случаях «Сегодня он просто не в себе».
Сначала я думал, что отношение Белого Медведя к новым людям обусловлено тем, что он был бродячим котом, страдал от жестокости со стороны незнакомых людей, и поэтому был так подозрителен. Но скоро я понял, что это не совсем так. Вернее, это было характерно не для всех, а только для некоторых котов - независимо от их происхождения. Например, в офисе нашего Фонда за несколько лет до появления Белого Медведя жили двое бродяжек. Одна была красивая, зеленоглазая, угольно-черная кошка. Ее нашли еще котенком на нижних ветвях дерева в лесу, во время грозы, совсем одну. Мы назвали ее Малышкой, хотя, когда она повзрослела, обнаружилось странное несоответствие имени - по причине, о которой не буду упоминать, так как не хочу ее задеть. В любом случае новые люди так же внушают ей страх, как и Белому Медведю. Кто бы ни пришел в офис и где бы она ни была в этот момент, в ту же секунду она исчезает, и найти ее невозможно.
Другой наш бродяга, большой черный кот с белой грудкой, будто одетый в смокинг, должен был, по-моему, носить имя Джентльмен. К сожалению, это предложение было отвергнуто и кто-то другой решил, что его следует назвать Бенедиктом.
По контрасту с Малышкой, Бенедикт - душа общества. Он приветствует вновь прибывших так, как если бы он был официальным встречающим. Как только гости объяснят свое дело, он сопровождает их в ту комнату, куда они были направлены, и немедленно забирается к кому-нибудь из них на колени. Особенно Бенедикт чувствует себя в своей стихии, когда вокруг много людей - во время заседаний, рождественской вечеринки или пресс-конференции. Если, например, на пресс-конференции присутствует телевидение, а он не приглашен на съемку, он просто дожидается, когда зажжется красный огонек, и прыгает на колени к тому, на кого наведена камера. Люди разными путями становятся телезвездами. Бенедикт выбрал самый верный и самый короткий путь.
Особенно нравится Бенедикту располагать к себе людей, которые не любят котов. Как-то у нас служил бухгалтер, который боялся их до смерти. Бенедикт это прекрасно понимал. Однажды он подкараулил нервного и настороженного бухгалтера, устроившегося поработать в одной из комнат, дождался, когда тот расслабился, незаметно подкрался и вспрыгнул к нему на колени. Несомненно, Бенедикт решил, что суть лечения от страха перед котами, как и от икоты, состоит во внезапности.
Сначала мы были готовы отказаться от этого бухгалтера. Но выяснилось, что в этом нет необходимости, потому что Бенедикт оказался прав. С того времени бухгалтер жил в мире с котами, что же до Бенедикта, то он и поныне продолжает любить всех - за одним исключением. И это Малышка. Но такое может произойти и с самым дружелюбным из котов. В конце концов, они все-таки коты.
Странность Белого Медведя состояла в том, что с людьми, которых он знал, он был так же дружелюбен, как и Бенедикт. С Мариан, например, он был необычайно нежен - он готов был часами сидеть у нее на коленях, и даже когда она помогала мне, например, дать ему таблетку, что, казалось, было непростительно, он в конце концов обижался на меня, а не на нее. Были и другие люди, которых он искренне любил. Например, те, кто оставался присматривать за ним, когда мы с Мариан уезжали оба. Кот очень любил Алекса Пачеко из группы молодых активистов, которые должны были вскоре произвести революцию в движении по защите животных. Другой любимицей была Джин Адлон. Она прежде работала в нашем офисе и так любила котов, что делом ее жизни стала забота о тех котах, хозяева которых были в отъезде. Не знаю, как ей это удавалось, но иногда она обслуживала по двадцать заявок в день. Причем она не только кормила кота, но и оставалась в доме на некоторое время, чтобы с ним поиграть.
У Белого Медведя случались конфликты с моими друзьями-шахматистами, особенно если появлялся кто-то новый. Вообще Белый Медведь испытывал противоречивые чувства к игре в шахматы. Он находил в ней некоторые достоинства, такие, как тишина, и то, что в этой игре принимал участие кроме меня только один человек. Но две вещи ему не нравились. Во-первых, иногда игра слишком затягивалась, а во-вторых, его изумляла та ужасная серьезность, с которой люди относились к этому занятию. Например, иногда возникала внезапная необходимость вскочить на подоконник, чтобы понаблюдать за голубями или по какой-либо другой важной причине, а кратчайший путь к месту назначения пролегал как раз над шахматной доской. И он никак не мог понять, отчего все приходят в ярость из-за того, что на пол упало несколько маленьких штучек, которые - по опыту он прекрасно это знал - очень плохо катаются, да и внутри у них нет ничего интересного.
