– Два ломтя и желтый, – я положил монеты на стол и накрыл их рукой. Служанка кивнула и ушла.

В это время к шестерым сидевшим вокруг круглого стола мужчинам присоединился седьмой.

– Привет, Растен! Вечно ты последний. Ну как, забил твой подмастерье лошадь на костный клей?

– Эй, двойную порцию вина!..

Девица поставила кружку на мой стол с таким стуком, что сок пролился мне на руку, а когда я поднял глаза, она уже вовсю кокетничала с Растеном. Тот, похоже, не имел ничего против.

Двое молодых, чуть старше меня парней, сидевших за соседним отдельным столиком, говорили так громко, что обрывки их фраз были хорошо слышны, несмотря на гомон и гогот компании мужчин постарше.

»…что скажешь насчет Дестрина? Дочка-то у него…»

»…девчонка что надо…»

»…никакого будущего…»

Завидев служанку, приближавшуюся с хлебом и сыром, я заготовил медяки и вопрос:

– Кто тут Пэрлот?

– Вон тот, – она ткнула пальцем в сторону компании за круглым столом. – Седой, худощавый, второй от двери. Еще что-нибудь надо?

– Пока нет.

Она вернулась к своему занятию – флиртовать с Растеном.

Хлеб оказался не слишком свежим, но и не черствым, а вот сыр – острым и вкусным, лучше, чем я ожидал.

»…скамьи для… они хотели из черного дуба за такую цену! Можешь себе представить?»

»…в Рассветных Отрогах объявился еще один чародей… прошел сквозь стену…»

»…пустые россказни… малый смылся, не заплатив…»

Парни, сидевшие ближе ко мне, встали и ушли. Их места остались незанятыми,

Сидя на уголке лавки, я потягивал сок и прислушивался к трактирной разноголосице.

»…ученичество? С его дочкой? Это тюрьма…»

»…он не против золотой клетки. А ты, Сандер? Согласился бы?»

»…как же…»

»…толкуют, стражи прежнего герцога пытались захватить дворец…»

»…Северный Кифриен…»

»…пустыня…»

»…самодержец им покажет…»

»…а в койку бы ты с ней…»

»…давай еще по одной…»

»…а за чей счет?»

Кухонный чад, едкий дым топившегося сырыми дровами очага и кислый запах низкопробных напитков терзали мое обоняние, но я упорно сидел в своем углу, потягивал сок и слушал, время от времени отмахиваясь от тощей служанки со шрамом, пытавшейся навязать мне новый заказ.

Пэрлот уже начал было вставать, но передумал и сел снова. Цепляться к мастеру-ремесленнику в таверне означало напрашиваться на неприятности, поэтому я дождался его ухода, после чего направился к Гэрлоку в конюшню.

Хотя дышалось там легче, чем в таверне, и было теплее, чем в Рассветных Отрогах, сон мой был беспокоен. В голове, словно эхо накрывшей меня в дороге бури, звучала фраза о «проходящем сквозь стены чародее». Под конец я все же заснул, однако встал и умылся еще до прихода конюха.

Не зная точно, где находится лавка Пэрлота, он указал мне общее направление, а я подмазал его еще одним медяком и попросил присмотреть за Гэрлоком в течение дня.

– Но смотри парень, только до вечера.

Под вывеской с надписью «Мастерская Пэрлота» находилась витрина с выставленными в ней шкафчиком с выдвижными ящиками и креслом – и то и другое из затемненного красного дуба, в хаморианском стиле. Изделия были лучше всего виденного мною после расставания с дядюшкой Сардитом, а шкафчик, пожалуй, даже удостоился бы его одобрения.

Поскольку дверь была приоткрыта и на пороге никто не стоял, я вошел внутрь.

В помещении, за перегородкой, мастер разговаривал с учеником и подмастерьем или работником – пареньком чуть постарше меня. Они обсуждали состав масла для отделки.

– Я сейчас подойду, – промолвил Пэрлот, завидев меня.

– Прошу не беспокоится, почтеннейший мастер, – отозвался я, уважительно склонив голову. Потом, подойдя к задней стороне витрины, принялся рассматривать шкафчик, сравнивая его по памяти с изделиями дядюшки Сардита.

– И что ты об этом думаешь? – хрипло спросил ремесленник.

Я обернулся.

– Сдается мне, ты кумекаешь в столярном деле. И что скажешь об этой работе?

– Отделка безупречна, пропорции – тоже. Поскольку пазы скрыты, я не могу судить о качестве креплений, но ни щелей, ни перекосов нигде нет.

– А что скажешь насчет материала?

– Работа лучше, чем эта древесина. Для такого изделия лучше подошел бы черный дуб, но это увеличило бы цену и затруднило продажу.

Пэрлот кивнул:

– Ты ищешь работу, парень, это ясно. И дело ты знаешь, но я тебе ничем помочь не могу, – фраза была произнесена скороговоркой, словно он хотел поскорее отделаться от своих слов. Или от меня.

– Понятно, – в свою очередь кивнул я. – А не знаешь ли ты мастера, который мог бы взять работника или подмастерье?

Пэрлот потер подбородок:

– Из толковых… нет. У всех нас больше родни, чем работы. Разве что… – он рассмеялся. – Ежели у тебя руки так же сноровисты, как язык, попробуй обратиться к старому Дестрину. Может, чего и выйдет, хотя…

Ремесленник пожал плечами.

– А где его найти?

– За рыночной площадью, ближе к улице ювелиров.

– Что, сейчас не лучшие времена для краснодеревщика? – спросил я.

– Не лучшие, но для хорошего мастера и не худшие. Я, конечно, не Сардит, но кое-что у меня выходит ненамного хуже.

Мне удалось кивнуть вовремя, прежде чем у меня отвисла челюсть.

– А ты видел его работу, паренек?

– Да. Видел один комод – из черного дуба.

– А с чего тебя понесло искать работу?

– Я ушел из дому почти мальчишкой. Дядюшка учил меня ремеслу, но мне, по молодости лет, было скучновато, и он сказал, что мне не помешает пожить одному, посмотреть мир да людей и понять, чего я в жизни хочу. Я перебрался в Фритаун, и там у меня вроде бы все наладилось… а потом пошло прахом. Пришлось уносить ноги.

– Оттуда многим пришлось уносить ноги, – сухо отозвался Пэрлот. – Ну что ж, желаю тебе удачи. Попытай счастья у Дестрина, только на меня не ссылайся.

Я еще не успел подойти к двери, а мастер уже вернулся к своим делам.

Пешком, не заходя в конюшню за Гэрлоком, я отправился на поиски квартала ювелиров и мастерской Дестрина.

Его кирпичный, неоштукатуренный дом, зажатый между двумя более ухоженными строениями, я узнал по маленькой вывеске «Работа по дереву». На фасаде имелось две двери. Лестница за одной из них вела к жилым помещениям второго этажа. За второй, открытой, находились столярная мастерская и лавка.

Широкие ставни на единственном окне лавки были открыты и висели, чуточку перекосившись. Не подновлявшиеся годами крепления старых петель успели расшататься. Синяя краска на оконной раме и