придется вести себя гораздо осторожнее. СССР был вынужден значительно ослабить свое вмешательство в гражданскую войну в Испании. Начался глубокий кризис политики Народного фронта: союзники коммунистов - социалисты - увидели в действиях Сталина признаки фашизма. Образ СССР в среде западноевропейских интеллектуалов серьезно пострадал. Но внутриполитические ставки Сталина были важнее всех этих потерь. Унего оставался единственный шанс провести свою стратегию - уничтожить все, что могло оказывать сопротивление тотальной управляемости из центра.

Разгром военных обеспечил Сталину достаточный перевес сил для разгрома партийных кланов. Вмае 1937 года были схвачены не участвовавшие во фракциях и уклонах члены ЦК, начались массовые аресты партаппаратчиков в Ленинграде, а затем и по всей стране. Попытки сопротивления и протеста пресекались отработанными приемами.

Партийных аппаратчиков и связанных с ними представителей научно-технической интеллигенции, а также совершенно случайных людей сотнями тысяч ставили к стенке или отправляли на гибель в лагеря. Чистка развивалась как эпидемия. Арест брата, старого товарища или человека, с которым раньше делился информацией, означал смертельную угрозу. Страх атомизировал элиту общества, связи обрывались, общение прекращалось.

Покончив с «ядром военного заговора», Сталин нанес удар по политическому штабу своих противников. 11 июня был арестован и в октябре расстрелян бывший первый секретарь Азово-Черно- морского крайкома ВКП(б) Шеболдаев. На пленуме ЦК 23- 29 июня из ЦКбыл исключен 31 человек. Некоторые были уже

с‹-

арестованы. В. Роговин заметил, что «большинство из них на предыдущем пленуме не выступали и не бросали реплик; несколько человек выступили лишь по настоятельному требованию Ежова и других сталинистов»¹. Нейтралитет в развернутой Сталиным борьбе был признаком ненадежности.

Идействительно, арьергард партийцев предпринял отчаянную попытку подвергнуть критике политику сталинского террора. Г. Каминский выступил на пленуме против предоставления чрезвычайных полномочий НКВД и заявил: «Так мы перестреляем всю партию»². Каминского поддержали около 15 человек, с которыми накануне пленума совещался И. Пятницкий. Но в сложившихся обстоятельствах повести за собой партийное «болото» не удалось. Сила была явно на стороне Сталина и Ежова. По ходу пленума участники этого выступления были исключены из ЦКи вскоре арестованы. НКВД получил чрезвычайные полномочия, в том числе и на применение пыток к подследственным.

Теперь Сталин приступил к систематическому разгрому кланов, независимо от того, были ли у него прежде претензии к их лидерам. Врегионы выезжали комиссии во главе с кем-нибудь из членов Политбюро. Эти карательные экспедиции тщательно охранялись - к возможности сопротивления относились серьезно. Прибыв на место, представитель Вождя проводит пленум обкома, на котором снимал с постов прошлое руководство, арестовывая его практически поголовно.

Иногда удары по региональным штабам приходилось наносить несколько раз, прежде чем Сталин приходил к выводу, что они стали вполне послушными. Так, в марте-июне 1937 года на Украине шла чистка от кадров, связанных с отправленным в Куйбышев секретарем ЦККП Украины П. Постышевым (на февральс- ко-мартовском пленуме его обвинили в попытке защищать своих людей от НКВД). Однако важное дело террора нельзя было отдавать на откуп местным руководителям. Вавгусте в Киев прибыли Молотов, Хрущев и Ежов, которые попытались снять с постов руководителей Украины Косиора, Петровского и Любченко. Украинский ЦКне согласился с предложениями эмиссаров центра. Сталин вызвал руководителей строптивой организации «на ковер» в Москву, после чего Любченко застрелился. Сталин решил дать Косиору шанс и поручил именно ему «дочистить» Украину. ЦККПУ был уничтожен почти полностью. АКосиора и Чубаря взяли в

Москву на повышение. Продолжить чистку Украины поручили Н. Хрущеву, который до этого «чистил» Москву.

