— А я, кажется, знаю, зачем нужен второй демон.

— И зачем же? — недоверчиво вопросил Бэррин.

— Александр был уже мертв, когда танцевал с Анастасией, а она жива. Но при этом он не был нежитью или чем-то подобным. И призраком тоже не был. А по моему глубокому убеждению, танцевать может только живой с живым или мертвый с мертвым. Наверняка кто-то из этих демонов больше общается с живыми, а другой с мертвыми, и они совместно каким-то образом… воздействовали на это несоответствие, создав нечто общее… нечто среднее. Не знаю, как это назвать и как это возможно, но мысль вы уловили. Уловили же?

— Ну насчет того, что танцевать может только живой с живым, а мертвой с мертвым, я бы поспорила, — начала Ива. Одновременно с ней заговорил Синекрылый.

— А в этом что-то есть, — задумчиво произнес он, — И хотя да, Ива, ты в чем-то права, но для каждого правила есть исключения, да и правила в разных случаях действуют разные. Возможно, тут так и было. Есть какие-нибудь иные версии?

— Они догадаются когда-нибудь или нет? — капризно поинтересовался Арчибальд, рассматривая картинку, которая отражала происходящее в гостиной Ивы и Дэй.

— Какой ты нетерпеливый, — вздохнул Михэль, — Видишь, детки думают.

— Я же демон, то есть по сути — хаос и огонь, — фыркнул его пепельноволосый собеседник, — Терпение — это вообще удел смертных.

— Да? Не обобщай. Нашу добычу мы можем ждать веками. Если добыча хороша.

— Ну-у это да. Но все равно! Почему они до сих пор не догадались?

— Подожди немного. Это нам кажется, что просто. Потому что мы знаем. И у нас в целом знаний больше. А у них нет такого преимущества.

— Но мы же дали столько подсказок.

— Это… о! Подожди, вот! Кажется, догадались!

Демоны выслушали идею Дэй.

— Нет, не догадались, — вздохнул Арчибальд.

— Но близко. Сойдет и так, — кивнул больше своим мыслям Тарм. Он так давно использовал эти имя и фамилию, что их вполне можно было считать действительно принадлежащими ему.

— Я уже боюсь, а вдруг не догадаются, что делать дальше?! И ведь не подскажешь! Мы и так нарушили все писаные и неписаные законы.

— Не паникуй. Они умные. Догадаются.

— Ты уверен?

— Конечно.

— Я все-таки что-то сомневаюсь.

— Дорогой, когда я ошибался?

— Так, значит, мы решили, что эти два демона, как бы это выразиться, — Златко махнул рукой, чуть не опрокинув уже отставленную кружку, — выполняли части одной работы. Как звучит-то! Ужас!

— Интересно, как они души делили? — хохотнул Грым, наконец отстав от гаргульи и вернувшись на диван.

— А делили ли? — поднял глаза Калли. Говорил он, как всегда, тихо, и, как всегда, его все слышали.

— Что ты имеешь в виду? — чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, осторожно спросил Синекрылый.

— Я думаю, что демоны не получили обещанные души. Они заковали их в статуэтки, но так и не получили. Для этого мы им и нужны.

— И что будем делать? — произнесла Ива, видя, что никто не собирается озвучивать эту мысль.

— Может, ничего? — подняла брови Дэй. Из-за того, что она висела вверх ногами, получилось, что, наоборот, опустила, — Не будем же мы помогать демонам?

— А ты хотела бы на веки вечные быть запертой в шкатулке? — спросил Светлый, даже не поворачивая голову.

— Так мы же решили, что они этого не осознают, что застыли в том, последнем мгновении, — дернулась как от удара гаргулья.

— А если нет? Я не знаю точно, но слышал, будто душе без тела на этой стороне мира очень плохо.

— Вспомним Эзгио, — не удержался от очередного повода для веселья Грым.

— Не надо, — разом побледнел Златко.

— Не надо, конечно, не надо, но ему-то точно не особо плохо в этом мире, не гляди, что помер.

— Я все равно считаю, что ему мало нравится то, как он сейчас… существует, — упрямо мотнул головой Синекрылый.

— Я бы с этим поспорил, — не сдавался совершенно лишенный всякой деликатности тролль.

— Друзья, — голос Калли был на редкость проникновенен, — Эзгио — другое дело. Александр и Анастасия, они же совершенно обычные люди. Не надо их равнять с шаманом, у которого в предках явно затесался кто-то из темных сил. Мне претит мысль о том, что мы помогаем демонам, однако мы не можем эти две души оставить томиться в шкатулке. Это наш долг.

— Да-а? — Грым сегодня был в ударе. — Не помню я за собой таких долгов.

Эльф гневно глянул на того, кто посмел ему возразить.

— Ты, может, и не помнишь, но для меня это ясно как небо в погожий день.

— А ты не хочешь им помочь? — несколько преувеличив удивление и наивность в голосе, спросила Ива. Златко захотелось зааплодировать. Грым же почти смутился.

— Да не то чтобы не хочу, — пробурчал он, — Но я не люблю, когда меня к чему-то обязывают. Буду делать только то, что хочу.

— Но ты же хочешь…

— А это не повод мне указывать, что делать.

— А-а, — глубокомысленно закивала травница и погладила тролля по руке, выражая то ли сочувствие, то ли согласие, то ли еще что-то. Тролль предпочел думать, что второе.

— Калли, у тебя есть какие-то предложения? — вновь направил разговор в нужное русло разговора Бэррин.

— Увы, единственное, что приходит мне в голову, — это повернуть ритуал вспять.

— Поясни.

— Весь ритуал был основан на символах. Монета, статуэтки из музыкальной шкатулки, сам танец и прочее. А что, если отыграть назад?

— Вы не забывайте, что необходимо не просто вырвать души из шкатулки, — заметила сверху Дэй, — но и не отдать их демонам.

— Я не уверен, что это удастся, — прошептал Калли. Потом уже громче добавил: — Ты думаешь, это возможно? Да и… это же была воля Анастасии и Александра. Их решение.

— Вряд ли они знали, во что их превратят, — резонно заметил тролль.

— Более чем уверен в этом, — согласно кивнул эльф.

— Так ты думаешь, что, если, как ты говоришь, повернуть ритуал вспять,