– претерпела значительные изменения. На ней были следы зубов. Ллойд знал, кому принадлежали эти зубы, но почти не помнил о том, как это произошло. Чувства отвращения, вины и ужаса преисполнили его. Бросившись к Траску, он быстро спустил штанину на полусъеденной ноге и выпихнул ее за пределы своей камеры, опасаясь, как бы обладатель голоса не застал его за этим.

Разумеется, торопиться не было причин, потому что решетчатые ворота у входа в арестантское отделение были закрыты, а так как электричество вырублено, кнопка не сработает. Его освободителю придется вернуться и отыскать КЛЮЧ. Ему придется…

Ллойд вздрогнул, услышав, как заработал электромотор, приводящий в движение ворота.

Разобравшись с Траском, Ллойд вернулся к двери своей камеры. Услышав приближающиеся шаги, он невольно сделал два шага назад. Он бросил взгляд на пол коридора и увидел пару ковбойских остроносых ботинок с заостренными носами и сбитыми каблуками. Первая его мысль была о том, что у Поука были такие же ботинки.

Ботинки остановились напротив камеры.

Взгляд Ллойда медленно пополз вверх, скользя по потертым джинсам, кожаному ремню с медной пряжкой (на ней были выбиты различные астрологические знаки в паре концентрических кругов), джинсовой куртке с двумя большими пуговицами на нагрудных карманах – на одной было изображено улыбающееся лицо, на другой – труп свиньи и слова: КАК ВАМ НРАВИТСЯ СВИНИНА?

В тот самый момент, когда взгляд Ллойда неохотно поднялся до темного лица Рэнделла Флегга, тот закричал: «Ууу!» Звук разнесся по мертвому арестантскому отделению и вернулся вместе с эхом. Ллойд взвизгнул, отшатнулся, упал и заплакал.

– Все в порядке, – утешил его Флегг. – Все в порядке, парень. В полном порядке.

– Не могли бы вы меня выпустить? – всхлипнул Ллойд. – Пожалуйста, выпустите меня. Я не хочу, чтобы со мной случилось то же, что и с кроликом, я не хочу этого, это несправедливо, если бы не Поук, я не смог бы натворить ничего, кроме мелкого хулиганства, пожалуйста, выпустите меня, мистер, я сделаю все, что угодно.

– Бедный парень. Ты похож на рекламный плакат летнего отдыха в Дахау.

Несмотря на сочувственный тон Флегга, Ллойд не мог решиться снова поднять глаза. Если он снова посмотрит ему в лицо, он умрет. Это лицо дьявола.

– Пожалуйста, – канючил Ллойд. – Пожалуйста, выпустите меня, я голодаю.

– Как давно тебя заперли в этой консервной банке, паренек?

– Не знаю, – ответил Ллойд, утирая слезы. – Давно.

– Почему же ты до сих пор не умер?

– Я понял, что происходит, – сказал Ллойд, обращаясь к ногам в потертых джинсах. – Я экономил еду и сделал себе небольшой запас.

– Случайно не откусил кусочек от этого славного парня в соседней камере, а?

– ЧТО? – возопил Ллойд. – Что? Нет! Клянусь Христом Богом! За кого вы меня принимаете? Мистер, мистер, пожалуйста…

– Его левая нога немного тоньше, чем правая. Вот я и спросил, дружок.

– Я ничего не знаю об этом, – прошептал Ллойд. Он весь дрожал.

– Ну, а что ты скажешь насчет крысы? Какой у нее был вкус?

Ллойд закрыл лицо руками и ничего не ответил.

– Как тебя зовут?

Ллойд попытался ответить, но из глотки его вырвался только жалобный стон.

– Как тебя зовут, солдат?

– Ллойд Хенрид. – Он попытался придумать, что бы еще сказать, но в голове была какая-то каша. Он испугался, когда адвокат сказал ему, что он может попасть на электрический стул, но не так, как сейчас. Никогда за всю свою жизнь он не был так испуган. – Это все Поук! – закричал он. – Это ему надо было здесь сидеть, а не мне!