Чистка волнами охватывала регион, доходя до самой глубинки. Так, первый секретарь Западной области И. Румянцев, чтобы не выглядеть отстающим в борьбе с врагами народа, после фев-ральско- мартовского пленума дал команду разоблачить руководителя одного района. Жертвой на заклание выбрали первого секретаря Бельского райкома Ковалева. «Разоблачение» хозяина района вызвало бурный энтузиазм его подчиненных. Местный руководитель был таким же деспотом, как и «хозяин» другого уровня. Ковалеву вспомнили все издевательства над подчиненными и населением, после чего заклеймили его как «троцкиста». Но когда райкому предложили нового начальника, «спущенного» из Смоленска, райком воспротивился и попросил назначить человека из местных. Вмае первым секретарем стал член Бельского райкома Кар- повский. Румянцев уже готовил расправу со строптивым райкомом, но в июне его самого разоблачили как сообщника Уборевича (Западная область входила в одноименный военный округ, которым командовал Уборевич). Вобласти началось избиение «румянцев-цев». Карповский, который все это время был занят разгромом «ковалевцев», тоже был объявлен «румянцевцем» и «троцкистом», после чего обезлюдивший район возглавил бывший секретарь Козельского райкома Галкин³. Ему повезло - широкомасштабная чистка докатилась до Козельска позднее.

Разгромив Саратовский обком, Андреев и Маленков докладывали Сталину о его недавних руководителях: «Установлены новые факты в отношении Криницкого и Яковлева - проведение ими через обком явно вредительских мер по сельскому хозяйству, прямая защита изобличаемых правых и троцкистов и даже вынесение решений обкома, реабилитирующих изобличенных врагов»⁴. Из этого доклада видно, в каком направлении наносится удар. Вредительством объявляется то, что раньше считалось халатностью и головотяпством- хозяйственные и технические ошибки. Иособен-но - попытка защитить свои кадры от избиения. Сталину и его ближайшим соратникам было враждебно любое отклонение от пунктуального исполнения воли центра. Идет полная «индустриализация» кадров, превращение их в стандартные детали, лишенные собственной воли. Малейшее отклонение от стандарта ведет к отбраковке детали. Ине в отставку, где опальные чиновники мо-

гут плести нити заговоров, а на уничтожение - в лагеря или под расстрел.

Несмотря на отсутствие подготовки и знаний, массы низовых партработников (кто пережил чистку) перемещались на несколько ступенек вверх по бюрократической лестнице. Обязанные террору своей головокружительной карьерой, эти люди станут верной опорой Вождя. Хорошим кадровым резервом считались работники НКВД. Но пока у них было много работы.

Социальный террор

Решившись на разгром бюрократических кланов, Сталин не забыл и «маленького человека». Все социальные группы, в которых зрело недовольство, делились на живых и мертвых - на потенциальных Николаевых и верных Сталину Николаенко.

«Николаенко - это рядовой член партии,- говорил Сталин.- Она - обыкновенный «маленький человек». Целый год она подавала сигналы о неблагополучии в партийной организации в Киеве, разоблачала семейственность, мещанско-обывательский подход к работникамБ засилье троцкистских вредителей. От нее отмахивались, как от назойливой мухи. Наконец, чтобы отбиться от нее, взяли и исключили ее из партииБ»⁵ Сталин направил массы рядовых «Николаенко» против партийной элиты, и таким образом ослабил недовольство правящим центром. Миллионы людей на массовых митингах требовали расстрела «шпионов и убийц», и большинство - вполне искренне. Доносительство стало повальным. Объяснением всех житейских проблем стали происки «врагов». Это позволяло превратить миллионы потенциальных Николаевых в Ни-колаенко, перенаправить гнев недовольных от центра на региональную бюрократию.

Та часть общества, которая не включилась с должным энтузиазмом в «охоту на ведьм», также оказалась под ударом. Сталин наметил несколько социальных «площадей», которым предстояло превратиться в «выжженную землю». 2 июля 1937 года Политбюро направило секретарям обкомов, крайкомов, ЦКреспубли-канских компартий телеграмму: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки, вернувшиеся в свои области,- являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных пре-

ступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях