ставнях поблекла, а местами облупилась. Похоже, за главным зданием находилась пристройка, прежде служившая конюшней. Во всяком случае, все другие дома в этом квартале имели маленькие конюшни.

Зайдя в открытую дверь, я остановился на пороге мастерской.

Состояние, в котором она находилась, нельзя было назвать безобразным, однако мелкие признаки хаоса обнаруживались повсюду: в небрежно развешенных инструментах, опилках, собранных в ящик для мела, замутненности масла, предназначенного для работы с точильным камнем.

– Да?

Темноволосый, слегка сутулящийся человек с исхудалым лицом, в поношенном, но чистом фартуке поднял на меня хмурый взгляд.

– Могу я увидеть Дестрина?

– Я Дестрин, – ответил он слабым голосом.

– Меня зовут Леррис. Ходят толки, что ты заинтересован в помощнике.

– Хм…

– Я хотел бы наняться к тебе младшим подмастерьем.

– Даже и не знаю…

Он молча покачал головой, озирая свое начинавшее поддаваться хаосу хозяйство. Дестрин стоял возле еще не законченной лавки без спинки – не иначе как для питейного заведения. С первого взгляда я понял, что она сделана из трех разных пород дерева – скорее всего, из обрезков. Работа не то чтобы кустарная, но никак не соответствовавшая ни качеству инструментов, ни размерам дома и мастерской.

– Ну… – промолвил он наконец. – Ты мог бы сработать вещь не хуже этой?

– Пожалуй, – коротко ответил я, не желая портить все дело похвальбой.

– А чем докажешь?

– Сработаю что-нибудь на твоих глазах, а ты оценишь. Мне понадобятся только инструменты и обрезки древесины.

– Это хорошие инструменты. Уж не знаю, можно ли их тебе доверить… – голос его, все более слабый, внезапно перешел в какое-то бульканье, а потом он зашелся в кашле, да так, что вынужден был ухватиться за край верстака. Но даже при этом он не сводил с меня глаз.

– Так ведь я не прошу их взаймы. Буду работать под твоим приглядом. Если что не так – ты остановишь.

– Хм-м…

Приняв это за согласие, я принялся шарить вокруг и в конце концов нашел обрезок красного дуба, годный для разделочной доски, и несколько маленьких обрезков белого, из которых могла выйти крохотная шкатулка, вроде коробочки для иголок.

С инструментами дело обстояло хуже, чем с материалом. Изначально они действительно были великолепны, но пилы не затачивались годами, а некоторые рубанки даже не прочищались от забившей их стружки. С рубанками я кое-как справился – прочистил, смазал и заточил, но развести полотна для лобзиков не мог и ограничился тем, что их почистил.

Когда я разложил, наконец, заготовки для шкатулки, было уже хорошо за полдень.

– Отец… – голос донесся из открывшейся в глубине лавки двери. – Ой, я и не знала, что здесь кто-то есть!

В проеме стояла золотоволосая миниатюрная девушка, в отца худенькая, но с вполне сформировавшейся фигурой. Голосок у нее был тонким, тоже на отцовский манер, но не таким скулящим. Ее прямой нос я назвал бы длинноватым, а вот карие с зелеными крапинками глаза выглядели более чем привлекательно.

– Прости, если смутил тебя, – сказал я. – Меня зовут Леррис.

Она перевела взгляд с меня на отца и обратно.

– Вот, пытаюсь уговорить твоего батюшку взять меня на работу, – продолжал я нарочито небрежным тоном.

– Хм-м… – начал было Дестрин, но снова закашлялся. Предположив, что для него это может служить способом избежать каких-либо высказываний, я тоже умолк и продолжил возиться с обрезками.

– Не пообедаешь ли ты с нами, Леррис? – предложила девушка. – У нас сегодня суп, фрукты и печенье.

Дестрин метнул на дочь недовольный взгляд.

– Спасибо за приглашение, – отозвался я, – но мне неловко принимать его, пока я не сделал ничего, заслуживающего внимания мастера Дестрина… – произнося эту фразу, я приметил, что столяр малость успокоился.

– Может быть, принести тебе пить и немного фруктов?

– Право не знаю… мне нужно работать.

Девушка опустила глаза, а потом повернулась и стала подниматься по лестнице.

Как это водится, работа заняла больше времени, чем можно было ожидать. Мне пришлось переналадить столярные тиски и подтянуть зажимы на рубанке. Да и распилить все быстро не удалось. Ножовки были далеко не такими острыми, как у дядюшки Сардита.

На то, чтобы проглотить пару нарезанных ломтиками яблок, запив их соком из щербатой кружки (девушка принесла-таки мне угощение), ушло всего несколько минут, но к тому времени, когда я склеивал последние соединения, уже близился час ужина. Дестрин весь день хмыкал над своей лавкой, едва успев закончить работу к тому моменту, когда я поместил маленькую шкатулочку из белого дуба в тиски.

На то, чтобы набросать мелом несложный рисунок – четырехлучевую звезду в квадратной рамке – и неглубоко выдолбить его по нанесенным контурам, времени потребовалось совсем немного.

Шкатулка получилась добротная – не шедевр, но лучше многих, какие мне случалось видеть.

– В дереве ты толк знаешь и инструменты в руках держать умеешь, – нехотя признал Дестрин.

– Милая вещица, – заметила его дочка.

– Не то слово, Дейрдре. На рынке пойдет за серебреник, если не за два.

Угрюмый мастер чуть ли не улыбнулся.

Не зная Фенарда, я все же сомневался, что за такую штуковину можно выручить больше пяти медяков, но перечить старшему не хотел, а потому молча пожал плечами.

– Так как, гожусь я в подмастерья?

– Много платить я не могу.

– Я много и не запрашиваю. Ты будешь получать половину цены всего того, что я смогу сделать и продать. Сверх того буду отдавать тебе два медяка в восьмидневку за комнату и столько же за еду. Но при этом ты разрешишь мне вычистить старую конюшню и поставить туда своего пони.

Услышав про пони, Дестрин удивленно встряхнул головой.

– Ты откуда взялся, малый?

– С северного побережья. Пристроился было во Фритауне, но пришлось уехать. После того как Черные закрыли порт, работы совсем не стало.

– Но ты смог позволить себе содержать лошадь! – изумилась Дейрдре.

– Одно название, что лошадь, – рассмеялся я. – Горный пони. Он и ест-то всего ничего.

– Еще два медяка за конюшню.

– Идет, но только если я не заработаю тебе полсеребряника за восьмидневку.

– Годится, – молвил Дестрин после размышления. – А спать будешь – при мастерской – тут есть чуланчик.

Я получил все, в чем нуждался в настоящий момент: заработок, возможность выкроить время на чтение и место, куда поставить Гэрлока.

– Поужинаешь с нами наверху, – сказал ремесленник, обводя взглядом мастерскую.

– После того, как здесь приберусь, – откликнулся я, прекрасно его поняв.

Он кивнул.

Дестрин заполучил работника на очень выгодных условиях, но зато и не цеплялся с вопросами, которые наверняка стали бы задавать преуспевающие мастера, вроде Пэрлота.

Ужинать с хозяином я не стал, упросив его позволить мне без промедления привести в порядок конюшню и поставить туда Гэрлока.