свяжите обоих.

— Что? Зуул здесь?!

— Да, черт возьми! Бегом туда!.. Сван вновь загремел по крыльцу сапожищами.

Гуль сухо сглотнул.

— У вас ничего не выйдет, проф. Я хочу вернуться домой, и я вернусь. Ни вы, ни кто другой мне не помешаете. То же самое и капитан. Пулями вы никого возле себя не удержите.

— Вот и проверим, дружок.

Гуль напряженно следил за дулом. Профессор видел это.

— Не надо, малыш. Расслабься и будь паинькой. Тогда обойдемся без травм и героических страданий…

Его перебил взволнованный голос Свана:

— Там никого нет, проф! И никто не видел, как они уходили.

Пилберг зловеще осклабился.

— Что ж, следует поздравить нашего нового консула. Он хорошо поработал…

Сван!..

Гуль поднырнул под руку с пистолетом и, опрокинув профессора, ринулся на Свана. Здоровенный солдат явно не ожидал такой прыти. Попятившись, он освободил проход, и Гуль немедленно воспользовался этим. Швырнув в отступающего противника стулом, он выпрыгнул на террасу, но, как выяснилось, только для того, чтобы угодить в объятия Ригги. Им впервые пришлось помериться силами. Ригги оказался сильнее, но Гуль был взбешен и, извиваясь в объятиях каптенармуса, крушил тело и голову противника злыми ударами. С воплем изумления и боли столярных дел мастер выпустил его. Но время было упущено. Гуль снова очутился перед Сваном.

— Не бейте его сильно, ребятки, — донесся озабоченный голос профессора.

Гуль атаковал Свана, намереваясь ударить в живот, но столкнулся по пути с огромным кулаком пехотинца. В глазах сверкнуло и помутилось.

Воспользовавшись секундным преимуществом, сзади на него навалился оживший Ригги. Вдвоем со Сваном они скрутили Гуля по рукам и ногам.

— А теперь в хижину его, ребятки! На замок! Гуль стиснул зубы, когда Сван небрежно, словно куль с картофелем, взвалил его на плечо. Истертые ступени, глиноподобная земля качнулась перед глазами. Скрипнула дверь, и Сван швырнул пленника на дощатый пол.

— Ты давно напрашивался, подонок! В следующий раз трепка будет основательнее, уж я позабочусь.

Гуль взглянул с холодным бешенством. Сван поднял кулак и наклонился.

— Ты что-то хочешь сказать, сынок? Наверное, ты еще просто не привык к подобному обращению, верно?

В глазах у Гуля снова сверкнуло, и он не сразу сообразил, что Сван ударил его. В голове звенело, из далекой мглы с шелестом набегали пенистые багровые волны.

— Так-то лучше…

Туман рассеялся, и Гуль опять увидел перед собой Свана.

— Убирайся! — прошипел он. Мускулы заныли от усилий, веревки глубоко врезались в кожу. Связывали его со знанием дела. Лицо Свана исказилось.

— Со мной так не разговаривают! — Он шагнул к дверям, обернулся: — Мы обязательно продолжим этот разговор.

Дверь захлопнулась. Гуль плюнул ему вслед и прорычал ругательство. Сван за дверьми весело расхохотался.

Борьба с веревками довольно скоро утомила его. Затекших рук он больше не чувствовал, все внимание поглотил оживший в голове экран. Вот уже полчаса утомительным курсивом ползли по нему строки — вагончики слов, стыкующиеся в составы, конца которым не было видно.

Гуль заскрипел зубами. Они обложили его со всех сторон — снаружи и изнутри!

И это было нечестно по отношению к нему. Все, что ему оставалось, это только кататься по земляному полу сарайчика и беззвучно изрыгать проклятие за проклятием.

Наивный дурачок!.. Вздумал поиграть в принципиальность! Это надо же — взять и по доброй воле выложить Пилбергу все козыри! Зуул — тот сыграл хитрее.

