Впрочем о 'большом вкладе в защиту интересов народа' убедительно говорилось выше. Добавим, что диалектическая закономерность не исключает тех принципов, которые характеризуют ту или иную эпоху и среди них - не бойся греха, если в грехе спасение... Разумеется, это весьма рискованное предприятие. Однако же там, где давит свирепая тирания, - разумная дерзость становится настоящим делом, а в великих делах по спасению Отечества мужественные люди всегда пренебрегают опасностью.
Конечно, умные книжки читать каждому идеологу полагается, но порою надо и соотносить прочитанное с практикой. Всяческие попытки КПРФ связать вопросы политики с вопросами морали и религии не принесут положительных результатов. Первый, кто понял, что в критическое для страны время политические задачи следует решать с беспощадной решительностью, был Никколо Макиавелли. Именно он дерзнул отбросить все, что мешало глубокому теоретическому анализу создавшейся ситуации, в том числе религиозные соображения. ('Князь'). Это была одна из великих идей, обессмертивших Макиавелли, за которую моралисты и буржуазные ученые кляли его при жизни и особенно после.
***
Сравнительно легкой добычей анализа Владимира Бушина стала проблема так называемой творческой интеллигенции, которая к концу XX столетия претерпела значительные изменения. Бушин стоит в гуще политических событий и прекрасно понимает, что всякая переходная эпоха чревата массой нестандартных ситуаций и неожиданных переходов, к которым особенно чувствительна и восприимчива интеллигенция. Надо сказать, что она по своей психологической сути, а равно и колеблющейся, вибрирующей природе предрасположена к иллюзиям и способности принимать кажущееся за подлинное, желаемое за действительное, а в определенные периоды - фантастическое за реальное... При ярком свете исторической действительности все это оборачивается противоположностью, рассыпается в прах - отсюда ее, интеллигенции, вечная неудовлетворенность, метания и постоянное впадание в крайности.
Это обстоятельство умело используют власть предержащие. Так было всегда, так происходит и в пору перестроечных страстей, начиная с 80-х годов прошлого века. Наряду с научной и управленческой интеллигенцией 'инженеры человеческих душ' либерального толка составили ядро духовных 'опричников' горбачевской контрреволюции. Старейший член Гуверовского института войны, мира и революции в Станфордском университете Джон Данлоп опытный антикоммунист и последовательный антисоветчик - уже в 1987 году обратил на это внимание. 'До того, как начать 'революцию' в культурной сфере, - писал он, - Горбачев и Яковлев должны были определить союзников среди культурной элиты'. Их вычислили - А. Вознесенский, Е. Евтушенко, В. Лакшин и другие. Но либералы еще не составляют достаточно широкой социальной базы контрреволюции. Нужно было, продолжает Данлоп, вербовать 'либеральных националистов' - и они вскоре были завербованы. 'Академик Дмитрий Лихачев был задействован в 1985 году женой Генерального секретаря Раисой. Известный представитель 'деревенской прозы' Сергей Залыгин... Элем Климов, кинорежиссер. Александр Яковлев назначил Климова первым секретарем Союза кинематографистов после 'сокрушительный чистки руководства' этого Союза. В журналы 'Искусство кино' и 'Советский экран' были назначены новые главные редакторы. 'Революция' в кинематографе была энергично экспортирована в союзные республики(...) Аналогичная революция произошла и в советском театре. В апреле-мае 1986 года в 437 советских театрах были проведены перевыборы'.
Труднее шла 'революция' в Союзе советских писателей. 19 июня 1986 года, накануне их восьмого съезда, Горбачев проводит совещание с наиболее маститыми писателями, где ставит, в сущности, перед ними 'старый' вопрос: 'С кем вы, мастера культуры?' Увы, во вновь избранном Бюро Секретариата Союза из 8 человек лишь трое, по мнению западных экспертов, были явными сторонниками Горби. 'Заблокированные в своей первой попытке укомплектовать руководство Союза писателей своими людьми, - пишет Данлоп, прогорбачевские силы начали пробовать другую тактику. Летом 1986 года два сторонника Горбачева были назначены главными редакторами толстых журналов: Григорий Бакланов стал новым редактором журнала 'Знамя', а Сергей Залыгин 'Нового мира'. Наряду с журналами 'Дружба народов'... 'Юность', 'Знамя' и 'Новый мир' быстро сделались культурными знаменосцами программы Горбачева'. За ними последовали такие массовые издания, как 'Литературная газета', 'Советская культура', 'Огонек' и новомодная газета 'Московские новости'.
