и сказала, что я жадный. Нехорошо получилось.

— Шесть ягод лошака свалят. Как бы с Лосем неприятностей не было.

— К чёрту Лося. Нехорошо получилось… Она мне сама сдалась. Сама мой мох нюхала. Доверилась.

— Она не знала, кому сдаётся.

— Разве это важно? Могла всех наших лошаков угнать. С таким подарком её в любом форте приняли бы. Не убежала. Сама взялась котёл мыть. Нехорошо получилось…

След запустил руку в кузовок, кинул горсть ягод в рот.

— А крыжак ещё незрелый. Горчит.

Восстановление орбитальной базы шло полным ходом. Одновременно строилась новая база под бункером. Руководила всем Лира. Дракон изучал нуль-физику. Запирался в своём кабинете и сутками сидел за компьютером. Группа Сэма инспектировала все базы и станции, нуль-камеры которых не потеряли работоспособности. Таких оказалось около двадцати. Две на Луне, одна на Марсе, остальные на спутниках Юпитера и Сатурна. Больше сорока станций не отзывались. Когда Дракона спросили, что с ними делать, он вынырнул на минуту из дебрей тензорной алгебры, изучил кончик своего хвоста и спросил:

— Сэм, твоим потомкам нужны будут эти станции, или нет?

— Конечно, нужны.

— Так чего же ты меня от дела отрываешь? Восстанавливай.

Теперь в космос шли уже не десятки, а сотни тонн грузов. Склады баз и монастырей стремительно пустели. Сэм требовал всё новых и новых киберов, засыпал Лиру заявками на невероятную технику. Кончилось тем, что с инспекторской проверкой примчалась сама Анна. Быстро разобравшись в ситуации, она не стала беспокоить Дракона, а направилась на пляж, где в это время отдыхала группа Сэма.

— Сэм, где Сэконд? — спросила она вместо приветствия.

— Здраствуй, Анна. Мы пока не узнали кодов их камер. В списке их почему-то нет.

— Все свободны. Сэм, мне нужен Сэконд. Где Сэконд?

Группа поспешно ретировалась.

— Ну не знаю я пока. Мы ищем. Почему-то его кодов нет ни в одном компьютере.

Анна взяла Сэма за ухо.

— Мальчишка с грязной попкой! Я тебе людей дала?

— Дала!

— Я тебе киберов дала?

— Дала!

— Я тебе технику дала?

— Дала! Тётя Анна, отпусти!

— Где Сэконд?

— Тётя Анна, прости засранца! Не брал я твоего Сэконда, богом клянусь!

— Я тебе не тётя. Я при исполнении. Магистр, член синода.

— Магистры при исполнении ухи не крутят!

— Ну ладно, порезвились и хватит. В чём дело?

— Мы имеем список всех нуль-камер, даже тех, которые были на звездолёте, но нигде не упоминаются камеры на Сэконде. Мы проверяем все доступные базы, нигде нет следов, что там долгое время жили несколько тысяч человек. Правда, есть одна загвоздка. Нам пока доступны только малые камеры.

— Их что, несколько видов?

— Ну, малые — это как кабинка лифта. Метр на метр на два с половиной. Есть средние — три на два на два с половиной. И радиус действия у них ограничен — внутри Солнечной системы. А есть ещё большие грузовые камеры. Двадцать на пятнадцать на десять метров. Такие стояли только на базе, на орбитальной стационарной и внешних планетах — Юпитер и дальше. Но сейчас на Земле больших не осталось, а на орбитальной мы чиним.

— Значит, люди ушли через большую?

— Да.

— Статистика использования камер где-нибудь ведётся?

— В компьютере, который управляет камерой. В наземных камерах её кто-то стёр, а в космических осталась.

— Ты смотрел адреса, по которым работала в последние годы большая камера?

— Да. В последний год — очень интенсивно, и только по двум адресам. С северным бункером — только на приём и с Плутоном — туда-сюда. Мы пытались связаться с Плутоном через малую камеру — не отвечает.

Анна задумчиво потёрла лоб, встряхнула головой и внимательно посмотрела Сэму в глаза. Сэм смущённо заёрзал на месте.

— Мы что-нибудь упустили?

— Сэм, дылда бестолковая, подумай и ответь мне, только сначала подумай. На кой ляд удирающим с Земли прогрессорам Плутон? Ты понял вопрос?

Во рту вкус молока. Сандра с усилием сглотнула. Горло отозвалось болью.

— Ты пей, пей. Парное, прямо из-под коровы. Оно одно тебе помочь может. Господи, такой худенькой — шесть ягод. Совсем нет головы у человека.

Сандра попыталась сесть. Во всём теле слабость, временами пробирает озноб. Пожилая женщина отставила огромную глиняную кружку с молоком и помогла ей.

— Ну вот и хорошо. Мы все боялись, что ты не очнёшься. Ты, дочка, сейчас молоко допей, потом поспи. Тебе сейчас есть нельзя, воду пить нельзя, только молоко можно. Как проснёшься, позови меня. Я неподалёку буду. Ещё попить принесу.

Сандра допила, отдала кружку, огляделась. Небольшая, неухоженная комната в бревенчатой избе. Грубо сколоченная кровать. Стекло в окне неровное, мутное, почти матовое. Самодельный щелястый стол. Везде пыль. Видимо, долгое время комната служила кладовкой.

— Спасибо, бабушка. Как вас звать?

— Зови меня баба Кэти. Я кормилица этого оболтуса. Господи, ну разве можно такой молоденькой — шесть ягод. Ты сейчас ложись, поспи, сон для тебя — самое полезное.

Снаружи загрохотали шаги. Дверь открылась, вошёл Скар и сразу заполнил всю комнатку движением и громким голосом.

— Баба Кэти, ну как? Ишь ты, уже сидит! Баба Кэти, ты волшебница.

— Уходи отсюда, лоботряс. Девушка только очнулась, а ты уже припёрся! О чём твоя голова думала? — Баба Кэти вскочила и принялась выталкивать Скара за дверь. Скар засмеялся, закружил её по комнате, потом вытянул за руку в коридор и закрыл дверь. Сандра легла, закуталась в одеяло и прислушалась к голосам в коридоре. Что говорил Скар, было неслышно, но баба Кэти громко возмущалась. Голова кружилась, казалось, что кровать приятно покачивается. Незаметно девушка уснула.

Когда проснулась, уже вечерело. Рядом сидела баба Кэти и клевала носом. Голова не кружилась, во всём теле чувствовалась бодрость, очень хотелось есть, пить и в туалет. Баба Кэти тут же проснулась, повела её на двор, показала, где удобства. Сама захватила подойник, сноровисто смазала корове соски жиром и принялась доить. Картина настолько знакомая с детства, словно и не было десяти лет упорной учёбы, двух десятков световых лет, чужого Солнца.