– Посмотри на меня, Ллойд.

– Нет, – прошептал Ллойд.

– Почему нет?

– Потому что…

– Продолжай.

– Потому что я не верю, что вы существуете, – прошептал Ллойд. – А если вы существуете… мистер, если вы существуете, то вы – дьявол.

– Посмотри на меня, Ллойд.

Ллойд беспомощно поднял взгляд на темное, усмехающееся лицо, парившее в пролете между прутьями. Флегг что-то держал в поднятой правой руке. Это было что-то вроде черного камня, в центре которого пролегала ярко-красная щель. Ллойду она показалась ужасным глазом, приоткрытым и кровавым, пристально уставившимся на него. Потом Флегг слегка повернул камень, и красная щель в нем стала похожа… на ключ. Флегг вертел его в пальцах так и сяк. То это был глаз, то ключ.

Глаз, ключ.

Он пропел:

– Она принесла мне кофе… она принесла мне чай… кроме самого главного… кроме ключа. Так, Ллойд?

– Так, – ответил Ллойд хрипло, не отрывая глаз от черного камешка.

– Теперь-то ты можешь оценить, какую ценность представляет собой нужный ключ, – сказал человек. – Я абсолютно в этом уверен. Потому что ключ нужен для того, чтобы открывать им двери. Существует ли что-нибудь важнее этого, Ллойд?

– Мистер, я ужасно голоден…

– Конечно, ты голоден, – сказал человек. На лице его появилось выражение сочувствия – настолько всеобъемлющее, что оно стало гротескным. – Боже мой, крыса создана не для того, чтобы ее есть! Знаешь, что у меня было сегодня на ленч? Симпатичный ростбиф на венской булке, посыпанный кольцами лука и обильно политый горчицей. Звучит неплохо?

Ллойд кивнул.

– Немного копченой рыбы, какао, а на десерт… Господи, да я ведь мучаю тебя, правда? За это меня следовало бы выпороть. Извини. Сейчас я тебя выпущу и мы пойдем что-нибудь поедим, о'кей?

Ллойд даже не в силах был кивнуть. Черный камень в очередной раз исчез в кулаке незнакомца, а когда Ллойд вновь посмотрел ему на руку, то увидел у него на ладони блестящий плоский ключ.

– БОЖЕ МОЙ! – возопил Ллойд.

– Нравится? – спросил темный человек довольным голосом. – Я научился этому трюку у одной крошки из массажного кабинета в Сикокусе, штат Нью-Джерси, Ллойд. Сикокус – родина величайших свиноферм.

Он наклонился и вставил ключ в замочную скважину камеры Ллойда. И в этом была какая-то странность, так как, насколько Ллойд помнил, у этих камер не было замочных скважин, потому что они закрывались и открывались с помощью электричества. Но в том, что серебряный ключ откроет камеру, он не сомневался.

Вставив ключ, Флегг остановился и, слегка усмехаясь, посмотрел на Ллойда. Ллойд почувствовал, как им снова овладевает отчаяние. Над ним просто издеваются.

– Я до сих пор не представился? Меня зовут Флегг, с двумя «г». Рад с вами познакомиться.

– Взаимно, – прокаркал Ллойд.

– И мне кажется, что перед тем, как я открою камеру и мы пойдем обедать, нам надо кое о чем договориться.

– Ясное дело, – сказал Ллойд и снова начал плакать.

– Я сделаю тебя своей правой рукой, Ллойд. Поставлю тебя на место святого Петра. Когда я открою эту дверь, то сразу же вручу тебе ключи от царства. Важная штука, не правда ли?

– Да, – прошептал Ллойд, снова испугавшись. В камере было уже совсем темно. Флегг превратился в черный силуэт, но глаза его были видны очень ясно. Они светились в темноте, как у рыси. Ллойдом овладел