Интеллигенция и 'приватизированные' ею средства печати использовались как кувалда для разбивания советского монолита. 'В условиях засилья почти во всех периодических изданиях сторонников Горбачева тем, у кого имелись оговорки... насчет новой 'революции' стало довольно трудно вставить словечко. Не сумев захватить руководящие позиции в Союзе писателей', они, как отмечает Данлоп, пытаются осуществить... разного рода 'перестройки', которые дадут им выигрыш на литературном фронте: Окуджава Б., Каверин В., Искандер Ф. и другие вбрасывают идею создания в Москве кооперативного издательства 'Весть'. В Новосибирске создается кооперативное издательство 'Жарки'. Образуется Советский фонд культуры, во главе которого становятся Д. Лихачев и Р. Горбачева... Остальное общеизвестно.13
В юмористической сценке, полной смеха и гнева, Бушин вполне реалистически изобразил поведение некоторых литераторов в предполагаемых экстремальных условиях. Речь идет о разрушении памятника Ленину под наблюдением немецких оккупантов. (Подчеркнем, что статья 'Консенсунс' опубликована 26 октября 1991 года). Вот они. 'Кто-то небольшого росточка, плотный, в очках, сильно напоминающий редактора журнала 'Наш современник', особенно злобствующего в поношении Ленина, подбегает к водителю тягача...
- Не беспокойтесь, господин захватчик, мне верить можно. О Ленине писали и Евтушенко, и Вознесенский, и Рождественский. Вот им верить нельзя. Больше того, они заслуживают кары. Добро должно быть с кулаками. А я не писал ни строчки! Я об этом последнее время на всех писательских собраниях говорю. И без устали бью тех, кто писал. Добро должно быть с кулаками...
Хватает канистру и куда-то мчится... Весь в мыле, с бензином и с пачкой девятого номера своего журнала за 1991 год возвращается.
- ...Дарю вам, коллеги фашисты, журнальчик с прекрасными стихами одного бывшего металлурга. Такого антиленинского зоологизма (в 2001 году стихотворец на страницах 'Правды' со вздохом облегчения назовет Горбачева 'последним ленивцем' - Н. Ф.) вы еще не встречали. Пальчики оближешь!..
Наконец, а-а-х!.. Упал памятник! Все бросаются друг другу в объятья. Ура! Целуются, блаженно хрюкают. Памятник упал навзничь. Металлург вскакивает ему на грудь и, приплясывая, читаем свои стихи, напечатанные в журнале.
Здесь лежит в мавзолее суровый марксистский пророк,
Под охраной лежит - до сих пор не живой, не покойник...
Говорят, по ночам он по кладбищам рыскает сплошь,
И никто не дает ему рядом обычного места...
Ба! Да это Валентин Сорокин!
Один немецкий солдат спрашивает другого:
- Что такое 'рыскает сплошь'? Можно так сказать?
- Конечно, нельзя. Да черт с ним! На нас же работает'.
Преувеличение?.. Но разве поспоришь против верно схваченной здесь сути всех выведенных перевертышей от М. Шатрова, В. Солоухина, С. Куняева, Ю. Карякина до Е. Яковлева?..
А вот еще один любопытный пример.
'Он, - пишет Бушин, - без конца твердил: 'Превратим Москву!..' И представлял дело так, будто все мы с ним заодно. Например, на городской отчетно-выбороной конференции писателей говорил: 'Писатели Москвы были надежными помощниками партии в работе по строительству нового общества, помощниками городского комитета КПСС в борьбе за превращение столицы в образцовый коммунистический город'. И позже проникновенно внушал нам: 'Вслушайтесь, вдумайтесь, на какую высоту ставит Программа КПСС литературно-художественную критику: 'КПСС бережно, уважительно относится к таланту, к художественному поиску. В то же время она всегда боролась и будет бороться, опираясь на марксистско-ленинскую критику, против проявлений безыдейности' и т. д. Или: 'Наш идеал - постепенный переход от социализма к коммунизму, где материальные блага не самоцель, но лишь необходимое условие гармонического развития личности' и т. п. Кто же это говорил? Открою секрет, дорогой Феликс: это говорил, конечно же, ультрасоветский, суперкоммунистический, архимобильный критик Кузнецов Ф. Ф. На должностях, которые Феликс Феодосьевич долгие годы занимал, кроме квартир и дач, полагалось иметь кучу орденов, премий и множество изданий-переизданий. И все это наш вождь имел, включая орден Октябрьской революции, в
