земли.
Гарин сжал зубы.
— Запомни, я спасаю тебе жизнь. — Он приподнял подбородок Уилла, решительно, но не грубо.
Уилл пытался отвернуть голову, но Гарин плотно прижал бутылку к его губам. Рот наполнился густой противной бурдой. Предатель зажал ему нос, так что пришлось проглотить. Уилл закашлялся, разбрызгивая черную жидкость по мантии.
Гарин поставил бутылку на стол. Посмотрел на Адель:
— Когда начнет действовать?
— Скоро.
Минуты тянулись ужасно медленно. Гарин метался по комнате.
Через некоторое время на Уилла накатила тошнота. Он хотел что-то сказать, но сильный спазм скрутил желудок. Его вырвало. Затем он откинул голову и обмяк. Язык не помещался во рту, его пощипывало. Прошло еще несколько минут, и Уилла начал бить озноб. Пощипывание распространилось на щеки и кожу головы. А вскоре его обуяло непреодолимое желание смеяться. Смех оказался таким же безудержным и отвратительным, как и рвота. Из глаз потекли слезы. Он плакал и смеялся одновременно. Попытался выпрямиться в кресле, но конечности отказались повиноваться. Казалось, они принадлежали кому-то другому. Гарин что-то говорил, но он не понимал смысла. Не слова, а какой-то мерзкий скрежет. Комната начала покачиваться. Лицо Гарина вытянулось, а у женщины, Адели, на месте рта образовался широкий красный разрез.
— Уилл, ты, конечно, не поверишь, но я действительно очень сожалею о случившемся. Ты просто не представляешь, чего это мне стоило.
Уилл ничего не слышал, он летел в пропасть. Подошла Адель. Подняла ему веко. Кивнула:
— Все.
— Ладно. Я пойду скажу Грачу, что мы его отравили.
— Помоги мне вначале стащить его с кресла.
— Зачем?
— А если сюда кто войдет и увидит его в таком виде? Пусть лучше лежит в постели. Подумают, пьяный.
Гарин помог Адели отвязать Уилла.
— Но ведь он все равно о тебе расскажет, — проговорила Адель, с трудом стаскивая его с кресла. — Тебя схватят.
Гарин вспомнил рассказ одного рыцаря о Мерлане. Там есть специальная яма для предателей, очень тесная. В ней можно поместиться только скорчившись. И он будет сидеть в полной темноте без еды и питья, пока не умрет.
— Я же сказал, что возвращаться в прицепторий тамплиеров не собираюсь. — Пристроив Уилла на кровати, он подошел к столу, взял свой кожаный мешок с пожитками, среди которых лежало смятое письмо инспектора. — Вернусь, и мы отправимся туда, где нас никто не найдет. Ты продашь этот дом, а можешь просто оставить. — Гарин запихнул белую мантию в мешок.
«Молодец, — произнес с насмешкой внутренний голос, очень похожий на дядин. — Все рассудил правильно. Решил предать орден и наш род де Лионов. И все ради шлюхи?»
Гарин раздраженно тряхнул головой.
— Ну, едем? — спросил Грач, когда Гарин вышел на задний двор с мешком за спиной. Загромождавшие двор бочки только угадывались. Луна скрылась за облаками, все вокруг поглотила тьма.
— Да, — буркнул Гарин.
Услышав негромкое ржание, он оглянулся. В переулке, куда выходил двор, удалось разглядеть двух лошадей.
Грач подошел к ним. Привязал к седлу одной мешок.
— Откуда их взял? — спросил Гарин.
— Чего ты так долго возился? — ответил Грач вопросом на вопрос.
— Ждал, когда подействует яд. Я его отравил.
Грач вгляделся в Гарина, затем снял с бочки другой мешок, бросил ему.
— Отравил, говоришь?
— Да, — сказал Гарин, ловя мешок.
— Яд — коварная штука. Бывает, не срабатывает. Я, пожалуй, схожу проверю — может, он еще дышит.
— Зачем? — быстро произнес Гарин, но Грач уже скрылся в доме.
Адель стояла, рассеянно оглядывая собравшихся в зале. Неужели когда-то ей здесь нравилось? Сейчас это невозможно вообразить. Как будто с глаз слетела пелена. Все, прежде казавшееся пустяковым — трещины в стенах, откуда проглядывала пузырчатая гниль, рвота на полу, разорванные платья на девушках, — теперь выглядело отвратительным.
К ней подошла пышная рыжеволосая девушка по имени Бланш.
— Адель, ты велела сказать, когда твой наездник поднимется наверх.
— Пусть к нему идет Жаклин, — ответила она резче, чем намеревалась. Вздохнула и двинулась к двоим особенно шумным гостям. — Мне нужно разобраться вот с ними.
Но не в этом дело. Утихомирить развеселившихся сверх меры гостей мог прекрасно и Фабьен. Просто она хотела попрощаться с Гарином, и вообще — прикосновения еще одного мужчины, да еще такого верзилы, как мясник Дальмо… Даже думать об этом невыносимо.
— Жаклин? — Бланш пожала плечами. — Но Дальмо нравятся опытные женщины.
— Он нагрузился и ничего не заметит, — отрывисто бросила Адель. — Скажи ему, визит бесплатный. Я заплачу Жаклин. Вдвойне.
— Как скажешь.
Адель вышла в коридор, ведущий на кухню и дальше, к задней двери. Неожиданно из тени возник Грач.
— Где Гарин? — спросила она.
Тем временем Бланш принялась высматривать в зале Жаклин. Наконец увидела в углу с довольно спокойной компанией. Жаклин подошла.
— Отправляйся наверх. Хозяйка велела принять ее наездника.
Жаклин, глазастая девочка четырнадцати лет, с худым бледным лицом и копной золотистых кудрей, рассыпанных по спине, подняла испуганные глаза:
— Дальмо?
— Пустяки, — успокоила ее Бланш. — Мясник будет пьяный в стельку. Просто сделай, как я тебе показала, и он кончит в мгновение ока. — Бланш взвизгнула, когда один из гостей схватил ее за зад и развернул. — Наверно, Дальмо уже в ее комнате! — успела крикнуть она, прежде чем гость потащил ее к лестнице.
Жаклин глубоко вздохнула, поднялась и тоже направилась к лестнице под аккомпанемент пронзительных визгов и оглушительных взрывов смеха.
Быстро миновав Сорбонну, известный университет, основанный капелланом короля Людовика, возок свернул к таверне «Семь звезд».
— Вот здесь, — сказал Бодуэн вознице.
Возок еще не успел как следует остановиться, а Элвин уже ринулась к дверце. Откинув в сторону юбки, легко спрыгнула и направилась к большой таверне. Сквозь щели в задернутых шторах пробивался свет. Она услышала высокие голоса женщин, басовитые мужские. Ее оглядели несколько мужчин, стоявших у коновязи. Один сделал непристойный жест, остальные рассмеялись. С сильно бьющимся сердцем Элвин шла к двери, не обращая на них внимания.
Ее догнал Бодуэн.
— Кого ты здесь собираешься найти?
