он задрал майку вверх. Его пальцы распластались на животе у Джеки, поползли вверх и обхватили груди сквозь шелк лифчика. Этого оказалось мало, и Джеки, на секунду прервав поцелуй, сдернула майку совсем.

Едва майка полетела в угол кабинета, Винсент снова прильнул к ее губам и начал расстегивать ее лифчик. К огромному облегчению Джеки, это произошло мгновенно. Джеки содрогнулась и ахнула, потому что теплые ладони Винсента легли на ее напряженные соски.

Она опять забормотала что-то ему в губы и вцепилась в волосы Винсента, целуя его все отчаяннее, а он теребил ее соски. Не прошло и нескольких минут, а Джеки уже прерывисто дышала. Желание пронзало ее насквозь, как молния. Чувствуя, что долго она не выдержит, Джеки начала расстегивать пуговицы на рубашке Винсента.

Она хотела ощутить его кожу, хотела почувствовать его целиком. Пуговицы не расстегивались, но Винсент пришел ей на помощь, и Джеки довольно быстро справилась с его рубашкой.

— Боже, Джеки, — выдохнул Винсент, когда они снова слились в поцелуе. Чуть жестковатые волосы на его груди задевали ее возбужденные соски. Он поцеловал ее очень страстно, чуть отстранился и начал развязывать тесемки на ее спортивных штанах, бормоча: — Помнишь, я говорил, что за эти несколько столетий секс мне надоел?

— Угу. — Джеки уже расстегивала ремень на его брюках.

— Так вот, теперь секс не кажется мне скучным, — сообщил Винсент, развязав наконец узел и стягивая с нее штаны.

— И слава Богу, — выдохнула Джеки.

Винсент подхватил Джеки за талию, посадил на письменный стол, рывком сдернул с нее штаны и оказался у нее между ног, продолжая целовать ее.

Джеки прерывисто вздохнула и начала покусывать его нижнюю губу. Она прижималась к нему всем телом, а его твердая выпуклость давила на нее через джинсы. Клыки снова вылезли наружу, но они не обращали на это никакого внимания до тех пор, пока Джеки, не привыкшая еще к клыкам, не проколола самой себе язык и к поцелую примешалась капля крови.

Винсент мгновенно замер, и Джеки едва не застонала от разочарования. Она не хотела останавливаться. Похоже, Винсент тоже, потому что он схватил со стола пакет с кровью и пристроил его девушке на зубы.

— Держи пакет, — велел он Джеки. Она взялась за пакет, а Винсент поднял ее со стола и понес на диван. К тому времени как Винсент усадил девушку на диван, пакет опустел. Он бросил его на столик рядом с диваном и опустился на колени между ног Джеки.

Глаза ее расширились, когда Винсент взял ее под коленки, потянул вперед, к краю дивана, раздвигая ей ноги, и начал покрывать поцелуями бедра. Это так походило на виденный ею эротический сон, что Джеки просто не могла в это поверить. Впрочем, она тут же забыла про сновидения, сосредоточившись на том, что происходило здесь и сейчас. Винсент добрался до ее лона и теперь просто доводил Джеки до безумия.

Она понимала, что в доме они не одни, поэтому сначала пыталась держать себя в руках и не слишком шуметь, но под конец ей пришлось схватить одну из разбросанных на диване подушек. Джеки прижала ее ко рту, чтобы заглушить крики наслаждения, — Винсент доказал, что истинная страсть может побить фальшивое удовольствие, внушенное ей много лет назад Кассиусом. Джеки стонала, изгибалась, ахала и напрягалась, а когда ее тело содрогнулось от волн оргазма, громко закричала, прижимая ко рту подушку.

Джеки чувствовала себя ослабевшей и обмякшей, как мокрая тряпка. Хотя она успела стянуть с Винсента джинсы только наполовину, теперь они свалились окончательно. Винсент приподнялся и вошел в нее.

На какой-то миг Джеки показалось, что он уже не сможет пробудить в ней никакого аппетита к главному блюду после такой насыщенной закуски, но она ошибалась. Хватило двух толчков, чтобы ее тело вновь ожило и возбудилось. Девушка вцепилась Винсенту в плечи и не отпускала его, пока он снова вел ее к пику. На этот раз они одновременно достигли оргазма и уже не сдерживали себя, совершенно не заботясь о том, какими звуками сопровождались их действия. А потом вместе упали на диван.

— Боже милостивый! — выдохнул Винсент, полежав немного.

— М-м-м… — простонала в ответ Джеки. Каждая жилка в ее теле дрожала, и она была не в силах произнести что-нибудь членораздельное.