Заранее просчитал действия колонистов и в нужный момент попросту испарился, прихватив с собой Володьку — свою первую маленькую победу в стане колонистов. А что? Может, там у них тоже свои боевые счета? Вроде насечек на прикладе карабина?..

Гуль молча позавидовал Зуулу. Мудрецу-то провернуть такое действительно было не сложно. Как не предвидеть события, когда все мысли людские у него перед глазами! Теперь капитан, конечно, уже у них. Сидит, наверное, в позе лотоса и приращивает к своему третьему измерению четвертое…

Шорох, раздавшийся над головой, заставил экран поблекнуть. Что-то упало на землю, вскользь задев плечо. Гуль настороженно пошевелился, сапогом он придвинул упавший предмет и увидел тусклое широкое лезвие. И сразу подумал о Милите. Кто еще из поселенцев решится на подобное? Разве что Пол, да и то навряд ли.

— Милита?

Он обратил лицо к неплотно пригнанным доскам. Где-то в этой стене нашлось отверстие, через которое она просунула нож. Улыбнулся. Теперь он ясно слышал дыхание девушки. Она все-таки не убоялась Пилберга и пришла к нему.

Это говорило о многом… Поерзав на шершавом полу. Гуль нащупал пальцами ребристую рукоять.

— Это ведь ты, я знаю! — Он старался говорить шепотом. — Ты все-таки решилась, Милита? Правда? Мы сегодня же уйдем отсюда. Я тебе обещаю. Зуул объяснил, как это делается. Проще пареной репы… Милита, погоди!..

Она уходила.

Гуль привстал на колени, напрягая слух. Может, кто-то ее вспугнул? Или этот «кто-то» — он сам? Какого черта он начал говорить про Зуула? Знает же, что они все тут смотрят на Мудрецов как на прокаженных. Вот она и сбежала.

Нож-то она бросила, но большее в ее планы, как видно, не входило…

Поморщившись, Гуль снова сел. Что ж, чему быть, того не миновать. Как говаривал тот же профессор: слишком много хотеть — значит ничего не сделать. И, стало быть, надо выбираться отсюда в одиночку. Хотят оставаться — пусть! Бог им в помощь, а он пойдет своей дорогой.

Стараясь больше не думать о Милите, Гуль сосредоточился на стальном лезвии ножа. Распухшие пальцы едва слушались Ему удавалось сделать два-три неуверенных перепила, и нож снова вываливался из рук. Разрезая веревки, он попадал временами по собственным напряженным ладоням. Нож стал скользким от крови, но на боль Гуль не обращал внимания.

Ему осталось совсем немного, когда снаружи ударила раскатистая очередь.

Послышался вскрик Трапа. Извиваясь ужом. Гуль подполз к двери и припал глазом к щели.

Случилось то, чего вряд ли ожидали. Воскресшие двойники атаковали лагерь со всех сторон. Первое, во что уткнулись глаза Гуля, было тело распростершегося на земле Трапа. Вся спина у него была залита кровью. Гуль поспешно отвел взор. Как и в далеком детстве, его мутило от одного вида кровоточащих ран. Собственная кровь была делом обычным, чужая вызывала обморочное головокружение.

Стреляя из револьвера, по улочке промчался Пол — свой, настоящий. Навстречу ему выглянуло из-за камней перекошенное лицо Свана. Сделав знак бегущему, он выпростал ствол своей длиннющей винтовки. Что-то он выцеливал справа от того места, где находился сейчас Гуль. Перемахнув через крутолобый валун, Монти залег неподалеку от приятеля. Они часто загремели выстрелами, и по их поведению Гуль догадался, что двойников в лагере немало. Поселенцев застали врасплох: никто не ожидал, что выздоровление двойников завершится столь быстро. Гуль подумал, что, верно, и здесь не обошлось без Мудрецов.

Шальная очередь прошлась по крыше, осыпав мелкими щепками. По звуку и дырам Гуль сделал вывод, что огонь вели со скал из крупнокалиберного пулемета. К этой акции двойники неплохо