Могу сосчитать на пальцах одной руки тех новых гостей, которые с самого начала понравились Белому Медведю. Одной из них была моя внучка Зоя. Впервые Зоя появилась вместе с моей дочерью Геей и ее мужем Сэмом. Так как их было трое, а Белый Медведь может вынести только двух, то он немедленно занял свой пост под кроватью. Зоя сразу же залезла под кровать и вытащила его оттуда. К моему изумлению, оказалось, что ему это понравилось.
Другой была Кэролайн Томпсон, продюсер и мой близкий друг. Как-то, когда я был в отъезде, Кэролайн переночевала в моей квартире. Наутро, когда она уже ушла, а я как раз вернулся, я увидел, что Белый Медведь все еще спит. И когда он проснулся, он стал вытворять такое, чего я прежде никогда за ним не замечал. Он стал крутиться с идиотской ухмылкой на лице.
Спустя некоторое время я разгадал причины его симпатии к Зое и Кэролайн. Поскольку Зое в то время было только четыре года, то она была ненамного крупнее кота. А вот поведение Кэролайн было достойно осуждения. Она приохотила кота к кошачьей мяте. Я немедленно позвонил ей и напомнил, что Белый Медведь еще несовершеннолетний и она за это преступление могла бы попасть в тюрьму. Я, правда, решил не отправлять ее туда. Я всего-навсего отправлю кота в лечебницу для детей- наркоманов за ее счет.
Одним из интересных направлений внутренней политики Белого Медведя было его отношение к домашним, а именно к Розе, с ней мы уже встречались в главе, посвященной диете. Роза полюбила Белого Медведя с первого взгляда. Она суетливо и шумно заботилась о нем, а он, отвечая на ее чувства, позволял ей очень многое. Он не только разрешал ей мыть, убирать, вытирать пыль где угодно, но и не отходил от нее ни на шаг и принимал посильное участие в ее хлопотах. Когда Роза стелила кровать, кот даже разрешал ей поиграть в его любимую игру - стащить его с простыни или с одеяла.
Однако в двух случаях Белый Медведь не разрешал переходить границы. Он был против пылесоса и чистки ковров. Как только Роза доставала из кладовки пылесос, для кота это служило сигналом к разрыву дипломатических отношений. Война была объявлена, и в тот момент, когда Роза включала аппарат, для кота он становился вражеским танком, перешедшим границу. Вторжение началось, и кот превращался в Рим против вестготов, в Америку против России или в «наших» против «ненаших».
Ему не нравилась и щетка для чистки ковров - то, как она движется, но тут у кота был по крайней мере шанс остановить ее, если, забежав спереди, ударить ее сбоку лапой. Напасть на большой танк-пылесос было труднее, и кот его просто ненавидел. Шум от пылесоса был таким оглушительным, что невозможно было продолжать сражение. Единственное, что он мог сделать, - это забраться внутрь, но поскольку Роза все время отодвигалась от него и в то же время кричала на него громче, чем шумел пылесос, сделать это не представлялось возможным. Кот, конечно, не понимал, что Роза говорила всего лишь 'Pobre Oso Polar! A ti no te gusta el aspirador, verdad?' [Бедный Белый Медведь! А, так тебе не нравится пылесос? (исп.)]. Он слышал только возгласы командира в грохоте сражения. Для кота пылесос символизировал весь ужас современной войны. Случалось, я заходил домой в обеденный перерыв, и, если это происходило в разгар военных действий, ни Белый Медведь, ни Роза сначала не замечали меня, и я изумленно наблюдал за происходящим. В конце концов Роза выключала пылесос. Тогда и Белый Медведь замечал меня и начинал бегать, изображая радостную встречу, так как я пришел вовремя, чтобы его спасти.
Однако когда Белый Медведь понимал, что с моим приходом ничего не изменилось, - Роза продолжает пылесосить, а я ничего не предпринимаю, чтобы ее остановить, - то для него, удивленного тем, что я могу все это вынести, я становился не только предателем, но кем-то еще и похуже. Имея возможность выиграть войну, я по какой-то необъяснимой причине выкидывал белый флаг. Кот готов был сражаться до самого конца, до неизбежного поражения, но, когда все заканчивалось и
